Екатерина Вересова - Жаркие объятия разлуки

Однако сегодня было уже слишком поздно начинать поиски. Если у нее не хватит времени на то, чтобы найти станцию засветло, то к ночи она снова останется на улице… Одна против мерзких, алчущих мужчин, которые как раз в это время выползают на улицы в поисках добычи.

Теперь Вероника стала осторожной. Пока ехала в поезде, она прочитала кучу газет, и в одной из них наткнулась на статью про так называемое виктимное поведение — от английского слова «victim» — жертва. Там говорилось о том, что некоторые девушки заведомо ведут себя как будущие жертвы. Они словно приманивают к себе всяких маньяков, насильников — или просто провоцируют мужчин на то, чтобы они к ним пристали. Может быть, они поступают так не нарочно, но факт остается фактом. Вероника отлично запомнила примеры виктимного поведения. К ним относились прогулки в одиночку по темным улицам, любовь к облегающей и открытой одежде (особенно при наличии аппетитных форм), неуверенная походка, затравленный взгляд… Сама Вероника добавила бы к этим примерам еще и «лежание в передвижной санчасти после перенесенного шока от землетрясения». Девушки! Не попадайте в завалы, не доверяйтесь медикам, не пользуйтесь снотворным! Это самое что ни на есть виктимное поведение, виктимнее не бывает… После всего, что с ней произошло, Вероника старалась скрупулезно придерживаться советов, данных в статье. Надо было торопиться…

Возле метро Веронике пришла в голову счастливая мысль: а что, если не перебирать все станции, а просто спросить у кого-нибудь про витражи? Маловероятно, что в московском метро так много похожих станций… Набравшись смелости, она попыталась провести разведку, обращаясь к прохожим с вопросом:

— Вы случайно не знаете, как называется станция метро с витражами?

Наученная горьким опытом, она ничего хорошего от своей попытки не ожидала. И оказалась права: то ли люди не знали такого мудреного слова, как «витраж», то ли им просто было некогда, то ли их раздражала сама постановка вопроса (один мужчина даже возмутился: «Вы что, девушка, загадки загадываете из «Поля чудес»?»), то ли Веронике просто не повезло… Но никто из опрошенных так и не сказал ей, как называется эта станция и существует ли она вообще.

После перенесенного утром унижения Вероника обостренно воспринимала реакции москвичей на ее просьбы. Очень быстро разуверившись в пользе такого подхода, она решила, что отныне будет действовать самостоятельно. «А пошли бы вы все к черту!» — угрюмо пробубнила она себе под нос. Пусть получится дольше, пусть придется таскать по всему метро сумку с беднягой Томом, но она во всем разберется сама…

Спустившись в метро, Вероника подошла к большой схеме и принялась ее изучать. «Надо рассуждать логически, — внушала она себе, жуя купленный в киоске «Сникерс» и запивая его соком через трубочку, — если дома в том районе старые — значит, это не может быть слишком далеко от центра города. Наверное, самый старый район находится внутри вот этого кольца». Вероника перечитала все названия станций и попыталась откопать в памяти хоть одно из них. Но это было совершенно бесполезно. Тогда, в детстве, ей было глубоко наплевать, куда ее везут. Лишь только она садилась в поезд метро, как тут же утыкалась в книжку, которую везде таскала с собой, и отрывалась от нее только когда мама толкала ее локтем и говорила «Выходим!». Непростительная инфантильность… Теперь ей придется объехать по очереди все эти станции, пересаживаясь с одной линии на другую.

Внутри кольца Вероника насчитала двадцать три станции. Некоторые были сгруппированы по две или три — там придется переходить пешком. На нескольких станциях Вероника уже была, теперь ей предстояло объездить остальные.

Вероника проехала одну станцию. Вышла. Нет, не то. Сходила по переходу на соседнюю — опять не то. Вернулась обратно. И закрутилось: Вероника ездила туда-сюда, делала какие-то немыслимые петли, протискивалась в толпе по душным переходам. Теперь она уже не удивлялась, куда все так несутся. Она знала, что это называется час «пик». Иногда она обнаруживала, что поезда на противоположной стороне идут не в обратную сторону, как обычно, а куда-нибудь на другую ветку.

В вагонах часто попадались нищие. Среди них были немощные старики и старушки, а также вполне здоровые на вид мужчины и женщины, которые хорошо поставленным голосом рассказывали историю про то, как они приехали в Москву и остались без копейки денег, или про то, что у них больной ребенок и им нужны деньги на операцию. Другие тут же предъявляли этого ребенка. Кроме того, встречались и дети постарше, которых, видимо, отпускали на промысел самостоятельно. Эти весело жевали какие-нибудь бананы (всегда ведь найдется добрый дядя, который угостит) и иногда дергали за рукав наиболее перспективных, по их мнению, пассажиров. Некоторые (чаще всего мощные, пышущие здоровьем мужики) катили перед собой коляску с настоящим, неподдельным, инвалидом без обеих ног и предлагали его пожалеть. Многих из этих бродячих артистов — именно так их окрестила про себя Вероника — она встречала по нескольку раз.

Уже почти час она колесила по подземному центру. Она почти не обращала внимания на убранство станций, на которых выходила. Лишь убеждалась, что нету заветных витражей, и, дождавшись следующего поезда, ехала дальше.

И все же некоторые станции поразили ее своей монументальностью: «Площадь революции» с ее притаившимися за углом фигурами матросов и большевиков, «Арбатская» с бело-золотым кружевом лепнины и еще какая-то станция с картинками, изображающими плодово-ягодное изобилие в стиле пятидесятых годов…

Когда все до одной станции внутри кольца были осмотрены, Вероника решила, что теперь она перейдет «на кольцевую линию» — как здесь это называлось — и будет объезжать ее. Начало кольца пришлось на «Парк культуры». Если на «Площади революции» скульптуры были вооружены маузерами и ружьями, то здесь они замахивались спортивными снарядами, что тоже впечатляло.

Вероника просмотрела несколько станций, двигаясь по кольцу, и вот, когда она уже совсем отчаялась найти эти злосчастные витражи, она (о, чудо!) наконец увидела их. Да, это точно были они — высокие яркие арки изумительных синих, голубых и оранжевых цветов с красными звездами посередине. «Новослободская» — вот как называлась эта станция. И как она только не смогла ее запомнить! Вероника пошла через зал к выходу в город, по дороге любуясь витражами, которые почти все были разными. И вот она уже поднималась вверх на эскалаторе. Сердце ее было готово выскочить из груди — наконец-то!

Когда она вышла из душного метро на улицу, день уже вступил в свои права. Вовсю светило солнце на чистом голубом небе, кругом сновали люди, кто-то что-то продавал, по тротуарам и деревьям с чириканьем носились воробьи. Вероника поскорее выпустила из сумки вконец заморенного Тома, и несчастный пес тут же подбежал к ближайшей луже и припал к ней. Прямо из ладошки Вероника дала ему горсть «чапиков».