Кристина Додд - Свеча в окне

Лицо Чаннинга засветилось от удовольствия.

- С радостью, милорд. О том, как лорд Теобальд обращается со своими крестьянами и слугами, идет недобрая слава в этих краях, и у меня не будет никаких трудностей с набором войска.

Отпустив его кивком головы, Уильям подошел к распахнутым воротам конюшни.

- Выведите моего коня! - крикнул он так громко, что в воздух взметнулись пыль и солома. Конюшенные бросились выполнять его приказание, а он постучал палкой по стволу дерева.- Если хотите посмотреть, как работают с копьем и мишенью, спускайтесь не медленно вниз.

Он слышал, как мальчишки спускались с дерева, а сам разогревал свои мышцы размеренной пробежкой к внешнему двору и по его периметру.

Столб, служивший мишенью для копья, оставался таким, каким Уильям помнил его всю свою жизнь. Он располагался в центре турнирной площадки и бросал вызов тем, кто не был обучен боевому искусству. На одном конце бруса располагалось утяжеленное чучело, одетое в старую рыцарскую одежду и выставлявшее выщербленный щит. На другом висел мешок с песком. Столб в середине служил осью, вокруг которой брус вращался. "Многие мальчишки атаковали этого рыцаря, и многие глотали потом пыль, когда им не удавалось проскакать мимо него после удара в щит копьем. Летевший вслед мешок вышибал их из седла, и этот небезболезненный урок заставлял юношей при следующих атаках на рыцаря действовать безошибочно. Лучше, как объяснял лорд Питер покрытым синяками мальчишкам, получить удар мешком с песком, который выбьет из ваших легких весь воздух, чем погибнуть в битве от копья, которое проткнет вашу кольчугу.

Трое конюхов вывели под уздцы пританцовывавшего жеребца. Уильям прикинул на глаз расстояние, разбежался и вскочил в седло, не касаясь стремян. Это было тестом на воинскую зрелость, который каждый только что посвященный в рыцари, не без некоторой бравады, проходил перед глазами своих старших товарищей по оружию. Теперь Уильям показывал это детям и воинам, чью преданность ему ничто не смогло бы поколебать. Они выразили свое восхищение его искусством дружным ревом.

Уильям осадил жеребца, и конюхи бросились прочь от разъяренного животного. Конь попятился, закружился, и Уильям натянул поводья, чтобы остановить его. Ощущение под собой седла и конской плоти вернуло окружавший его мир на прежнее, привычное место. Оно сделало его снова цельным человеком, исцелило пораненную прежде гордость, сделало его уверенным в себе, как и в прежние времена, лордом Уильямом.

Он издал радостный вопль, когда один из воинов вручил ему копье с древком из ясеневого дерева, и, не теряя ни секунды, с места пустил коня галопом. Копье легло на руку как влитое, словно продолжение всей его мощи, глаза оценили расстояние, он с силой ударил в центр щита и проскакал мимо. Мишень принялась бешено вращаться, а очевидцы взорвались криками.

Развернувшись и отсалютовав ложе для зрителей, Уильям вернул коня к стартовой точке и прижал к барьеру, пока один из конюхов останавливал вращавшуюся мишень. Он все еще сохранял способность удерживать жеребца одними коленями, глазомер и умение держаться в седле, достаточные, чтобы выйти на турнир. Если искусство воина так и не покинуло его, то, уж конечно, и хитрости справиться с одной молодой женщиной у него в голове хватит. Он способен подготовить атаку, организовать продолжительную осаду. Это же умение можно приспособить и к борьбе с женским умом. Она считает, что он ее страстно любит. Она согласилась выйти за него замуж как за защитника своих земель. И все же должна найтись военная хитрость, которая уведет Сору от приземленных мыслей о физической близости и собственности и приведет к слиянию душ, которое Уильям именовал любовью.

Жеребец беспрестанно гарцевал, Уильям попрочнее уселся в седле и снова сжал в руке копье. Нагнувшись к шее коня, Уильям пустил его вперед, подобрался и снова нанес удар по щиту. Но в самый момент удара отвратительная мысль пришла ему в голову. А что, если этот распроклятый отчим откажется возвращать ее земли? Откажется ли и она тогда выходить за него замуж?

Подобно мысли, разбившей его благодушие, брус быстро провернулся и со всей силой ударил мешком Уильяма в спину. Не готовый к этому, он вылетел из седла и кубарем катился, пока не закончил свой путь на траве у крепостной стены.

Со стоном он перевернулся на спину и стал смотреть на проплывавшие по голубому летнему небу белые облака, размышляя, когда же эта женщина перестанет выводить его из равновесия.

Может быть, если ему повезет, то никогда.

***

Уильям держал на весу в затянутой в перчатку руке брачный контракт и спокойно и внимательно смотрел на сидевшего перед ним Теобальда. Локоть Теобальда покоился на том же самом крохотном столике, на котором стоял его кубок.

- Вы полагаете, что я собираюсь обмануть вас? - спросил он.

- Нет, нет,- настаивал Теобальд, смахивая запястьем капли пота с виска.- Но только разве вы не посидите и не выпьете вина? После дороги, что вы проделали этим июльским днем, вино освежит вас и просвет лит ваш ум.

- Вы полагаете, что я собираюсь обмануть вас? - повторил Уильям. Голос его звучал тихо, внушительно и настойчиво. Хозяин замка Пертрейд сидел в кресле, тогда как Уильям стоял. Уютно завернувшись в меха, Теобальд пил вино, а с промокшей под дождем кольчуги Уильяма стекала вода. И все же Уильям продолжал стоять, одна его нога была на полу, а другую он уверенно поставил на помост. Его внушительный вид превращал сидевшего перед ним лорда в трепещущий студень. Рука, протягивавшая контракт, сама по себе подчеркивала требование.

- Я привез брачный контракт, позволяющий вам избавиться от вашей слепой и бесполезной приемной дочери.

- Я никогда не говорил, что она слепая и бесполезная,- возразил Теобальд, его покрасневшие глаза стали косить от напряжения мыслей.- Она... она на самом деле очень полезна, и мы в замке Пертрейд очень скучали без ее милого присутствия.

- Это же никчемный камень, висящий на вашей шее, как вы сказали моему отцу.

Отборные воины Уильяма нетерпеливо переступали, сама их поза говорила о гневе. Их угрожающий вид подавлял не столь внушительных воинов Теобальда, стоявших в разных углах зала.

- Вы говорили моему отцу, что она никому не нужна. Я веду речь о вполне разумном приданом. Вы должны быть благодарны мне за то, что я освобождаю вас от хлопот о ней.- Уильям тряхнул контрактом и с радостью заметил, как Теобальд при этом моргнул.

- Я ее опекун. Она не имеет права выходить замуж без моего согласия,пробормотал Теобальд.

- Этот брачный контракт освобождает вас от столь нежеланной для вас ответственности за леди Сору и от тяжких трудов по защите ее земель.