Бернар Клавель - Малатаверн

- Значит, ты прошел сзади, между осыпями и кустарником, который растет между домом старухи и развалинами Малатаверна?

- Да, и я чуть было не повернул обратно из-за крапивы, как вдруг слышу: старуха что-то бормочет. Сам знаешь, она глуха, как валенок, но всегда ворчит себе под нос.

- Конечно, знаю! Когда учитель по четвергам водил нас в те места на прогулку, мы надували бумажные пакеты и хлопали ими у старухи за спиной, а она и ухом не вела. Даже свою собаку и то не слышит.

- Это верно, зато когда говоришь с ней, она на тебя смотрит и все-все понимает.

Тут вмешался Кристоф:

- Она глухонемая, это всем известно.

Серж продолжал свой рассказа; он пояснил, как через настежь распахнутое окно следил за старухой, пока та вытаскивала сдачу из огромного бумажника, битком набитого деньгами. Он видел, как она положила кубышку в большой кувшин, а сверху навалила деревянный кружок, сито для молока, половник, деревянную лопатку и мерные кружки - литровую и пол-литровую. Тут, как бы подводя итог, вмешался Кристоф:

- Ничего не скажешь, до такого может додуматься только старая скряга. Да ни одному вору и в голову не придет заглянуть в этот дурацкий горшок, который стоит у нее прямо посреди заваленного всякой дребеденью стола.

- И вы думаете, его можно стащить? - недоверчиво спросил Робер.

- Нет ничего проще, - уверенно ответил Кристоф. План был уже готов. Был он в самом деле очень прост. Кристоф стащил у отца немного мышьяка, который тот держал от крыс; он сделает мясную котлету, они подбросят ее через забор, как только старуха ляжет спать. Прежде чем лезть во двор, они бросят несколько камней в сторону развалин и убедятся, подох кобель или нет.

- Остальное, как ты понимаешь, ерунда, - продолжал Кристоф. - Старуха глуха как пень; мы взломаем дверь, она и не почешется.

Робер покачал головой. Он мысленно представил себе двор, подходы к ферме со стороны Студеной дороги. Вспомнил он и развалины Малатаверна груду черепицы, балок и камней посреди трех уцелевших стен. Вокруг всего этого запустения возвышалась небольшая сложенная из камней стена, а сверху - проволочная сетка, предмет неустанных забот мамаши Вентар. Каменная ограда идет вдоль дороги, а с другой стороны отделяет усадьбу от фруктового сада, потом описывает широкий полукруг по луговине и подходит к самому ручью. Как и всем местным пацанам, Роберу при виде развалин не раз хотелось туда забраться, обшарить каждый уголок, покопаться в старых мрачных подвалах. Однако здоровенная рыжая дворняга Фино, ощерившись, кидалась на сетку, и клыки у собаки выглядели весьма внушительно. Этого самого Фино все дразнили издали, но никто не решался к нему подойти.

- Ты и вправду думаешь, что твоя котлета с начинкой сработает и пес издохнет?

- Еще бы, там хватит на двух таких брехунов. Я закачу такую дозу, что и быка свалит... Да ты сам знаешь: если он не залает, когда мы подойдем ближе - значит, уже сдох.

- Ладно... А где спит старуха? На этот раз ответил Серж:

- Ее лежанка стоит в дальней комнате...

Кристоф перебил его и, обратившись к Роберу, сказал:

- Пусть все это тебя не волнует. Ты поможешь нам с дверью, ведь железки - по твоей части. А потом мы с Сержем войдем, а ты останешься во дворе и будешь поглядывать за дорогой.

Подумав, Робер спросил:

- И когда это будет?

- Завтра, ближе к полуночи.

И вновь воцарилась тишина. Слышались лишь шорохи, доносившиеся с поля, да рокот Оржоля. Из лощины тянуло прохладой, и даже обожженные солнцем высокие сухие травы набухли влагой и уже не так гремели. Робер поежился: рубашка его так и не просохла. Он обернулся к Кристоферу и спросил:

- Может, по домам?

- Ты прав, пора. - Кристоф помолчал, прокашлялся и поинтересовался:

- Ты, кажется, не в восторге от нашей затеи?

- Да нет, все в порядке, - заверил его Робер. - Просто вам все равно вы оба в куртках, а я в одной рубашке, да и та мокрая. Если вы не против, я пойду.

Все трое встали.

- Видишь, что значит шляться по ночам, - хмыкнул Кристоф. - Мы с Сержем не такие лопухи, мы выбираем девчонок из местных.

Они прошли несколько шагов, цепляясь за колючки;

Серж, шедший впереди, остановился и, обернувшись, прибавил:

- А скоро мы и в Лионе девочек найдем. Когда есть колеса, пятьдесят километров - пустяк.

Глава 4

Миновав пустошь, приятели прибавили шагу и за несколько минут одолели крутой подъем. Роберу стало жарко, хотя раньше спина и поясница у него совсем застыли Выйдя на дорогу, они пошли бок о бок, и Кристоф пустился в разглагольствования.

- Главное - осторожность, когда все будет позади. Обычно все попадаются именно после дела, когда начинают сорить деньгами. Думаю, прежде чем покупать мотоциклы, нужно будет выждать месяца три, не меньше.

- Думаешь, что старуха заявит в полицию? - спросил Робер.

- Ну и шуточки у тебя! А ты думаешь, она постесняется? Зарубите себе на носу: наверняка будет следствие. Да что они найдут? Мы наденем перчатки. Главное, чтобы никто не увидел, как мы идем на дело.

- Вот-вот, да еще алиби, - поддакнул Серж. - А для нас лучшее алиби наши старики. "Что вы, господин капрал, сегодня наш сын лег спать в девять часов. Еще бы! Если бы он уходил, я бы знала".

Серж передразнил свою мать. Все трое заржали, а Кристоф, давясь смехом, прибавил:

- Он, конечно, хохмит, но он прав. Первым делом, старики должны видеть, как мы ложимся спать.

- Да ведь мой старик уже дрыхнет, когда я возвращаюсь, - возразил Робер.

- Значит, разбудишь его...

Так они прошли несколько шагов, и Серж закончил:

- Если сумеешь.

Робер только вздохнул. Кристоф ухватил Сержа за руку и до боли сдавил ее. Серж немного выждал и продолжал:

- Не волнуйся, все старики одинаковы: им лишь бы избежать неприятностей; они присягнут, что самолично заперли тебя в твоей комнате, пусть даже они не видели, как ты вернулся.

Они надолго умолкли. По мере того как они спускались к городу, ветер стихал. Когда дорога забирала вправо, словно взрезая склон, на них волнами накатывал теплый воздух, пахло разогретым камнем и асфальтом.

- Еще в таких делах очень важно общественное мнение, - проговорил Серж.

Он помолчал, но Кристоф и Робер терпеливо дожидались, что такое он еще скажет. Скоро он заговорил снова:

- Общественное мнение - вещь нешуточная. Если верить газетам, оно может совершенно изменить положение.

Он вновь замолчал, и Кристоф спросил:

- Никак не пойму, что ты хочешь этим сказать. Мы сцапаем старухину кубышку. И что нам за дело до этого твоего общественного мнения!

- Пусть так, но ведь полиция - не мы. Когда поднимается шум, легавые копают как бешеные. Но тут я почти уверен, что народ решит: "Вот ведь старая скряга! Если бы она тратила свои деньжата, нечего было бы брать".