Хизер Грэм - Покоренная викингом

Да большая часть христианского мира и не различала их - датчан и норвежцев, воспринимая и тех и других как завоевателей, грабителей, насильников и убийц.

И для его жены все викинги были одинаковы.

Раздосадованный тем, что при мысли о Рианон лицо его запылало гневом, он решил помочь своими советами королю.

- Если датчане так долго осаждали город, они наверняка возвели свои собственные заграждения. - Он помолчал, приподнявшись снова в седле и окидывая взглядом растянувшееся позади них войско. Потом он улыбнулся Альфреду. - Я готов спорить, что если только Датские полководцы узнают, какова численность твоей армии, они тотчас же снимут осаду с Рочестера.

- Ты думаешь, они настолько трусливы? Эрик покачал головой:

- Викинги не трусы, Альфред, ты это знаешь. Их цель - победы и завоевания. И не смерти боятся викинги, а бесславной гибели, навлекающей на них позор. Отдыхать на холмах Вальхаллы - участь отважных.

Никто не живет вечно. Лучше пасть героем на поле брани, чем быть побежденным старостью, умирая немощным, сгорбленным, больным.

- Я всю жизнь сражаюсь с датчанами, - сказал Альфред. - И знаю о викингах почти столько же, сколько ты сам, Эрик Олафсон.

Эрик улыбнулся.

- Не совсем, потому что я ведь сын норвежского викинга, - сказал он, скривив губы в довольной улыбке. - И я не стыжусь своего происхождения. И хотя мой отец и стал героем в Ирландии, пришел он туда как завоеватель. И я сам мечтал о завоеваниях, гоняясь за приключениями на кораблях с головами драконов. Я признаю, что именно мой отец отправлял меня в такие походы с моим дядей, правда, эти набеги не угрожали никаким христианским государствам. Я ходил на язычников, иноверцев, так что мои подвиги радовали ирландцев. Сейчас я иду сражаться с завоевателями вместе с вами, я - сын завоевателя и ирландской принцессы-христианки, здесь есть один интересный вопрос. Очень интересный. Есть люди, которые говорят, что мой отец завоевал Ирландию. А есть и другие, утверждающие, что она покорила моего отца, и что он скорее часть Ирландии, чем сын своей родины. - Он посмотрел на Альфреда и снова улыбнулся. - И не имеет значения, сколько раз вам приходилось биться с датчанами, они уже оставили свой след. Саксонские женщины носят во чревах датских детей, и датские названия ручьев и рек, холмов и гор никуда не денутся. Викинги, не важно кто они, имеют обыкновение оставлять по себе память.

Альфред в свою очередь смотрел на него долго и внимательно.

- Ну, у нас уже есть один, не так ли? И я думаю, для моего рода этого достаточно.

- Сир?

- Викинг. Человек, который пересек море на корабле с драконами. Мне любопытно, Эрик Олафсон, завоевал ли ты часть Англии? Или же Англия завоюет тебя?

Эрик засмеялся, не обидевшись на шутку.

- Все очень просто. Англия уже покорила меня. Успокоила, соблазнила, завоевала меня. Я увидел земли, которые манили меня, и ты отдал их мне. Поэтому я иду на бой вместе с вами не из милости, не по приглашению, как западный саксонец, такой же, как ты. И это делает меня более опасным для моего датского кузена. - Но ведь ты сказал, что они уйдут.

- Я почти уверен в этом. Они не трусы, но и не из тех, кто сражается с заведомо превосходящими их силами. Если только дело не касается их чести.

- Увидим, Эрик, увидим, - ответил Альфред. Он посмотрел на младшего своего товарища и грустно вздохнул:

- Ты говорил о землях. Ты еще не упомянул о другом своем саксонском приобретении.

- О чем же?

- О твоей жене, - сказал Альфред с легким раздражением.

- А... - пробормотал Эрик.

- Леди принадлежит к моему роду и находится под моей защитой, напомнил ему король.

- Она твоя родственница, но уже больше не нуждается в твоей защите, возразил Эрик мягко.

- Я беспокоюсь за нее, - поправился Альфред.

Эрик немного помолчал.

- Я надеюсь, с ней было все в порядке, когда ты уезжал? - сказал Альфред.

- А как же иначе я ее мог оставить? - спросил Эрик. На щеках короля выступил легкий румянец, он глядел прямо перед собой:

- У тебя были определенные причины для гнева...

- ...и ты, ирландский принц, скорее, викинг, - закончил Эрик за него. Я уверяю тебя, что я не разрезал ее на кусочки и не съел живьем. Я не бил и не обижал ее, Альфред.

Казалось, что король не был удовлетворен этим ответом. Он глубоко вздохнул, по-прежнему глядя вперед:

- Находишь ли ты, что эта свадьба оправдала наши обещания? Была ли моя невеста невинной, как объявил твой лекарь? - спросил Эрик, явно забавляясь.

- Да. Следовательно, ты доволен своим браком, а Рианон счастлива?

- Ну, я не думаю, что она так уж счастлива, - уточнил Эрик. - Я бы сказал, что мы поладили с Рианон. И если она не счастлива сейчас, то со временем - будет.

Альфреду не понравился такой ответ, но сказать ему было нечего, да и у него не было права требовать многого от человека, которого он женил почти насильно.

Он улыбнулся, вдруг ощутив уверенность, что с Рианон ничего плохого в эту ночь не случилось.

- В чем дело? - спросил Эрик, недоуменно подняв брови.

- Ну, Рауен остался жив, и больше не враг тебе. Я знаю, он, действительно, станет твоим самым преданным слугой.

- Скажи мне, Альфред, ты и в самом деле доволен этой чертовой сделкой, которую заключил со мной?

- Сделкой?

- Да, этим договором. Король улыбнулся.

- Конечно, раз мы идем, чтобы встретиться с датчанами.

- Если только мы с ними встретимся, - заметил Эрик.

- Ну, уж с ними-то мы встретимся, - с уверенностью заявил Альфред. Если и не сейчас, то наверняка в скором времени.

- Мы скрепим наш договор кровью, - сказал Эрик.

- Ты уже и так получил много земель в Западной Саксонии, - напомнил ему Альфред. - Да, мы скрепим наш договор кровью.

- Как странно, - сказал Эрик после непродолжительного молчания. - Мне кажется, что ты больше беспокоишься о женщине, чем о землях.

- Может быть.

- Тогда позволь уверить тебя, - произнес медленно Эрик, стараясь скрыть свое раздражение. - Рианон прекрасна, и ей со мной будет хорошо. Она - моя жена, по твоей воле, а не по моему желанию. Но я привык заботиться о том, что считаю своим. Сказать по чести, король Альфред, я ей не доверяю. Ни на секунду. Я уверен, что она страстно желает, чтобы ты поднес ей мою голову на блюде. Тем не менее, до определенных пределов, это меня забавляет. Но я вернусь живым, Альфред, я не паду в этом сражении, если это зависит только от ее желания. Пока она не станет мне поперек дороги или не предаст меня, ей нечего бояться.

- Может быть, она просто боится тебя? - мягко предположил Альфред. Эрик покачал головой.

- Нет. Возможно, она презирает меня, но не боится. И быть может, было бы лучше, если бы она боялась. Мы ведь до сих пор не знаем точно, что произошло на побережье, когда я приплыл. Если это не она пренебрегла твоим приказом, то кто тогда? И все-таки она твоя родственница, и очень любит тебя.