Леона Карр - Иллюзии

Мне захотелось крикнуть, что я не спущусь никогда. Но тут я вспомнила, что единственный способ вырваться из западни - это делать вид, что я безропотно подчиняюсь его приказам. А в нужный момент негодяй будет сломлен и от его высокомерия не останется и следа.

Эта мысль придала мне силы, и я вынула из чемодана новый дорожный костюм зеленого цвета, костюм, который собиралась надеть, отправляясь в плавание. Теперь ему суждено было стать моим подвенечным нарядом. Боль от этой мысли была непереносимой, и я напомнила себе, что свадебная церемония явится не более чем пустым, ничего не значащим ритуалом.

Я не стала сооружать из своих густых каштановых волос причудливую прическу. Мало того, стараясь распрямить их, я испытала своего рода удовольствие. Хотя, надо сказать, что не слишком преуспела в этом, поскольку волосы мои от природы вились. Поэтому на мой лоб спускались непослушные завитки волос, а глаза, менявшие цвет подобно коже хамелеона, в это утро казались темно-зелеными, под цвет шляпы и костюма. Я посмотрела на себя в зеркало. Большие глаза в обрамлении пушистых ресниц всегда были моим украшением. Сейчас в них отражались волнения и страхи, которыми полнилась моя душа.

Я заставила себя съесть фрукты и гренки и выпить чай, оставленный мне на подносе. Вчера вечером я отказалась от еды, поэтому сейчас мой желудок благодарно урчал.

Когда снизу донесся звук открываемой двери, я как раз управилась с завтраком. Кто-то пришел. Священник?

Церемония бракосочетания будет проходить в приемной Деллы. Эта прелестная комната так много для меня значила. Мы часто отмечали там разные события, и вот теперь она послужит декорацией для моего фальшивого замужества.

Подумать только, пройдет всего несколько минут - и мой похититель, возможно, подойдет к двери спальни, чтобы сопроводить меня вниз, как приговоренного к смерти заключенного.

Конечно же он применит силу, если в том возникнет необходимость. Но гордость заставляла меня держаться не покорной овечкой, а уверенной в себе женщиной. Я предстану перед ним с высоко поднятой головой, выпрямленной спиной и обостренными до предела чувствами, чтобы воспользоваться первым же удобным моментом и расстроить его планы.

В последний раз окинула я жадным взором свою девичью спальню, как человек, который в преддверии будущего эмоционального голода желает впитать в себя тепло и уют каждого любимого предмета. Ночной ветер стих, и теперь мокрые листья и траву освещало приветливое солнышко.

"Веселись, невеста, солнце светит", - вспомнила я и тотчас же ощутила укол душевной боли.

Смахнув навернувшиеся на глаза слезы, я отвернулась от окна. Вместо того чтобы думать о прошлом, я должна сосредоточиться на настоящем. Сейчас не время упиваться жалостью к себе. Мне нужны силы для борьбы с человеком, ожидающим меня внизу.

Я напустила на себя надменный вид и стала спускаться по лестнице. Несмотря на желание не выдать внутреннего трепета, по мере приближения к площадке первого этажа шаги мои замедлились. На мгновение мне показалось, что передо мной возник призрак - столь нереальной выглядела фигура незнакомца в сером. В следующий момент он предложил мне руку, чтобы помочь преодолеть оставшиеся ступеньки. На лице его, освещенном розоватым светом, льющимся из окна, я увидела выражение мягкости и намек на понимание.

- Прошу вас, не делайте этого! - взмолилась я. Сейчас незнакомец уже не казался мне воплощением зла. В чертах его лица была красота, которую вчера я не заметила. Он был одет в темно-серый сюртук и подходящие по цвету брюки в полоску. Белая рубашка, которую дополняли атласный жилет и шелковый черный галстук, была безупречна. А серые глаза не смотрели столь неумолимо. На секунду мне даже почудилось, что сейчас он произнесет слова, которые мне так хотелось услышать.

Но в следующий миг надежда, зародившаяся было у меня, исчезла.

- Нас ждут Реверенд Дингхэм и свидетели. - В тоне его не было ни мягкости, ни теплоты.

Никогда раньше не испытывала я подобной ненависти. Она прямо-таки переполняла меня. Я знала, что нахожусь целиком в его власти, знала, что он возьмет от меня все, что захочет, и в глазах и общества, и закона будет прав.

И вот приемная кузины стала подмостками для чудовищного спектакля. Мы заняли свои места, и две пожилые женщины одобрительно закивали.

Перед камином стоял лысый мужчина с брюшком.

- Мы собрались здесь, чтобы в священном союзе соединить Адама Демореста и Шарлотту Линн Конрад, - заученно начал он.

Адам Деморест. Интересно, это его настоящее имя или такая же фальшивка, как и все остальное? Он спокойным, твердым голосом произнес слова клятвы, и я почувствовала взгляд его бездонных глаз на своем лице. Когда он надел на мой палец кольцо, меня охватило чувство нереальности происходящего.

Простое "да" застряло в горле. Но толстый священник, лысая голова которого была усеяна бусинами пота, принял сдавленный звук, вырвавшийся из моих уст, за подтверждение брачных клятв. Фраза "пока смерть не разлучит нас" угрозой прозвенела в моих ушах, будто традиционное обещание таило в себе мучительное предостережение.

- Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Его рука обвила мою талию. Внезапность происшедшего не позволила мне собраться для защиты. Я стиснула зубы, но поздно. Как бы я хотела, чтобы губы мои были холодными и бесчувственными, но увы... Адам Деморест оторвался от моих губ и на миг посмотрел мне прямо в глаза. Должно быть, я задрожала, потому что он пробормотал:

- Успокойся.

Свидетельство о браке лежало тут же, на стоящем подле нас столике. Похоже, документ был подлинным, осознание этого повергло меня в ужас. Сердце мое упало, когда мой теперь законный супруг повернулся к свидетелям. Он поблагодарил хихикающих женщин и вложил в пухлую руку священника конверт.

Я без сил опустилась на край парчового кресла. И бесценные вазы, и фигурки дрезденского фарфора были знакомы мне до боли, и все же я чувствовала себя так, будто находилась в совершенно чужом месте. "Это не правда.., не правда..." - звучало в моем мозгу. Инстинкт самосохранения приказывал: "Беги!", но разум удерживал на месте.

Я услышала, как смолкли голоса, хлопнула входная дверь, и дом неожиданно погрузился в тишину. Не в силах пошевелиться, я сидела, уставившись в одну точку.

- Ты все сделала отлично, - сказал мой мучитель, вернувшись в комнату. Обещаю, Шарль, что ты не пожалеешь о случившемся.

Я подняла голову.

- А я обещаю вам, сэр, что вы еще не раз пожалеете об этом!

Негодование, прозвучавшее в моем голосе, похоже, удивило его, и я увидела, что кожа на его скулах натянулась. Атмосфера в комнате накалилась до предела. С моей стороны было чистым безумием злить его.