Джиллиан Карр - Из жизни звезд

Когда они шли к небольшому дворику, где находились их комнаты, Тери внезапно остановилась и посмотрела на Эндрю.

— Эндрю, я сказала, что хочу делить опеку с тобой.

Ты можешь в любое время навещать Адама и проводить с ним выходные дни…

Она замолчала, увидев выражение его глаз, когда он повернулся и схватил ее за плечи. Его пальцы крепко сжали ее, дыхание стало прерывистым.

— Это не то, о чем я мечтаю. Я приму это в качестве последнего прибежища. Но я хочу совершенно иного: я хочу полной опеки, совместной опеки вместе с тобой… Хочу, чтобы у нашего сына был один настоящий дом, а не два дома, чтобы его не кидали туда и обратно между Аризоной и Мичиганом.

Он встряхнул ее.

— Решайся, Тери. — Его глаза жгли и пронизывали ее насквозь. — Мы можем стать семьей — ты, я, наш сын. — На его лице появилась улыбка, которая призывала. — Ведь ты хочешь этого так же, как и я.

— Я не знаю, чего я хочу, — тихо сказала Тери, борясь с искушением обнять Эндрю и тем самым признать, что она согласна с ним и с логикой его рассуждений.

— Не убегай от меня сейчас, Тери. Я хочу стать частью твоей жизни. Да ведь так оно и есть. Не отводи мне роль наблюдателя.

Тери хотела вырваться из его рук, чтобы преодолеть искушение броситься в объятия. Ее разум был в разладе с душой, сердце разрывалось.

— Это несправедливо, Эндрю, — хрипло сказала она, стараясь не дать эмоциям захлестнуть разум. — Ведь Брайен…

— К черту Брайена! — Обычно доброжелательное лицо Эндрю стало вдруг жестким, каменным. — Разве ты не видишь, Тери? Он не может принять решения! Что же это за любовь? Вот у меня нет сомнений. Неужто это тебе ни о чем не говорит?

Эндрю внезапно резко наклонился и поцеловал ее. Его губы были теплыми и требовательными.

— Тери, я так долго тосковал по тебе. —

Его руки скользнули по ее шее, поцелуй становился мягче, нежнее, но и жарче.

— Тери, — сказал он тихо, — ведь это Рождество может быть самым счастливым в нашей жизни.

«И самым несчастливым для Брайена», — горестно подумала она. Неожиданно для себя она протянула ладонь и погладила покрасневший от холода подбородок Эндрю.

— Дай мне время, Эндрю, — сказала она тихо. Сегодня я встретилась с сыном после девяти лет разлуки с ним. Я сейчас не могу принять решение, от которого зависит вся жизнь. Сейчас я не могу смотреть далее, чем в сегодня и завтра.

— Я не прошу тебя об этом. Я просто хочу, чтобы ты знала, что чувствую я. У меня не было другого шанса сказать тебе об этом.

В его голосе не было и намека на упрек: он звучал тепло и проникновенно. Эндрю не одобрял ее решения, принятого ею когда-то, хотя оно лишило его сына и обрекло Адама на пребывание в приютах. И тем не менее он смотрел на нее сейчас с пониманием и нежностью. Сможет ли это сбыться? Смогут ли они стать настоящей семьей после такого долгого старта?

Тери медленно отступила назад, пытаясь освободиться от его рук и нахлынувших на нее чувств.

— Давай завтра свозим Адама покататься на санках, — предложила она, направляясь к входу в мотель. — Здесь есть поблизости горки?

— Я найду, — пообещал Эндрю. Он шел следом за ней. — Я найду все, что ты хочешь.

В том-то и проблема, думала она, вставляя ключ в замок. Она не знала , чего хотела. Но одно она знала наверняка: кому-то, кто был ей небезразличен, она причинит боль, стоит ей лишь окончательно определиться.

Бар взорвался резкими возмущенными криками, когда «Детройтские львы» потеряли в суете мяч и он пересек линию их ворот. Времени для отыгрывания не оставалось.

— Задницы! Вонючие задницы! Как можно просрать такую игру? — крикнул Линк Армстронг в ухо Брайену.

— Ни в дугу не годятся, — сказал с отвращением Брайен и знаком попросил официантку принести еще пива.

Зеленые и золотые гирлянды украшали широкие экраны телевизоров, продуманно расставленные в обширном многолюдном баре. В честь праздника повсюду сверкали красные огоньки.

Настроение у Брайена было, однако, далеко не праздничным. Тери отсутствовала уже четыре дня, и он страшно скучал по ней. Он только и думал о том, что в этот вечер она с Эндрю Леонетти. Вчера, окрыленная встречей с Адамом, она звонила ему. Однако, когда Брайен спросил, вернется ли она к сочельнику, Тери уклончиво ответила, что это зависит от обстоятельств, и переменила тему разговора. Ему очень хотелось спросить, часто ли она видится с Леонетти, но не стал этого делать, полагая, что ответ будет столь же уклончивым.

Брайен прищурил глаза.

— Я бы с удовольствием дал по мозгам этому хмырю!

— Кому? Фонтесу? — спросил Линк.

— Не ему, — пробормотал Брайен. — Кое-кому еще. Он не мог понять, почему ему сейчас так не по себе. Он был здесь завсегдатаем, регулярно приходил сюда поболеть вместе с этими парнями, любил эту шумную атмосферу, где мелькали бесчисленные пивные кружки и носились хорошенькие расторопные официантки в красных шортах и черных футболках. Было время, когда он приходил сюда не только для того, чтобы поболеть с друзьями, но и пофлиртовать с какой-нибудь женщиной в элегантных джинсах, сидящей на стуле перед стойкой бара.

Пока он не встретил Тери.

«Нет ничего плохого в том, что я нахожусь здесь» — сказал он себе. Тери даже советовала ему чем-то заняться, пока ее не будет. Но почему-то он сейчас не испытывал обычной радости. Он даже не мог сосредоточиться на игре.

Сквозь сигаретный дым он увидел Жози и свою сестру, Тину, которые двигались от двери в его направлении, отряхивая снег с ботинок. Он помахал им.

— Что-нибудь слышно от Тери? — поинтересовалась Жози, пододвигая стул.

— Да, конечно.

— Ну… и что же она говорит? — спросила Тина, глотнув пива из кружки Линка.

— Не очень много.

— Она сказала, когда приезжает домой? — продолжала допытываться Жози.

— Нет.

Жози и Тина обменялись взглядами.

Ты сегодня не очень разговорчив, — раздраженно заметила Тина.

— Тина, дай ему прийти в себя, — вмешался Стив, брат Линка. — Не добавить ли нам еще?

Опережая Тину, которая собиралась что-то сказать, Брайен встал и бросил десятидолларовую бумажку на стол.

— Довольно. Я иду домой.

Он не отреагировал на шум и просьбы посидеть еще немного. Оставив машину на стоянке, он отправился домой пешком, надеясь погасить раздражение, накопившееся в нем. Он шел по безлюдным слабоосвещенным улицам, и снег морозно хрустел у него под ногами.

Что он сказал Тери? Что он не может воспитать ребенка другого человека? Чушь собачья! Не ребенок его беспокоил, а другой человек. Этот сукин сын Леонетти. В этом было все дело.

Внезапно Брайен нагнулся, зачерпнул пригоршню снега, и изо всех сил смял его, сделав крепкий снежок. Он швырнул его в стену кирпичного дома.