Бренда Джойс - Пламенный вихрь

От поцелуя стало больно. Его губы были грубыми и жесткими, и она поняла - он хочет причинить ей боль, так же как она причинила боль ему. Но тело Сторм нетерпеливо отозвалось, и она приоткрыла рот, желая облегчить ему доступ к себе. Она забыла о сопротивлении. Он глубоко проник языком, и она крепче прижалась к нему, ощущая, как восхитительные, раскаленные добела потоки пронизывают все ее тело. Она потерлась животом о его горячую, твердую плоть, и в ней вспыхнула искра желания.

Он вдруг оттолкнул ее.

Она покачнулась, но не упала. Ее тело пронизывало такое множество волнующих, смутных чувств и ощущений, что она не в силах была в них разобраться и поддаться какому-то одному из них. Потом она заметила, что третий мужчина исчез.

- Бретт!

- Вижу, - хрипло сказал он. Но как будто это его нисколько не беспокоило. Он направился к лошадям, вскочил на серого и подвел ей Демона: Залезайте.

Она вспомнила, что ненавидит его, что он отшлепал ее, а потом поцеловал. Очень кстати она совсем забыла свою собственную реакцию на его поцелуй - она затерялась среди волн обиды, унижения и гнева. Она уставилась на него с таким испепеляющим негодованием, какое только сумела выразить.

- Да, милая, - сказал он, - вас не зря назвали Сторм. Вы прямо-таки вихрем ворвались в Сан-Франциско.

Бретт делал ей больно, но Сторм ни за что не дала бы ему это понять. Он втянул ее за руку по ступеням и с плохо сдерживаемой свирепостью протащил через веранду в вестибюль. Сторм знала, что он все еще разъярен, но ведь и она тоже была в бешенстве.

Показался Барт, глаза которого совершенно округлились при виде того, что Бретт вошел таким необычным образом.

- Где Пол? - резко спросил Бретт.

- В столовой.

- Пустите меня, - сердито сказала Сторм.

- Помолчите, - хрипло приказал Бретт. - Говорить буду я.

- Благодарю вас, я сама могу сказать все, что надо, - огрызнулась она, зная, что в его изложении все будет выглядеть гораздо хуже. Он не упустит ни одной подробности,

- Заткнитесь, - коротко ответил он, и они вступили в столовую. Бретт отпустил ее только у самой двери.

Пол пил кофе, читая газету. Он поглядел на них в совершенном изумлении.

- Бретт! Что... что происходит? - Увидев, в каком состоянии одежда Сторм, он нахмурился. Сторм пыталась заговорить:

- Пол, я...

Бретт прервал ее, схватив за руку и сжимая так крепко, что, казалось, может ее сломать.

- Пол, боюсь, что вынужден сообщить вам неприятные новости.

- Садитесь, пожалуйста, - сказал Пол, бросив на Сторм настороженный взгляд.

Бретт практически пихнул ее на стул рядом с кузеном, но сам остался стоять, предупреждающим жестом крепко сжимая ее плечо.

- Мы со Сторм ездили верхом, - сказал он, - как договорились вчера вечером. Мы ехали галопом, когда я почувствовал, что Кинг захромал. Я крикнул Сторм, чтобы она остановилась, но она не услышала. Во всяком случае, я остановился, и, конечно же, оказалось, что в подкову попал камешек.

Не веря своим ушам, Сторм вывернула шею и уставилась на него. Он не обращал на нее внимания.

- Когда я наконец догнал Сторм, ее окружили три типа, один из которых набросил на нее лассо. Само собой, дело дошло до пальбы. Два мертвеца, а третий удрал.

Сторм не могла этому поверить. Для чего он выдумал эту историю? Чтобы защитить ее? Но почему? В этом не было никакого смысла. Она не сводила с него глаз, но он глядел только на Пола, словно ее здесь не было.

- Слава Богу, что ты невредима, - воскликнул Пол. - Барт, вызови шерифа Эндрюса или кого-нибудь из его помощников. Спасибо, Бретт.

