Екатерина Вересова - Жаркие объятия разлуки

— Что это было? — шепотом спросила Вероника наконец.

— Не знаю, — пожал плечами Анатолий. — Но я думаю, ничего страшного. Моя комната заперта — и нет никаких оснований сомневаться, что я лежу там и сплю. Даже если кому-нибудь и взбрело в голову побродить ночью по дому, ничего интересного он не обнаружит. Ну что ты сразу так встрепенулась? Расслабься и спокойно пей вино.

Вероника невольно бросила взгляд на свой облитый вином живот. Анатолий перехватил ее взгляд.

— О-о-о! — зажмурился он. — Такое вино — и пропадает… — С этими словами он склонился над животом Вероники и принялся слизывать языком терпкие капли. Постепенно он спускался все ниже и ниже, пока Вероника не поставила бокал на тумбочку и в тихом блаженстве не откинулась на подушку…

Когда оба они пришли в себя после накала страстей, Анатолий решил, что можно и начать разговор про Тома. Расслабленная, утомленная, Вероника даже почти не расстроилась. Вначале он поведал ей историю падения Глафиры — это вызвало у Вероники лишь приступ сдавленного смеха. Потом сообщил о непреклонности Лады в отношении Тома. Вероника ненадолго задумалась.

— Что же теперь делать? — томным, ленивым голосом спросила она.

— Я уже все продумал. Отвезу этого чертика к Пломбиру. Есть у меня такой приятель на Академической — толстый такой, бородатый. Ему только богатыря русского в кино играть. Представляешь, мужику тридцатник, а он мороженое обожает, как ребенок. Купил специально морозильник, скупает наш, советский, пломбир тоннами. Если ты в гости к нему приедешь — хоть ночью, — он тебя обязательно мороженым будет угощать. А если откажешься, может и обидеться всерьез. Вообще Пломбир у нас уникум — экстрасенс, меломан — и просто душа-человек… Я тебя обязательно с ним познакомлю… Думаю, он не откажется присмотреть немного за Томом. А потом, со временем, что-нибудь придумаем…

Вероника, прикрыв рот рукой, зевнула. Была уже глубокая ночь.

— Засыпаешь? — ласково потрепал ее по волосам Анатолий. — Знаешь, я, пожалуй, заночую сегодня у тебя, если ты не возражаешь. Был там кто-нибудь или послышалось — лучше не рисковать. Ты же знаешь мою Аллочку, она такое устроить может. Стерва классическая… Ну, да не будем об этом. Сии… — И Анатолий погасил в комнате свет. — Завтра утром надо не пропустить момент, когда она выходит на лужайку заряжаться энергией по системе йоги. Это единственный шанс проскочить в комнату, а потом сделать вид, что так и было…

Утром за завтраком Алла — а это она бродила ночью по дому — решила устроить Анатолию и Веронике нечто вроде очной ставки. Она считала себя неплохим психологом и надеялась по их реакции определить, оправданны ее подозрения или нет. Дождавшись момента, когда Вероника внесла в столовую поднос с чашками, Алла неожиданно, как бы между прочим, спросила мужа:

— Кстати, а где ты был ночью: я стучалась к тебе в комнату, хотела попросить у тебя снотворное — мне что-то не спалось…

Вероника, услышав этот вопрос, лишь невероятным усилием воли заставила свое лицо оставаться неподвижным. Кажется, ни один мускул на нем не дрогнул. Анатолий тоже выдержал испытание с честью.

— А ты громко стучала? — спросил он, продолжая жевать тартинку, как будто в ее вопросе не было ничего необычного.

— Довольно громко, — сказала Алла, — но, конечно, так, чтобы не перебудить весь дом.

— Я, например, спала и не слышала никакого стука, — встряла в разговор Дуняша, за что мать тут же припечатала ее строгим взглядом.

Казалось, все прошло благополучно для тайных любовников, однако, как они ни старались, зоркий взгляд Аллы все-таки выцепил то, что обычно происходит на уровне подсознания. Когда она задавала вопрос, руки Вероники невольно сильнее сжали поднос… Во взгляде Анатолия промелькнула едва заметная досада… Вне всякого сомнения, очная ставка удалась — теперь уж Алла не сомневалась, что от нее что-то скрывают.

— Значит, у меня крепкий здоровый сон, — сказал Анатолий. — А тебе нужно побольше бывать на свежем воздухе. Может, тебе слетать на week-end на море? Хочешь одна, хочешь — с Дунькой?

— Сколько раз я тебе говорила, не называй Евдокию Дунькой, — ледяным тоном произнесла жена, не в силах скрыть раздражения.

— Но ведь сама она не против, когда я ее так называю, — миролюбиво сказал Анатолий и подмигнул дочери. — Верно, Дуняш?

— Ну о чем речь! — расплылась в белозубой, как у отца, улыбке Дуняша, а ее мама при этих словах едва не выронила из рук вилку.

— Боже, Евдокия, откуда ты понабралась таких выражений?

— Вероника всегда так говорит… — пожала плечами Дуняша. — Мне очень даже нравится…

Алла ничего больше не сказала, только повела бровями. Завтрак закончился в напряженном молчании.

Предложение Анатолия съездить на море только укрепило Аллу в ее подозрениях. Однако она решила не подавать виду и вечером объявила Анатолию:

— Ты знаешь, я подумала и поняла, что действительно немного устала. Когда сидишь все время в четырех стенах — пусть даже в таких фешенебельных, — в конце концов начинаешь чувствовать недостаток новых впечатлений… Пожалуй, ты прав — мне надо ненадолго куда-нибудь съездить.

— Ты уже выбрала страну?

— Да. Думаю, что сейчас спокойно можно ехать в Италию — основная жара там уже прошла…

— Ну и поезжай, — Анатолий подошел к жене и церемонно чмокнул ее в щечку. — Евдокию оставишь?

— Нет уж, она поедет со мной, — холодно отрезала Алла. — А то она того и гляди тут материться начнет. Все-таки, наверное, кухарка не может быть одновременно и воспитателем для ребенка… — устало прикрыла глаза она.

— Но, если так рассуждать, то она не может быть и врачом, — парировал Анатолий. — Однако же Вероника тебя лечит. И, насколько я понимаю, довольно успешно.

— Да. Успешно, — отвернувшись в сторону, отрывисто проговорила Алла. — Иначе бы давно уже ноги ее не было в этом доме…

Алла уехала.

В жизни Анатолия и Вероники настали самые светлые дни. По замыслу, Алла с Дуняшей должны были отсутствовать целых пять дней. Для любовников, которые до этого встречались лишь тайком, под покровом ночи, это было настоящим подарком. Наконец они были предоставлены сами себе и теперь старались почти все свободное время проводить вместе. Днем Анатолий был на работе — как бы он ни был влюблен, работа оставалась для него на первом месте, — а вечером Вероника встречала его с ужином. По его настоянию она не готовила в эти дни ничего необычного. Все только самое простое, тривиальное и несложное в исполнении.

— Хоть немного отдохнешь от этих дурацких кулинарных вывертов, — говорил он, ласково поглаживая ее по голове.

Уезжая, Алла дала Веронике задание — подобрать меню на последующий месяц — из расчета, какие продукты будут более всего актуальны. Веронике приходилось просиживать по нескольку часов за журналами, выбирая блюда из кабачков, тыквы, цветной капусты и других овощей и фруктов, которые поспевают ближе к осени. И все же это нравилось ей гораздо больше, чем воплощать все эти теоретические выкладки в жизнь.