Валентина Мельникова - Александра - наказание Господне

- Нет, что ни говори, а добрые бестии эти французы! - зажмурился он от удовольствия. - Ежели что и приготовят, то во рту тает, по языку растекается. А мой Федор, уж на что учился у самого Шаппеля, но как ни приготовит, все не так! Рот забьет, в зубах застрянет! Силишься проглотить, ан нет! Прежде штоф вина надобно выпить, чтобы с этаким de jeuner (De jeuner (франц.) - обед.) справиться!..

- Любишь ты все преувеличивать! - вздохнул Адашев. - Твой Федор готовит прекрасно, мой француз ему и в подметки не годится. Если бы не нянька, давно бы какую-нибудь болезнь нажил.

- Вот еще одна причина, почему тебе надо поскорее жениться, а то, смотрю, тебе и никудышного повара недосуг выгнать. Вытолкай его в шею, а на то время, пока нового подыщешь, я своего Федора уступлю, при условии, что у тебя столоваться буду.

- Я тебе который раз предлагаю пожить у меня. Негоже это по гостиницам отираться, да у меня и спокойнее будет.

- Разве я против? - улыбнулся Павел. - Только повара ты непременно выгони.

- Знаешь, я только этим в последнее время и занимаюсь. Неделю назад уволил француженку-гувернантку. По совету жены одного моего приятеля взял неплохую русскую учительницу. Спокойная, милая барышня, но мои паршивцы впервую же ночь подложили ей в постель дохлую крысу. Причем после глядели на меня честнейшими глазами и божились, что эта тварь сама залезла под одеяло и там удавилась. Представляешь, в спешке они забыли снять с нее петлю!

Захохотав, Верменич подавился хлебом с сыром пармезан, закашлялся до слез, чем вызвал недоуменные взгляды за соседними столиками. С трудом успокоившись, он достал из-за отворотов сюртука белую салфетку и вытер набежавшие на глаза слезы:

- Надеюсь, ты их не выпорол?

- А что толку пороть, если учительница сбежала на следующий день, даже не взяв расчет. Ума не приложу, что с ними делать? Завтра отправляю их назад в имение. Весна на дворе, нечего им в городе сидеть, грязью да копотью дышать. А мне придется еще на неделю задержаться до решения адмирала по проекту, да и \учителя надо подыскать, непременно мужчину, строгого и непугливого...

- Бог тебе в помощь, Кирюша! - усмехнулся Павел и не преминул ехидно заметить:

- Вспомни только, кого из нас лет этак двадцать-двадцать пять тому назад за уши таскали за подобную же крысу, только под подушкой у мадемуазель Надин? Что-то я запамятовал, у когоони сильнее алым цветом полыхали?

Теперь настал черед князя улыбнуться:

- Хочешь, чтобы я поделился с этими сорванцами нашим богатым опытом избавления от зловредных учителей? Не дождешься, mon cher! Вот заведешь себе детей, тогда и учи их уму-разуму, как Бог на душу положит!

- Да вроде их у меня и так уж прилично набралось! - Павел удрученно крутанул свой пышный ус. - Весь дом и двор, клянусь тебе, заполонили. Вот только никак не запомню, где Васька, где Гришка, где Гаврюшка, мельтешат, как комары! Кто чей, тоже не пойму! Кто из них Глашин, кто Лушкин, а может, Василисин?.. Представляешь, все на одно лицо, горласты, прожорливы, резвы! Может, присоветуешь, что дальше с ними делать? - Верменич в недоумении развел руками и посмотрел на товарища, расправлявшегося с устрицами.

Адашев, отодвинув блюдо с очищенными перламутровыми раковинами, вытер рот салфеткой, налил себе немного шабли и сделал несколько глотков. Отставив бокал в сторону, опять утерся и только тогда соизволил ответить:

- Прежде всего прекрати вести себя как мартовский кот и женись в конце концов! Тебе это сделать гораздо легче. Ты не связан никакими обязательствами, а мне в первую очередь нужна взрослая, опытная женщина, чтобы могла справиться с моими балбесами.

Верменич задумчиво постучал кончиком ножа по опустевшему блюду и поднял глаза на князя Кирилла:

- Ты не поверишь, но я ведь за этим и приехал в Петербург. Была у меня на примете одна барышня, умница, красавица и, главное, богатая. Папенька ее, по слухам, дает в приданое пять или шесть тысяч душ, на сто тысяч земли, да еще ста тысячами ежегодного дохода согласен поделиться. Скажи, чем не приличная партия?

- Ничего не скажешь! - согласился князь.

- Но, увы! - Павел, кажется, впервые в жизни был огорчен. - Но, увы, я опоздал!

- Что же, кто-то наперед тебя успел? - Адашев сочувственно посмотрел на приятеля.

- Нет, замуж она не вышла, но почему-то вдруг решила вернуться к отцу в имение. Я тут вчера у тетки ее пытался причину узнать, и она, похоже, знает, но не говорит. Уж как я ее уламывал, раз десять ручки целовал, мозоль на языке от комплиментов, что ей наговорил! Нет, смеется себе, и все тут! Даже на свой знаменитый "четверг" не пригласила, шельма! - Верменич с досадой отбросил нож и, сердито насупившись, оглядел заполненный зал. Его взгляд наткнулся на кого-то в дальнем углу, он вгляделся пристальнее и вдруг повеселел. - Смотри, смотри, кто на свет Божий вылез! Красавчик Кирдягин! Это ведь его она чуть ли не принародно по щекам отхлестала!

- Господи, Павел! - Князь страдальчески сморщился. - Упаси меня от этих разговоров. Меня совершенно не интересует, кто кому съездил по физиономии...

- Ну и зря! - Верменич, порозовев от возбуждения, наклонился к нему через стол. - Это же тот самый Кирдягин, которого моя несравненная Александра на одном из последних балов основательно отлупила!..

- Какая еще Александра? - Адашев окончательно рассердился и, скомкав салфетку, бросил ее на стол. - Не хватало мне своих забот,чтобы чьими-то побитыми vitrines (Vitrines {франц.) - витрины; здесь - лица.) интересоваться!

- Нет, брат, подожди! - Верменич, потянув его за рукав, вынудил остаться на месте. - Это особенный случай, а ты, похоже, не в столице, а где-то на Луне обитаешь! Ведь Александра и есть та милая барышня, на которой я подумываю жениться.

- Ну так женись, в чем вопрос, а меня оставь в покое! - князь попытался отнять руку, но не тут-то было! Хватка у Павлуши Верменича была железной. Пришлось смириться, и, Iвздохнув для порядка, Адашев с преувеличенным вниманием уставился на товарища. Тот принял это как должное, тут же оставил его рукав в покое, подозвал официанта, велел подать еще вина и продолжил свой рассказ:

- Эта барышня, Сашенька Волоцкая, племянница графини Буйновской, только в нынешнем сезоне появилась в Петербурге, причем не с самого начала, а где-то уже после Рождества, потому я слишком поздно о ней и узнал. Сознайся, ты ведь слышал о ней? Просто не мог не слышать! От ее фокусов и bon mots (Воn mots (франц.) - остроты.) весь Петербург точно вулкан клокочет. Не чета нашим пресным барышням, на все у нее готов ответ. Осмелилась даже поспорить с сенатором Галаниным по поводу, говорят, крестьянского вопроса и переустройства общества.

- Очевидно, сия барышня из тех "синих чулков", что сейчас устремились в университеты французские да английские?