- Пустяки, - сказал Бретт, убирая руку с плеча Сторм. - Удачно, что я был рядом.

Сторм вспыхнула. Ирония относилась к ней, и она это прекрасно поняла. Ее переполняло чувство вины. Если бы Бретт рассказал правду, она бы стала защищать себя, как шипящая дикая кошка. Вместо этого он взял всю вину за происшедшее на себя. Этого она не могла понять. Никак не могла.

- Вы узнали кого-нибудь из них? - спросил Пол.

- Нет. И не узнал ни одного клейма, а их было три, все разные. Но я их запомнил.

- Сторм, милая, с тобой все в порядке? Сторм заставила себя посмотреть Полу в глаза:

-Да.

- Надеюсь, ты поблагодарила Бретта. Боже мой! Подумать только, опоздай он на несколько минут...

Сторм еще больше покраснела. Она знала, что могла бы сама управиться. Ну, во всяком случае, так она думала. Она уже, считай, вытащила револьвер. Ну почти вытащила. Может быть, и не управилась бы. Потом вспыхнуло горькое воспоминание о том, что Бретт зашел слишком далеко, когда решил сам наказать ее. Нет, она уж точно не была ему признательна.

- Я уже поблагодарила его, - проговорила она, не поднимая глаз от полотняной скатерти. - Можно я теперь пойду наверх?

- Конечно, - вставая, сказал Пол. - Если шериф захочет задать тебе какие-нибудь вопросы, а он наверняка захочет, я тебя позову.

Сторм, стараясь не встретиться глазами с напряженным взглядом обращенных к ней глаз Бретта, кивнула и направилась прочь из комнаты. Выходя, она услышала слова Пола:

- Нельзя ли нам это как-то скрыть? Не хватает еще одного скандала со Сторм.

- Боюсь, о двоих убитых наверняка будет говорить весь город, - мрачно сказал Бретт.

- Слава Богу, с ней были вы, - сказал Пол. - Подумать только, если бы это случилось, когда она каталась одна.

***

Сторм взбежала по лестнице, не желая больше ничего слышать. Она не хотела снова стать объектом сплетен, но с упавшим сердцем поняла, что от нее это не зависит. И зачем только она приехала на Запад! Внезапно она почувствовала себя несчастной и вместе с тем виноватой, и она все еще не понимала, почему Бретт защитил ее. Она была достаточно сообразительна, чтобы понять: если станет известна правда - то, что она каталась одна, - то разразится скандал в десять раз больший. Неужели именно поэтому он солгал?

С какой стати ему хотеть защитить ее?

***

Скандал разразился в этот же день,

Бретт сказал шерифу, что ему не хотелось бы разглашать происшедшее, и Эндрюс согласно кивнул. Но, надеясь поймать оставшегося в живых насильника, Эндрюс разослал своих помощников на розыски, и еще до двух часов пополудни Бретта, направлявшегося из "Золотой Леди" в свою гостиницу для позднего ленча, несколько раз остановили на улице: всем хотелось знать кровавые подробности.

- Эй, Бретт! Я слышал, вы пристрелили на берегу каких-то негодяев? - И это от человека, с которым он почти не был знаком!

Именно этот момент выбрали Леанна Сен-Клер с матерью, чтобы проехаться по улице в своем экипаже. Они окликнули Бретта, и ему ничего другого не оставалось, как подойти к ним.

- Добрый день, Бретт, - сказала Элен Сен-Клер. Леанна повторила слова матери, застенчиво улыбаясь.

Бретт был настроен не слишком дружелюбно. Он все еще не совсем успокоился, потому что ему пришлось убить двоих, что было ему несвойственно. Ему приходилось убивать и прежде, хотя и не часто, но это было во времена золотой лихорадки. Ему было ненавистно убийство, даже в целях самозащиты. А в данном случае все обстояло еще хуже, ведь если бы девчонка хоть немного соображала, всего этого не случилось бы. Он все еще был зол на нее.