А Дэвис - Мужчина нарасхват

Я снял компресс с её лица.

- Встать-то можешь? - спросил я, собираясь осмотреть её спину.

Не увидев на спине никаких ушибов, я велел ей лечь снова.

- У тебя что-нибудь ещё болит, кроме лица?

- Мне больно везде, - ответила она. - Они били меня мокрыми полотенцами и резиновым шлангом.

- На теле ничего не заметно. Следы остались только на лице, но они скоро пройдут.

- Но мне все равно очень больно.

Я порылся в аптечке и нашел бутылочку со спиртовой примочкой. Когда я плеснул жидкость на нежный лобок и бедра, девчушка опять протестующе прикрылась руками.

- Опусти руки, черт побери! Ты же сказала, что у тебя все болит.

- Но...

- Ты хочешь в Карсонскую Мемориальную больницу?

- Нет, - прошелестела она.

- Ты хочешь, черт возьми, уйти отсюда и вернуться туда, где ты жила то есть никуда?

- Нет, - опять еле слышно ответила она.

- Тогда убери руки и лежи спокойно. Двигайся только по моей команде.

- Ты жестокий, - сказала она тихо. - Ты беспощадный. Я видела, как ты убил этого человека.

Вместо ответа я большим и указательным пальцами раздвинул маленькую щель, спрятанную под мягким пушком, и легонько ущипнул за клитор.

Девчушка слегка дернулась, но её бедра, до этого напряженные, расслабились.

- Я же сказал - лежи смирно, - прорычал я.

И она лежала не двигаясь, как мертвая, пока я не велел ей повернуться. Впрочем, мертвой её никак нельзя было назвать. Попочка у неё была загляденье, а кожа гладкая и нежная, с золотистым загаром.

Закончив растирание, я откинул голову назад, чтобы не щипало глаза от спирта и посмотрел на часы. Стрелки показывали начало десятого. Мой самолет приземлился в пять, около шести я был у Моны, а ушел от неё не позже восьми. Да, насыщенный получился вечерок, ничего не скажешь.

- Пошли, - сказал я, протягивая ей руку. - Пора ложиться спать.

Девочка промолчала, а я рывком поднял её на ноги и, указав на спальню, добавил:

- Иди туда. Ложись с той стороны, где телефон.

Когда я вошел в спальню, она лежала, вытянувшись, как струна и натянув одеяло до подбородка. Я молча разделся и улегся рядом. В тишине комнаты раздавалось её прерывистое и частое дыхание.

- Ты собираешься меня изнасиловать? - спросила она наконец.

- А ты боишься? - переспросил я

- Ну... я... - запинаясь, залопотала она. - Мы же голые, в одной кровати.

- И поэтому я могу тебя изнасиловать, не так ли? - спросил я, поворачиваясь к ней спиной и гася свет в изголовьи кровати. - Спи, приказал я. - Я никогда не был насильником. А кроме того, я не уверен, что ты достаточно взрослая, чтобы с тобой было интересно.

- О, - сказала она с интонацией обиженного ребенка, - я понимаю.

Когда спустя полчаса раздался легкий стук в дверь, она уже крепко спала.

- Кто там? - спросил я через закрытую дверь.

Выходя из спальни, я прихватил халат из туалетной комнаты и накинул его на плечи.

- Это я, - отозвался незнакомый женский голос. - Нэн Дюваль.

Я знал эту девушку. Или по крайней мере видел её несколько раз, когда она входили или выходила из дома. У неё была ещё похожая, как две капли воды сестра-двойняшка, которая, чтобы их не путали, красилась в платиновую блондинку. Двойняшки приходились двоюродными сестрами Эллы Гизелл, моей квартирной хозяйки, и занимали квартиру, расположенную как раз над моей.

Я открыл дверь.

- Да? - спросил я негромко, чтобы не разбудить уснувшую девушку.

На Нэн было одето что-то вроде вязанного халатика, на ногах - домашние тапочки. У неё были огромные карие глаза, очень чувственный рот и, как я не преминул заметить раньше, стройные ноги и аппетитные бедра. На вид ей было около двадцати четырех.

