Клэр Нейлор - Звезды без глянца

Я чуть не расхохоталась. Она что, шутит? Я взглянула в ее коричневые глаза. Они были серьезны. Черт, да ей не до шуток.

— А что там надо делать? — спросила я.

— Ну, его приведут в группу единомышленников — доброжелателей из его семьи и друзей, но он ничего не будет об этом знать. Мы соберемся в круг, и он выложит все начистоту. И тогда у него останется два пути: либо он получит помощь и станет прежним, либо мы все повернемся к нему спиной. Это очень серьезный и напряженный процесс.

Я представила себе комнату, полную серьезных людей с искривленной энергией, и разъяренного самовлюбленного исполнительного директора. Что-то мне это смутно напоминало. Мою работу!

— Алекса, по-моему, я недостаточно хорошо его знаю, чтобы присутствовать там. Это все же очень личное.

Но Алекса уже строчила адрес и время на обратной стороне своей масляно-желтой визитки.

— Уверяю тебя, ничего подобного. Люди там будут разные. Очень важно, чтобы присутствовали и те, Кто знает его мало, потому что его разрушительное поведение ежедневно сказывается и на них. Придет даже почтальон, а ты и твоя история нам просто необходимы! Элизабет, пожалуйста!

Я подумала и поняла, что мне все равно нечем заняться, а не пойти, наверное, как-то немилосердно. К тому же я там встречу много новых людей, и мою мать это обрадует.

— Ладно. Я заеду после работы. Форма одежды?

— Обычная. Может быть, что-нибудь энергетическое или яркое. Оранжевый — цвет исцеления. Мы не хотим, чтобы он чувствовал себя как на собственных похоронах. Еще мы собираемся заказать еду в китайском ресторане, у тебя есть какие-то предпочтения?

Боже, святые небеса! Что же она раньше-то молчала?

— Я всеядная. Буду ждать с нетерпением. В смысле буду рада помочь. До завтра! — Я помахала ей ладошкой и буквально поскакала по коридору, вспоминая, не забыла ли сказать, что очень, очень неравнодушно отношусь к шарикам из креветок в кисло-сладком соусе.

Я свернула налево с Лоурел-Каньон и поохала вдоль узких улиц, раньше служивших убежищем хиппи. Теперь тут стояли дома не меньше чем за полтора миллиона, с тремя ванными. К несчастью, в эти полтора миллиона не входили места для парковки. К тому же гулять тут можно только рядом с домом, если не хочешь угодить под колеса, а из-за того, что улицы слишком узкие и на них может уместиться лишь одна машина, здесь постоянные заторы. Тем не менее место уединенное, с удобными дорогами-каньонами. Некоторые находят их привлекательными.

Я следовала инструкциям Алексы и продолжала восхождение. В Лос-Анджелесе так заведено: чем успешнее ты становишься, тем выше забирается твое жилище. По всей видимости, Ноэл преуспевал, потому что моя «хонда» карабкалась на холм минут десять. Наконец я отыскала номер 106 и припарковалась в конце длинного ряда восхитительных автомобилей, которые привезли своих хозяев на де-придурковатость Ноэла. У меня возникло смутное подозрение, что были среди них и те, кто жаждал покритиковать Ноэла не из добрых побуждений. Если бы его семья вздумала продавать билеты, могло бы прийти куда больше народу. Я предчувствовала, что под предлогом исцеляющего гнева наружу могли вырваться паршивенькие факты, так что почти весь остаток дня маялась — оставить или не оставить Алексе сообщение, что я не приду? Но перед соблазнами мистера Чоу не может устоять ни одна девушка. Я никогда не смогу позволить себе заказать там столик, не говоря уж о том, что поесть там — это мечта, которой не дано осуществиться, так что это был мой единственный шанс узнать вкус еды из прославленного ресторана.

Единственный — если, конечно, я не соглашусь на свидание с Бобом, однако это вряд ли. Боб все еще не мог успокоиться и звонил мне сегодня, спрашивал, не хочу ли я сходить с ним на открытие галереи. Своим предложением он поверг меня в ступор — я и понятия не имела, что в Лос-Анджелесе существуют галереи и что о таком невинном публичном мероприятии, как их открытие, можно говорить так извращенно, как сказал он. Не желая рисковать вторично — откуда я знаю, может, на сей раз он решит снять игровой фильм и установить для этого камеры в ванной, — я вежливо отказалась. Но он перезвонил. Я повесила трубку. Надо мной нависла Виктория, чтобы вот-вот на меня наорать. Но самое страшное было в том, что он решил, будто я его дразню. Забавный человек. Интересно, согласился бы кто-нибудь провести для него коррекцию придурковатости, хотя, по-моему, он уже дошел до последней стадии безумия, так что желающих найдется мало.

Я прошла по гравиевой дорожке, обрамленной живой изгородью из самшита, и стала искать звонок. Но дом Ноэла представлял собой воплощенную мечту минималиста, так что найти его мне не посчастливилось. Архитектор, похоже, взял обычный одноэтажный домик, покрыл его стены серым бетоном, увеличил окна и заменил ничем не примечательную осмоленную кровельную плитку на крыше медными панелями. Каменная лестница из сланца вела к гладкой двери без ручки и довершала общую картину неприветливого дзэнского сада. Так и не обнаружив нигде поблизости ни звонка, ни дверного молотка, я ударила кулаком по белой деревянной глади, вознося молитву Будде о том, чтобы выбраться отсюда оказалось проще, чем добраться сюда, просто на случай, если мне придется уносить ноги.

Я ждала, пока мне откроют. Через несколько секунд из-за двери появилась Алекса и бросилась тискать меня в своих крепких объятиях.

— Элизабет, как я рада, что ты пришла!

В этом доме не было никаких ненужных прибамбасов вроде прихожей, поэтому мы сразу оказались в просторной представительной белой гостиной Ноэла, где двадцать с лишним человек увлеченно поглощали пельмени и верхушки латука.

— Прошу внимания, это Элизабет, — провозгласила Алекса. — Та самая, которая рассказала мне историю с мусором.

Некоторые из жующих с сочувствием посмотрели на меня. Послышались сочувствующие реплики.

— А Ноэл уже пришел? — Неожиданно мне стало страшно. А вдруг он меня возненавидит? К сожалению, он не пил и не принимал наркотики, значит, будет в абсолютно трезвом уме и вечер этот запомнит в деталях и не забудет до конца своих дней. Я решила быстренько перехватить кусочек-другой китайской еды, а потом под шумок, когда он появится, незаметно выскользнуть из дома. Я подошла к столику и принялась наполнять тарелку. Ко мне присоединился какой-то человек в монашеской одежде и стал методично накладывать в свое блюдо исключительно вегетарианские продукты, пока я стояла и разглядывала его облачение, гадая, к какому ордену он может принадлежать. Одежда на нем была лилово-красная и походила на ту, которую носят священники, но у него не было пасторского воротника и скуфейки.

— Как вам фэн-шуй в этом доме? По-моему, очень удачный, — сказал он. Значит, не священник.