Анастасия Орехова - Больше не уходи

— Конечно, я буду рада… — ответила она, не подумав. Валентина вдруг представила себе, что разговаривала не с Сашей, а с Невским, и на глазах ее выступили слезы. Никогда в жизни она не чувствовала себя столь одинокой.

Невский выкурил пять сигарет прежде, чем к нему подошла сестра:

— Не переживайте так, с вашим раненым все в порядке… Небольшое сотрясение мозга, ушибы и несколько ссадин на лбу… Вам повезло… И ему, конечно, тоже…

Невский, сбив прохожего, так испугался, что, подняв тяжелого мужчину на руки, некоторое время стоял с ним, не зная, что делать. Потом уложил на заднее сиденье и только после этого проверил у него пульс. Слава Богу, он был жив. Лоб в крови, глаза плотно закрыты…

Игорь привез его в больницу, заявив, что сбил его. И пока незнакомцу оказывали первую помощь и готовили к рентгеновскому обследованию, Невский успел дать показания приехавшему в больницу гаишнику.

Спустя три часа Невский помогал мужчине усаживаться в машину, интересуясь, где тот живет и куда его отвезти, но мужчина как-то странно смотрел на него и, казалось, был даже рад (!), что его сбили и наложили на голову повязку… Незнакомец улыбался, когда они проезжали освещенные и почти пустые ночные улицы, начинал что-то бормотать, но тут же замолкал на полуслове…

«Кажется, он повредился рассудком…»

— Вы не могли бы высадить меня на Красной площади, — вдруг внятно произнес незнакомец, тронув его за плечо. — Мне здесь недалеко… А что касается вас, я не дам против вас никаких показаний… Не переживайте… Если у вас возникнут сложности, позвоните по этому телефону…

— Я не могу вас так отпустить… Я обязан хотя бы довезти вас до дома и сдать родным… И потом, раз вы так благожелательно ко мне отнеслись, я бы хотел пригласить вас к себе и угостить хорошим коньяком… Мне, честное слово, не по себе… Простите меня, ради Бога… Я и сам не знаю, как это вышло, что я залетел на тротуар…

— Я бы с удовольствием принял ваше предложение, тем более что мне сейчас и самому хочется выпить, но я и так уже целый день кружу по Москве… Мне пора… Мне давно пора… Если мы встретимся как-нибудь еще, я вам все объясню… А пока не могу… Мне сейчас нелегко…

Высадив странного пассажира неподалеку от Красной площади, Невский позвонил Родикову:

— Ты еще дома? Я согласен пойти с тобой на вечеринку… К тому же надо кое-что отметить… Потом расскажу, но если в двух словах, то я, кажется, благополучно избежал тюрьмы…

Родиков сказал, что девушка, с которой он собирался познакомить Невского, журналистка, ей много приходится ездить, а потому вечеринка отменяется…

— Жаль… Ну ладно, пойду спать… — Игорь поехал домой.

Саши не было видно за букетом цветов. Это были не розы, а охапка хризантем всех возможных оттенков.

Валентина улыбнулась:

— Привет, проходи…

Пока ждала Сашу, она успела сто раз пожалеть о своем звонке. Она обнадежила его и почти сама напросилась на встречу. Бегство от одиночества — вот как можно было назвать этот нелепый звонок.

Что касается Саши, для него звонок Валерии (для него она так и оставалась Валерией) был настоящим подарком. После их знакомства, произошедшего при странных обстоятельствах, он постоянно думал о девушке, а при встрече нервничал, не зная, как себя с ней вести и о чем говорить… И пусть это была пока еще не любовь, но все же чувство очень волнующее и приятное. При мысли, что Валерия сейчас свободна и когда-нибудь может принадлежать ему, Саша весь покрывался испариной: он хотел ее и готов был на все ради нее. Однажды ему в голову пришла и вовсе безумная мысль: предложить ей деньги за проведенную с ним ночь. Он знал, что это недопустимо с такими женщинами, как она, но желание было столь велико, что в голову полезли глупости и похлеще… В один из вечеров, когда они перевезли почти все ее вещи со старой квартиры и сели пить чай на кухне, он вдруг поймал себя на том, что готов наброситься на нее в любую минуту. Помешал ему телефонный звонок… Никогда в жизни он не испытывал еще таких сильных чувств, такого влечения… Однако сказать ей об этом он так и не смог…

И вдруг этот звонок. Она сама позвонила ему, пробормотав что-то про дождь…

— Ты поужинаешь со мной? — спросила Валентина, принимая из его рук цветы и в смущении отводя взгляд. — Я, наверно, не должна была этого делать… Ты мог подумать обо мне все, что угодно…

Подойдя к ней совсем близко, Саша так решительно обнял ее, словно ему только что сказали, что теперь эта женщина принадлежит ему по праву и он волен делать с ней все, что захочет…

Валентина, попав в объятия, зажмурилась, чтобы Саша, переполненный нежностью, не увидел бы выражения ее лица; он был бы потрясен, встретив ледяной взгляд и плотно сжатые губы…

Она хотела обмануть саму себя, хотела, оказавшись в объятиях Саши, представить на его месте Невского, но чувства, пережитые с Игорем, были неповторимы. И вообще непонятно, зачем она позвонила… Ей и дверь открывать не следовало, пусть это стоило бы дружбы с Сашей. Но тогда она бы еще несколько часов оставалась совсем одна… А Валентина уже не могла находиться в одиночестве, при мысли, что во всем большом городе нет человека, с которым она могла бы забыть о своей сердечной боли, ее брала тоска. Она хотела забыть Невского. А этого можно было добиться, лишь встречаясь с другим. И вот этот мужчина, которого Валентина подсознательно выбрала на эту роль, обнимал ее, ожидая, когда она ответит на его ласку.

Подняв руки, Валентина обняла его за шею, приблизила свое лицо, потом, сделав над собой усилие, приоткрыла рот и коснулась его губ, и тут же почувствовала, что находится в руках опытного мужчины, который, словно получив согласие, принялся целовать ее долгими поцелуями… Она хотела снова спросить его об ужине, чтобы его приход обрел хотя бы какой-нибудь смысл, но Саша уже подхватил ее на руки и понес в комнату. Раздев Валентину, разделся сам и, пробормотав что-то, опрокинул ее на спину…

— Я не могу, — услышал он тихий сдавленный голос и последовавший за этим всхлип: Валерия-Валентина плакала.

— Почему? — Он тяжело дышал, держась из последних сил. — Ты нездорова?

— У меня с мозгами не в порядке, — Валентина поспешила подняться, приводя в порядок платье. — Извини меня, Саша, но мне нужно срочно уехать… Я больше не могу здесь находиться…

— Ты всегда поступаешь так? — услышала она его голос, они сидели на кровати в темноте и оба тяжело дышали.

— Как так?

— Сбегаешь со своей свадьбы, приглашаешь к себе, а потом вышвыриваешь за порог… Что ты себе позволяешь?

Она вздрогнула, будто ее ударили: он был совершенно прав, она ведет себя как самая настоящая истеричка.