Валентина Донна - Покоренная поцелуем

- Я узнала об этом в монастыре, тогда, когда училась разговаривать на вашем языке, - объяснила Эдит. Аббатиса выбрала меня, чтобы передать свои знания различных врачеваний. Она надеялась, что я продолжу потом эту практику. Я уже почти завершила обучение, когда Ротгар похитил меня оттуда.

- Скажи, что, по-твоему, мы должны предпринять, но только не будем здесь стоять, пошли, - сказала Мария, будучи не в состоянии преодолеть порыва, влекущего ее к Ротгару.

Эдит пыталась на ходу ей рассказать о том, как постепенно уменьшала дозу, как старалась уберечь его от нанесения самому себе травмы, как заставляла пить много разбавленного водой вина и угощала изысканными деликатесами, лишь бы умерить его постоянное стремление к "дозе".

- Послушай, остановись, дай передохнуть, - взмолилась, тяжело дыша, Эдит, прислонившись к стене. Мария стояла, проявляя громадное нетерпение. Существует одно растение - настойка его на листьях значительно смягчит жар в крови.

- Где ты найдешь это растение сейчас? Ведь пока еще снег покрывает всю землю.

- У монахинь в монастыре есть запас. Я могла бы занять у них немного, а весной отдам.

- В таком случае тебе придется посетить те места, где ты была так счастлива, - сказала Мария. Эдит кивнула в знак согласия. Мария с минуту подумала, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию. - Могу ли я доверять тебе, Эдит, ты на самом деле вернешься?

- Теперь здесь мой дом, - ответила она, эта сакская женщина, стараясь подчеркнуть чувство собственного достоинства.

Можно ли ей, Эдит, доверять? Конечно, можно. В таком случае какую радость, облегчение испытала бы она от того, что теперь может разделить бремя ухаживания за Хью с кем-нибудь еще.

- Ты намерена рассказать о тяжелом состоянии Хью монахиням?

- Нет, что ты!

Ей показалось, что отрицание Эдит последовало слишком быстро. У нее не было времени, чтобы размышлять над этим. - Если я отменю за тобой слежку, то это может вызвать у Гилберта подозрение.

Лицо Эдит вспыхнуло.

- Сэр Гилберт сам пообещал сопровождать меня на прогулке, если мне взбредет в голову немного погулять на свежем воздухе. Не думаю, что растолкую ему значение целебных трав. Мне бы хотелось, чтобы меня туда сопровождал кто-нибудь другой из ваших людей. Сэр Гилберт меня пугает.

Марии слишком хорошо было знакомо это чувство, но она не хотела в этом признаться Эдит. Ее отвращение к Гилберту, казалось, лишь усиливали ее опасения за Ротгара. Увлекая за собой Эдит, она снова побежала.

- Возьми с собой Уолтера. Гилберт не станет его подозревать, я тоже ему доверяю и уверена, что он тебя непременно вернет домой.

- Но почему ты мне не доверяешь? - с горьким упреком бросила Эдит.

Мария, нехотя замедлив шаг, остановилась.

- Уолтер добился моего доверия. Он в течение многих лет сражался рядом с моим отцом, а потом вернулся после долгих странствий, чтобы присоединиться к Хью в тот момент, когда мы уже впали в отчаяние от невозможности отыскать честного и благородного рыцаря, могущего прикрыть всегда его с тыла. Если за тобой не будет внимательно следить Уолтер, то ты начнешь рассказывать всякие небылицы своим монашкам. Что же я скажу, если целая армия монахинь появится в Лэндуолде и потребует твоего возвращения?

Эдит молчала.

Мария смягчила свой резкий тон, хотя ей хотелось просто визжать от еще одной задержки.

- Давай сделаем, Эдит, первые шаги навстречу друг дружке по пути взаимного доверия. Мы на самом деле должны отучить Хью от его "дозы". Но так чтобы об этом никто не знал. Только ты и я будем разделять с Феном бремя ухода за больным Хью.

Эдит вновь кивнула, и, кажется, лицо ее оживилось.

- Все к лучшему. Прежде всего, нам нужно отвлечь внимание всех от выздоровления Хью. Боюсь, что с ним может произойти что-нибудь серьезное, ведь он пока еще настолько беспомощен. Что будет, если кто-нибудь из них узнает о просветлении рассудка у Хью?

- Уолтеру можно доверять, - сказала Мария.

- В нем, однако, проскальзывает что-то такое, что вызывает недоверие у Фена. Как, впрочем, и у меня. Все же он - норманн.

- Я должна следить за всем, покуда он не сможет взять на себя все эти обязанности. - Она была настолько поглощена потребностью увидеть поскорее Ротгара, что даже не оценила всех последствий нападения на конюшню - ведь это был открытый мятеж, направленный против Хью. Словно пытаясь вернуть у нее чувство ответственности, громко застонал Стифэн, и его стон отозвался гулким эхом в пустом зале. Ее желание бежать как можно скорее увидеть Ротгара, в каком бы отчаянном положении он сейчас ни находился, нужно было подчинить требованиям Лэндуолда, потребностям народа Хью. Сердце сильно стучало у нее в груди, когда она остановилась возле двери, пытаясь исполнить свои обязательства, прежде чем продолжать путь в том направлении, куда влекло ее сердце.

- Ты знаешь, как можно облегчить агонию Стифэна, Эдит?

- Кое-что я могу сделать. Но я все же не уверена.

- Ну, а Роберту ты можешь помочь? Из раны сочится желтоватый гной, а кожа вокруг воспалена и очень твердая на ощупь.

- Я знаю одну примочку, которая может, вероятно, облегчить его страдания, - ответила Эдит. - К тому же я заметила на шее сэра Гилберта рану.

Мария вздрогнула. Гилберт настаивал, чтобы она лично ухаживала за его раной, хотя совсем не знала, как это делается.

- Мне кажется, ничтожно может ускорить его выздоровление.

- Может, то оружие, с помощью которого ему была нанесена рана, было отравлено. Существуют такие примочки, которые высасывают яд. - Эдит глубоко вздохнула, словно пытаясь собраться с силами, чтобы сказать то, что хотела. К тому же существуют травы, которые якобы успокаивают больного, а на самом деле заражают кровь. Если обработать ими рану, то человек становится сонным, неуклюжим, ничего по существу не замечает из того, что происходит вокруг. Полный курс такого лечения.., приводит к смерти.

Затем последовало короткое молчание, и подспудное значение слов Эдит не выходило из головы Марии. Весьма удобный способ, чтобы отделаться от Гилберта...

У нее еще был Уолтер, и, благодаря предупреждению Ротгара, большинство из оруженосцев и Данстэн остались невредимыми.

- А можно ли употреблять эту траву таким образом, чтобы проходящий лечение человек не умер, а лишь стал бы безвольным, легко поддавался чьему-то контролю?

- Лечение можно прервать перед самой смертью, - сказала Эдит. - Если его продолжать и дальше, то это, само самой разумеется, самый страшный грех.

- Конечно, конечно, - чуть слышно отозвалась Мария. - Ну, а если прервать лечение, не доведя его до конца, то такой человек в конечном итоге выздоровеет?

- Конечно, - откликнулась Эдит. Мария отдавала себе отчет, что, несмотря на чудовищный характер их беседы, когда они говорили о том, как довести человека до грани смерти, она впервые чувствует себя в своей тарелке в присутствии Эдит. Легкая улыбка играла на губах Эдит, словно и она разделяла ее чувства.