Джоржетт Хейер - Пудра и мушка

Клеона же пребывала в состоянии непонятного смятения.

Многое в мистере Банкрофте было ей неприятно; я не думаю, чтобы ей хоть раз пришла мысль о возможности брака с ним, что, вероятно, следует считать благоприятным обстоятельством, так как мистера Банкрофта подобные мысли не посещали и вовсе. Но женщины не могут оставаться равнодушными, видя повышенное внимание к своей персоне, в особенности когда речь идет о совсем молодых особах, для которых страсть в форме пылких словесных излияний выглядит намного привлекательнее физической близости. Она продолжала забавляться с мистером Банкрофтом, но при этом не переставала думать о Филиппе. Он, напротив, делал все возможное, чтобы вызывать ее раздражение. Его притязания, взгляды с оттенком осуждения и даже злости разжигали в бедняжке дух противоречия. Ощущение господства над собой, с одной стороны, ее возбуждало, с другой стороны, господство, при котором берут все и ничего не дают взамен, вызывало чувство досады. Она прекрасно знала, что Филипп безумно ее любит; но при этом ждет от нее безоговорочного подчинения всем своим желаниям. От него трудно ожидать каких-либо изменений, напротив, это ей придется приспосабливаться к его прихотям. Филипп будет оставаться таким, каков он есть: преданным, но наводящим тоску. Она же хотела иметь все то, что было ему неприемлемо: жизнь, развлечения, общество и даже дозволенные приличием фривольности. Она тщательно обдумывала все "за" и "против", причем делала это слишком уж педантично для влюбленной особы. Она хотела Филиппа и не хотела его. Эти два чувства уживались в ней одновременно. Скорее, он был ей все же неприятен в своем нынешнем обличий; но в том обличий, в котором она хотела его видеть, он, вероятно, смог бы ее заполучить. Сейчас же, пока она не принадлежит ни одному мужчине, никто не имеет права бранить ее. Филипп делал ошибку, когда своими наставлениями проявлял деспотичность. Отрицая любые компромиссы, он неустанно прокладывал себе дорогу к поражению.

Несмотря на все недостатки мистера Банкрофта, его отточенные фразы и элегантность оставляли Филиппа далеко в тени. Тот мог легко позволить себе посмеиваться и подтрунивать над Филиппом, который не сомневался в своем триумфе; Филипп же, храня молчание, только способствовал блистательному шествию Банкрофта к победе на фоне собственного безмолвия. Мужчина, за которого Клеона решится выйти замуж, должен в равной мере умело владеть как словом, так и мечом. Она продолжала одаривать мистера Банкрофта улыбками.

В самом конце недели неприятности вплотную подошли к кульминации. В глубине сада Шарлихауза мистер Банкрофт рассыпался перед Клеоной в особенно утонченном глумлении над Филиппом. Он продолжал язвить на тему неотесанности молодого человека, сохраняя при этом вид изысканного светского джентльмена и не переставая мило улыбаться. Клеона заметила в глазах Филиппа недобрый блеск, немного испугалась и, поспешив замять щекотливый разговор, пригласила всех в дом. По пути Филипп задержал Банкрофта.

- Минуточку, сэр, нам надо поговорить.

Банкрофт обернулся, вопросительно поднял брови и растянул губы в высокомерной и насмешливой ухмылке. Филипп стоял прямо, широко расправив плечи.

- Сэр, вам, видимо, очень нравится надо мной потешаться?

- Мне? - апатично прервал его Банкрофт. - Дорогой сэр?

- И я возмущен. В ваших манерах мне кое-что не нравится, но...

Банкрофт поднял брови еще выше.

- Что... же... это... такое...? - с расстановкой спросил он.

- Надеюсь, что я ясно выражаюсь? - огрызнулся Филипп.

Банкрофт поднял лорнет и внимательно оглядел Филиппа с ног до головы.

- Насколько я могу догадываться, юноше не терпится получить удовлетворение? - растягивая слова, произнес Банкрофт.

- Более того, я на этом настаиваю! Он снова подвергся снисходительному осмотру со стороны Банкрофта, улыбка которого стала еще ехидней.

- Но я обычно не дерусь со школярами, - ответил он. Кровь хлынула в голову Филиппа.

- Может, вы просто боитесь? - быстро проговорил он. пытаясь держать себя в руках.

- Возможно, - холодно заметил Банкрофт. - Но я еще не приобрел репутации отъявленного негодяя и хладнокровного убийцы.

Филипп набросился на него, словно ястреб.

- Насколько я наслышан, вы приобрели репутацию развратника!

- Прошу меня простить? - настала очередь Банкрофта залиться румянцем.

- Если вам угодно! - отчеканил Филипп, впервые за много дней довольный собой.

- Вы неосторожны, молодой человек! - распалялся Банкрофт.

- Лучше быть таким, чем осторожной размалеванной куклой!

Краска столь густо покрыла лицо Банкрофта, что ее не могла скрыть даже пудра.

- Хорошо, вы получите удовлетворение, мистер Жеттан. Я встречусь с вами, где и когда вы пожелаете.

Филипп похлопал по своим ножнам. Банкрофт впервые заметил, что у того была шпага.

- Я заметил, мистер Банкрофт, что вы не расстаетесь со своей шпагой. Поэтому я тоже стал носить свою из предосторожности. Драться будем сейчас! Вон там! - он указал на живую изгородь, где начинался орешник. Жест показался ему настолько эффектным, что даже самому понравился.

Банкрофт снова усмехнулся.

- Да, мистер Жеттан, еще одна деревенская несуразность... Вы соблаговолите пренебречь такой пустячной формальностью, как секунданты?

- Я полагаю, что мы можем доверять друг другу, - ответил Филипп.

- Тогда да храни нас Господь, - вежливо поклонился Банкрофт.

Далее все шло не совсем гладко. Банкрофт был искусным дуэлянтом, Филипп же никогда раньше не дрался на дуэлях. Фехтование его не интересовало, и сэр Моррис с трудом сумел научить его всего лишь нескольким приемам. Однако в нем кипели злость и безрассудство, тогда как Банкрофт намеревался лишь позабавиться с ним. Филипп наседал настолько стремительно и внезапно, что Банкрофт прозевал легкий удар по руке. После этого он стал фехтовать осторожнее и вскоре сумел достаточно артистично и аккуратно выбить шпагу из рук Филиппа, не причинив тому особого вреда, а лишь слегка порезав державшую шпагу руку. Пока шпага Филиппа вертелась и падала, он успел протереть свою носовым платком и спрятать ее в ножны. Затем Генри поклонился своему противнику.

- Пускай это станет вам уроком, сэр, - сказал он, быстро повернулся и ушел, прежде чем Филипп успел подобрать свою шпагу.

Спустя двадцать минут Филипп появился в Шарлихаузе; его рука была перевязана платком. Он поинтересовался, где можно найти госпожу Клеону. Узнав, что она в прихожей, он поспешил туда. Взгляд Клеоны упал на его перевязанную руку.

- Боже! - воскликнула она. - Что... что это с вами? Вы поранились!

- Пустяки, благодарю за беспокойство, - ответил Филипп. - Клеона, я хочу, чтобы вы мне прямо ответили: что этот человек для вас значит?