- К нам сегодня приехала наша старая школьная подруга, мистер Рэм, и мы решили устроить маленькую вечеринку. Вы не хотели бы присоединиться к нам?

Поначалу я подумал, что ослышался, потом усмехнулся. Ни одна молоденькая девушка, если у неё на уме нет вполне определенных намерений, не придет без приглашения в дом к незнакомому мужчине, чтобы пригласить его на вечеринку. И не будет одета так, как она. Но я хотел быть уверенным, что я правильно понял.

- Я бы с удовольствием, Мисс Дюваль, - ответил я, все ещё улыбаясь ей, - но мне нужно одеться, а это займет слишком много времени.

- Тогда не одевайтесь, - сказала она, также с улыбкой, сверкнув белоснежными ровными зубками. - Приходите прямо так, как есть.

Она помолчала, окидывая меня взглядом с головы до ног. - По правде говоря, - глаза её искрились смехом, - принимая во внимание некоторые особенности нашей вечеринки, на вас одето даже больше, чем нужно.

- Неужели? - вскинул брови я. - А остальные будут одеты так же?

- О, да, - сказала она прерывающимся от волнения голосом. - И приходите поскорее. Хорошо?

- Тогда подождите меня здесь. Я только возьму ключи и пойду с вами.

Так как кабина лифта находилась внизу в холле, мы пошли наверх пешком. Когда мы поднялись к двери её квартиры, Нэн распахнула её и в ту же секунду сбросила с себя халатик, перекинув его через спинку стоявшего в прихожей стула. Как я и подозревал, кроме домашних тапочек, на ней больше ничего не было.

- Видите, - сказала она, поворачиваясь ко мне и закрывая за нами дверь. - Я же говорила, что на вас слишком много одето.

Ее лицо расплылось в счастливой улыбке. Я стоял, разглядывая её квартиру, которая имела такое же расположение, как и моя, только была попросторнее, да и обставлена с большим вкусом. В гостиной царил полумрак, а в дальнем углу тихо работал телевизор, по оторому крутили какой-то допотопный вестерн. В нескольких футах перед телевизором стояла огромная кушетка. С одной стороны на ней сидела родная сестра Нэн, а с другой темнокожая девушка редкостной красоты. Она казалась немного моложе двойняшек. Девушки сидели абсолютно нагишом. Когда мы с Нэн вошли, обе, как по команде повернулись и посмотрели на нас. Нэн подвела меня к кушетке и они дружно поднялись.

- Девочки, он согласился скрасить наше унылое одиночество, - хихикнула Нэн.

На мгновение я остановился, переводя взгляд с одной на другую, и поблагодарил свою счастливую судьбу за то, что моим соседом по комнате в колледже был Билл Эванс. Если я все правильно понял, это был как раз такой случай, когда метод, которому он меня научил, мог очень пригодиться, и мне придется испробовать свои математические способности.

- Вот эта скромница, - сказала Нэн, указывая на яркую блондинку, - моя сестра Дэррис, как вы вероятно уже догадались, - а эта Белоснежка, - она указала на негритянку, - Фэй Мобуута. Мы втроем жили в одной комнате в колледже. Фэй из Кении, из Африки.

- А меня зовут Джокко Рэм, - учтиво представился я.

Я кивнул обеим девушкам, но не мог оторвать глаз от поразительной красоты Фэй Мобууты. Ее черты были настолько симметричны, так пропорциональны, что казалось, будто она высечена из черного мрамора резцом великого скульптора. Когда она поднялась с кушетки и протянула мне руку с теплой дружеской улыбкой, я увидел её фигуру. Сам я ростом вымахал в шесть футов и четыре дюйма, а Фэй Мобуута уступала мне на каких-то несколько дюймов. Ее груди были налитыми и полными, а такой точеной фигурки мне воочию видеть ещё не доводилось. Она была само совершенство, а её кожа не имела никаких изъянов или пороков. Даже протягивая мне руку, она двигалась с такой грацией, что в груди у меня сперло. Внезапно меня охватило безудержное желание попробовать, смогу ли я обхватить её тонкую талию двумя ладонями.