Мелина Харди - Любовь решает всё сама

- Мне тоже палтус, - сказала она. - Точно, как заказал мой друг, - просто и ясно.

- Приготовьте и мне то же и так же, - объявил Джеймс, но добавьте цезарский салат. В сущности, - он бросил взгляд на Мелоди через стол, и ей показалось, что отблеск улыбки согрел его глаза, - почему бы нам не взять три салата?

- Будет очень хорошо, - вежливо заметила Мелоди.

- Сколько нам придется ждать? - поинтересовался Сет.

- На главное блюдо потребуется минут двадцать, сэр, - сообщил многострадальный официант, готовясь исчезнуть. - Надеюсь, вы согласитесь, что приготовление хорошего блюда требует времени. Однако салат будет подан быстро.

- Что ж, пока салат не прибыл, пойду-ка я проверю, что там у них в аквариуме, - решил Сет. - Уверен, вы двое развлечете друг друга, пока я буду отсутствовать.

И Мелоди, и Джеймс молчали; установилась тишина, дрожащая как сильно натянутый провод. Она подняла глаза и поймала его взгляд: он наблюдал за ней. Сразу же поспешил отвернуться и стал смотреть" в окно, как накатываются волны на песчаный берет. Мелоди была предоставлена возможность любоваться на досуге его профилем.

Может, со временем образ другого мужчины вытеснит из ее памяти Джеймса, мощного и уверенного на фоне огня камина, Джеймса, властно и горячо целующего ее податливый и уступчивый рот? Едва ли, решила она и почувствовала прилив боли.

Джеймс пригубил вино, продолжая смотреть на залитый электрическим светом участок берега за окном.

- Мы не очень-то стараемся развлечь друг друга, не так ли? - пробормотал Джеймс.

- Боюсь, ты прав.

Неужели он считает, что им следовало бы поразвлекаться? Или надеется, что она будет вымаливать доброе слово, чтобы уменьшить свои страдания?

- Тебя шокировало поведение моего отца?

- Нет, Джеймс, - обиделась она. - Мне очень нравится твой отец и меня, можно сказать, освежает его отношение к жизни. А почему ты спрашиваешь? Из-за того, что тебе стало не по себе?

- Вовсе нет, но ведь я и произошел из...

- Из другой части города - по ту сторону водораздела, - усталым голосом закончила его мысль Мелоди. - Я знаю, Джеймс. Ты стараешься, чтобы я никогда этого не забывала.

- Ты не хотела бы потанцевать? Таких безличных приглашений Мелоди никогда не получала.

- Нет, - заверила она Джеймса. - Твой гость сегодня вечером - твой отец, а со мной тебе просто приходится возиться. Поэтому, независимо от его указаний, прошу тебя, не считай себя обязанным развлекать меня.

Джеймс усмехнулся с тонкой иронией и покрутил между пальцами свой бокал.

- Я редко ощущаю, что обязан сделать что-то, Мелоди. Не чаще, чем желание заставить другого делать что-либо против его воли. Ты можешь сказать то же о себе? Или ты надеешься, что твои друзья в совете заметут мои возражения под ковер и позволят тебе на всех парах устремиться вперед, чтобы при помощи метода принудительного питания заткнуть моему отцу и его друзьям глотку твоими благотворительными, без сомнения, честными намерениями.

- Я знаю, это было ошибкой, - согласиться поехать с вами на ужин. - Мелоди поставила на стол свой нетронутый бокал и встала.

- О, горе мне! - с издевкой огорчился Джеймс. - Миледи, вы уходите так рано?

Оправив на бедрах тесно прилегающую юбку, Мелоди отозвалась с ноткой презрения:

- Нет. Я просто решила, что танцевать с тобой предпочтительнее, чем разговаривать. Вот и все. Предполагаю, приглашение еще в силе?

- Как угодно. Не застраховать ли мне предварительно жизнь? - Он отодвинул свое кресло. Его улыбка выглядела так же примирительно, как керосин, когда его подливают в огонь.

- Нет никакой необходимости, - огрызнулась она, увлекая Джеймса на танцевальную площадку, пожалуй, с несколько большей решительностью, нежели полагается леди. - Твое убийство я планирую на другое время, когда не будет никого вокруг, ни одного свидетеля этого счастливого события.

- Если ты находишь меня настолько невыносимым, - сказал он, обнимая ее одной рукой за талию и положив другую ей на затылок, - то почему согласилась тогда работать со мной в комиссии?

Джеймс танцевал превосходно. А чему здесь удивляться? Он все делал превосходно - вплоть до любовных утех с женщиной, которую затем преспокойно бросал.

- У меня не было выбора. И я не желаю обсуждать эту тему.

- Но почему? - настаивал Джеймс неустрашимо. - Если ты так горячо симпатизируешь моему отцу, как ты стараешься заверить всех, то почему бы тебе не отказаться от этой чепухи собачьей с общественной ночлежкой? Отец и его друзья заинтересованы в проекте не больше, чем я.

- Тем не менее я имею свое мнение. Не могу говорить за друзей Сета, но думаю, сам он поддержит мою идею, как только разберется в более глубоких устремлениях, стоящих за проектом.

Джеймс насмешливо хмыкнул и бесшабашно закрутил Мелоди, двигаясь по периметру танцплощадки.

- Что заставляет вас верить в это, моя драгоценная леди?

Как у него получается, что медлительный, полный сексуальности голос способен выражать такую презрительную насмешку?

- Ум Сета открыт для новых идей, и твой отец готов прислушиваться к мнению других, - возразила Мелоди, слегка запыхавшись. - Ты же, наоборот, не умеешь объективно мыслить и слишком пристрастен, чтобы смотреть за пределы своих узколобых предубеждений. Более того...

- Мелоди. - Он теснее прижал ее к себе, когда пианист заиграл медленную, мечтательную мелодию, и начал мягко переубеждать. - Я смотрю гораздо дальше, чем ты можешь себе представить. Моя четко организованная жизнь разлетелась вдребезги, стоило мне приехать сюда и начать заботиться о человеке, которого я почти не знаю.

Джеймс прижал ее руку к своей груди, как раз к тому месту, где чувствовалось сильное, уверенное биение сердца. Его дыхание шевелило волосы у нее на макушке; другая его рука теперь крепче держала ее за талию, и прежнее мощное влечение, которое Мелоди так старалась подавить, вновь возродилось - с тем большей силой, что оно казалось обреченным.

- И я нахожу себя все больше втянутым в жизнь других людей, - продолжал Джеймс. - И возникают новые привязанности, которых я не ожидал и которых совершенно определенно - не желаю.

Ясно как день, что она и Джеймс - враги. Сомневаться не приходится. Единственная проблема: и у нее и у него телесная оболочка души не желала считаться с этим и упорно гнула свое. Все зная наперед и предвидя каждый следующий шаг, тело игнорировало все словеса и сливалось с телом другого в безграничном наслаждении, без всяких усилий скользя вместе по паркету танцевальной площадки.

Пальцы Джеймса, прежде покоившиеся у нее на затылке, передвинулись вниз, чтобы нажать на ребра; теперь ее груди всей своей тяжестью контактировали с твердой плотью грудной клетки Джеймса. Знает ли он, подумала Мелоди в каком-то тумане, что ее соски твердеют, ощущая его? Знал ли он, что нежное прикосновение его колена к ее бедру вызвало в ней жаркую волну трепета и беспомощное желание прижаться к нему еще тесней, что ее рука, лежащая на его затылке, блаженствует от блуждающего чувственного покалывания в ладони?