Роберта Хиккетс - Вкус яблока

Когда Мэйбл выходила замуж, вспомнил офицер, он был постарше, но вел себя не лучше этих сосунков - изо всех сил старался утопить горе в вине. Напивался в стельку, пытаясь заглушить боль, а вместо этого становился бесчувственным ко всему, кроме боли. В жизни не встречал человека, который бы перенес столько страданий и умудрился выжить.

А он выжил!

И для чего? Только для того, чтобы опять связаться с той же самой женщиной.

Наконец приехала обещанная подмога. Прибывший полицейский посадил двоих курсантов в свою машину, а остальных капрал взял в свою. Лейтенант вручил ему ключи, наказав отдать их дежурному сержанту; тот вернет их старшему преподавателю, а уж последний проследит, чтобы мальчишка отогнал машину, когда абсолютно протрезвеет.

Убедившись, что здесь ему больше делать нечего, Гард вернулся к своему "лендроверу", сел за руль и выключил мигалку. Потом медленно выехал со стоянки на улицу - охранять мирный покой спящего города.

Жаль, что Дороти сегодня им помешала, с сожалением, подумал он, вспоминая прожитый день. Век бы не видал ее родственничков! Особенно отца, который его люто ненавидел, и сестру. С ней у него были связаны особенно неприятные воспоминания.

Дороти он видел только один раз. В тот вечер, когда впервые пришел в дом Уиндхемов за приглашенной на свидание Мэйбл. Матери он, естественно, не понравился. Что ж тут удивительного? Любая мать была бы не в восторге от длинноволосого, в кожаном прикиде дружка-рокера своей дочери. Отец тоже невзлюбил его, да так сильно, что мамаше за ним, пожалуй, было не угнаться. А Дороти - тогда она была неуклюжей смешливой четырнадцатилетней девчонкой, - так та успела только громко прошептать: "Какой красавчик!", после чего была выставлена из комнаты отцом.

Общался он с ней тоже только один раз, по телефону.

- Мэйбл не хочет с вами разговаривать, - заявила она с беспечностью, на которую только способна ветреная девчонка. - И не желает вас больше видеть.

Он оторопел. Слова вымолвить не мог от удивления. Но, придя в себя, мучительно задумался, что могло заставить Мэйбл уступить, наконец, отцу.

- Я хочу с ней поговорить, - выдавил он из себя. - Дайте ей трубку, Дороти! Хоть на минутку!

Если бы Мэйбл подошла к телефону, он наверняка сумел бы убедить ее не слушаться отца. Ведь говорила, что любит его! Да он и сам ее безумно любил. Только почему-то всегда молчал об этом. Вот дурак, корил он себя. Ну ничего, еще успеет исправить свою ошибку. Только бы ему дали возможность поговорить с нею!

Мысли его прервал заносчивый голосок Дороти:

- Не стану я этого говорить! - И едва слышный голос Мэйбл, его милой, нежной, любящей Мэйбл:

- Скажи ему, что все кончено, что я не хочу его больше видеть. Скажи, чтобы перестал мне звонить, оставил меня в покое...

И он повесил трубку. На следующий день узнал о предстоящей свадьбе, а последующие несколько дней провел в пьяном угаре. Лишь то, что поступил на службу в армию, а потом в военную полицию, похоже, спасло ему жизнь.

Прошло тринадцать лет, но мало что изменилось. Он стал старше и соответственно должен быть мудрее, а что делает? Опять попадается на ее удочку! Но на сей раз не позволит себя победить! Сделает так, что последнее слово останется за ним. Возьмет все, что хочет, все, что она ему даст, а потом уйдет как ни в чем не бывало.

Таковы были его мысли.

Дело осталось за малым - суметь претворить задуманное в жизнь.

- Гард сегодня не придет, - заявил Алан матери, когда она поставила машину на стоянку перед полицейским участком. - А тот, кто вместо него, мне ужасно не нравится.

- Что я слышу?! - Мэйбл взглянула на сына с притворным ужасом. - Ты хочешь сказать, что способен испытывать теплые чувства к какому-то полицейскому?

Мальчишка бросил на мать обиженный взгляд. Она вспомнила, что и сама не раз так смотрела на свою родительницу, когда та несла, по ее мнению, какую-то чушь.

- Гард, в общем-то, не такой уж плохой парень.

Слава Богу, подумала женщина. Ведь если она собирается поддерживать отношения с Брустером, придется сказать об этом сыну. Прошлой ночью ей покоя не давал вопрос - как он на это отреагирует. Разозлится? Станет ревновать? Он ведь как-то, когда они еще жили в Мемфисе, прямо заявил, что не потерпит рядом с ней никого, кроме отца. На что она раздраженно ответила, что на всех мужчин ей вообще наплевать.

Но Гард сыну понравился. Слова "не такой уж плохой парень" в его устах считались высочайшим комплиментом, которого до сих пор удостаивались лишь немногие: любимый учитель, тренер по футболу - он занимался с ребятами прошлой весной - и сосед, починивший ему велосипед.

А теперь и полицейский сподобился.

- Рада, что он тебе нравится, - как можно небрежнее попыталась произнести мать. - Я как раз собиралась пригласить его как-нибудь пообедать с нами.

Алан сразу насторожился.

- Это еще зачем?

- Ну, ты ведь знаешь, мы с ним дружили много лет назад. Тебя еще тогда и на свете не было.

- Правда? - Он выразительно пожал плечами. - Ладно, приглашай. Ну, пока.

Мэйбл помахала ему на прощание и вернулась домой. Скоро подъехал Гард. Но на сей раз не на новеньком, блестящем мотоцикле, обладающем потрясающей способностью уносить ее в прошлое, а на раздолбанном "фордике". Мэйбл была слегка разочарована - погода сегодня отличная, самое время прокатиться с ветерком.

Одет Гард был, как обычно, в потертые джинсы, плотно облегающую футболку и ботинки. Оказывается, за много лет не многое изменилось, с горькой улыбкой подумала она. Но в главном все осталось по-прежнему. Он до сих пор самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала. Единственный, кто одним своим видом мог вызвать в ней страстное желание и кого она любила всем сердцем.

Гард поднялся на крыльцо и прислонился к перилам - похоже, они ему больше пришлись по душе, чем качалка. Теперь, чтобы взглянуть на него, ей пришлось задрать голову вверх, что она и сделала с превеликим удовольствием - всегда приятно созерцать красивого мужчину.

- Ты все свое свободное время проводишь на свежем воздухе?

Мэйбл сложила газету, которую читала до его приезда, и бросила ее на пол.

- Почти. Правда, сегодня сижу здесь с определенной целью - дожидаюсь тебя.

- Я немного раньше, чем договаривались...

- Ничего, - сказала она и небрежно закинула ногу на ногу, но, смутившись, стыдливо одернула свои шортики.

Обычно по воскресеньям они с Аланом и ее родителями ходили в церковь, но сегодня она решила пропустить службу. Поздно встала, потом бесцельно бродила по дому. Недавно сообщила родителям, что Брустер вернулся в Стампу, и очень боялась, что отец даже в церкви начнет донимать ее расспросами. А врать в таком месте она бы ему не смогла, вот и решила посидеть дома.