Diurdana - Горошек с базиликом

Дослушав последние аккорды, Олег хотел незаметно уйти, но повернувшись, нос к носу столкнулся с Севой.

- Ты что здесь делаешь? – Спросил он, удивленно переводя взгляд с Олега на не менее удивленную Гелю.

- Шел к тебе, услышал, как играет Ангелина Викторовна…. Решил посмотреть, кто добрался до пианино. Пойдем к тебе?

Мужчины ушли, а Геля повернулась к молчавшему рядом Алексею.

- Давно он пришел?

- Не очень.

- И что, просто стоял здесь и слушал? – Мальчик кивнул в ответ. – А ты почему мне ничего не сказал?

- Не хотел тебя прерывать – ты очень красиво играешь, Геля. В школе училась этому или сама?

- К нам приходила преподаватель из консерватории. В доме отца стоял красный рояль. Папе нравилось, когда я ему играла…. Мне тоже….

- Ты скучаешь по нему, да? – Лешка, протянув руку стер кончиком пальца, скользнувшую по щеке девушки слезу.

- Очень, Леш. И по папе и по дому и по своему роялю. По своей жизни, которая осталась там….

- Ты можешь играть на фортепиано Альбины. – Затараторил парнишка. – Оно ей все равно не нужно.

Ему ужасно хотелось хоть чем-то помочь Ангелине. Она была добра к нему, и иногда ему казалось, что она так же одинока и чувствует себя такой же чужой в этом доме, как и он сам.

- Спасибо, Леш. Я с удовольствием поиграю. Хочешь, я и тебя научу?

- Хочу! – С жаром согласился Алексей, а потом весь поник и понурился. – Только отец будет против.

- А мы ему не скажем, да? Будем заниматься, когда его нет дома.

- Хорошо!

Мальчик открыто улыбнулся и хотел покинуть комнату, когда Геля остановила его:

- Леш, постой минутку…. Скажи, а Олег… часто здесь бывает?

- А что? – Ревниво поинтересовался юноша.

- Нет, ничего… просто спросила.

- Довольно часто. Он к Всеволоду приходит. Я пойду….

Геля кивнула, и снова повернувшись на крутящемся стуле, положила руки на клавиатуру и заиграла.

Девушка не думала сейчас ни о чем, кроме музыки, извлекаемой ее тонкими пальцами. Она давно не играла, наверное с того самого момента, как отец ее перестал вставать с кровати. Потом его смерть, переезд…. Несколько дней назад, осматривая дом, Геля наткнулась на этот инструмент, открыла крышку и заиграла. И снова воспоминания детства нахлынули на нее волной.

С того дня она часто приходила сюда и играла. Она отключалась от всех своих мыслей и просто растворялась в мире звуков. Однажды ее нашел Лешка, услышавший музыку. С тех пор он стал ее единственным и постоянным слушателем. С этим мальчиком Геле было общаться гораздо комфортнее, чем с сыном Эдуарда, Игорем. Тот был ей категорически неприятен – нахальный, высокомерный, он считал, что ему все позволено и его мать не спешила его в этом разубеждать.

После переезда прошло почти две недели, и Геля все больше узнавала своих новых родственников. И то, что она видела все меньше и меньше ей нравилось. Одно радовало, их отношение к ней пока не менялось, оставалось стабильным, равнодушно-вежливым. Вот только Герман практически не скрывал свою неприязнь. Ангелина больше не пыталась успокоить себя иллюзиями, что не она причина его недовольства. Девушка никак не могла понять, что такого она успела натворить, что взрослый мужчина так на нее злится. Ну не в отце же их дело! Как бы папа не обидел своих сыновей, ведь прошло так много лет. И он уже умер. И она ведь ни в чем не виновата! Тогда почему?

Все это огорчало девушку. Нет, она не горевала по этому поводу, и вообще пыталась абстрагироваться, насколько это было возможным. И брат не обижал ее в открытую. Просто он почти никогда не разговаривал с ней, а если приходилось, то делал это с таким видом, словно ему каждое слово, сказанное ей, дается с великим трудом. А его взгляды, которыми он ее встречал вообще, если бы могли – испепелили бы Гелю на месте. В общем, эта атмосфера враждебности угнетала девушку. Работа, своя комната и игра на пианино были ее спасением.

В ТРЦ Всеволода Герман не появлялся никогда. А если было нужно, присылал кого-то из своих подчиненных. И там Ангелина чувствовала себя вполне комфортно. Там вообще не было никого из ее новой семьи, Сева и тот появлялся очень редко. Там был только Олег и еще несколько сотрудников. Но с Олегом Геля виделась чаще всего, и это было главной ее отдушиной.

Ей хотелось, чтоб он стал чем-то большим для нее. Гораздо большим, чем все окружающие ее люди вместе взятые. Ей хотелось, чтоб он обнимал ее, прижимал к себе и позволил в его руках спрятаться от всех бед. Ей хотелось знать, что она не одна, что она ему нужна, что она им любима. Ангелине казалось, это есть высшее счастье, которое сейчас может дать ей жизнь взамен всех ее потерь.

Но мужчина был к ней исключительно дружелюбен, внимателен, но не более.

Флиртовать Геля не умела, соблазнять тоже. Она считала, что первый шаг всегда должен делать мужчина. Видимо тут сказывалось воспитание ее консервативного отца. А еще она боялась показаться смешной влюбленной дурочкой.

Так и тянулись ее дни, а в городе тем временем цвело лето. Конец июня радовал теплом и солнечной погодой. Иногда случались теплые ливни, и если Геля в этот момент была дома, она бегом неслась во двор и, закинув голову, наслаждалась льющимися с неба теплыми струями. Она бы с удовольствием побегала под дождем босиком, но боялась, что вернувшись домой может испортить дорогие ковры.

Наталья Игоревна, когда заставала девушку за подобным занятием, включала дружелюбно-предупредительный тон, и холодно улыбаясь, напоминала ей, что она уже взрослая для подобных ребяческих затей. А еще просила не смущать соседей, которые еще чего доброго вызовут «скорую», опасаясь Геличкиного душевного расстройства.

А потом, однажды, девушка заметила в доме какие-то изменения. Вроде все было по-прежнему, но домработница с удвоенной энергией хлопотала по хозяйству, готовила кому-то комнату. Сама атмосфера в доме была какой-то праздничной, как перед Новым Годом. Наталья Игоревна имела вид торжествующий и предвкушающе-радостный. Пока однажды за ужином не объявила о том, что ее дочь, Альбина, через пару дней, наконец, приезжает домой на летние каникулы.

Ангелине стало немного неуютно от этой новости – она только-только привыкла к окружающим ее людям, и тут снова появится новое лицо, к которому не знаешь, как будешь относиться. И неизвестно как эта девушка отнесется к ней самой. Геля попыталась отвлечься от этих мыслей и ночью мечтала о том, что скоро у нее здесь возможно появится подруга.

Глава 7

- Это будет чудесный праздник! Альбинка его надолго запомнит, правда Эдь? – Наталья повернулась к мужу, поглаживая его руку, лежащую на столе, своей ладонью.

- Конечно, запомнит. Ты как обычно размахнулась, Наташ.

Вся семья собралась за столом за ужином, и Наталья Игоревна рассказывала о грядущем праздновании восемнадцатилетия старшей дочери. Ради такого случая был арендован загородный стрелковый клуб, в котором должны были с удобством разместиться все гости.