Джилли Купер - Гарриет

- Прости, что я накричала на тебя, доченька. Все это так неожиданно. Но ты должна понять: родить - это еще не все, точнее, это только начало. Ребенку нужна семья, родители, деньги, в конце концов, - разве ты сможешь ему все это дать? А так - пройдет пятница, и снова все войдет в норму. Только представь, как расстроится папа, если ты не получишь степени: Тебе надо как следует отдохнуть, вот что. Скоро у тебя каникулы, можно съездить всем вместе на озера - ты ведь давно хотела посмотреть на домик Вордсворта, да?..

Рука матери легко, но настойчиво выглаживала ее плечо, словно месила тесто. Мать явно чувствовала себя виноватой и по-своему просила прощения, но все это мало трогало Гэрриет. Вероятно, с тех пор, как они с Саймоном расстались, ее чувства вообще сильно притупились.

Потом они вместе спустились в гостиную и включили телевизор, но миссис Пул скоро пожаловалась на усталость и ушла спать. Гэрриет сидела, тупо глядя в экран. Показывали какой-то фильм ужасов - кажется, про огромного тарантула. Она даже не заметила, когда вместо тарантула вдруг появился священник и заговорил о смирении.

- Всему свой срок, - начал он тонким пронзительным голосом.

Гэрриет вдруг так явственно вспомнила Саймона, что у нее из глаз хлынули слезы. Внутри ее жило и росло то единственное, что осталось ей в память о Саймоне. И тогда она решила оставить ребенка.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 8

Миссис Гастингс захлопнула папку.

- К сожалению, мисс Пул, для вас пока ничего нет, - сказала она.

Гэрриет почувствовала, как ее охватывает отчаяние.

- Пожалуйста, посмотрите еще раз, - попросила она. - Я согласна на любую работу, только чтобы с проживанием.

- Если я не ошибаюсь, мисс Пул, ровно то же самое вы говорили перед тем, как получить место у мистера Уиднелла.

- Да, миссис Гастингс. Простите, что так вышло.

Миссис Гастингс с удовольствием разглядывала собственные ногти, такие отточенные и красные, словно она только что раздирала ими живую плоть.

- У вас как будто имеется кое-какой личный опыт, и вам следовало бы знать, как держать мужчин, вроде мистера Уиднелла, на расстоянии. Или держать мужчин на расстоянии вообще не по вашей части?

Гэрриет до боли сцепила пальцы, на лбу у нее выступила испарина. Спокойно, приказала она себе. Только не повышать голоса, иначе все пропало.

- Пожалуйста, посмотрите еще что-нибудь, - повторила она. - Если я не найду работу, мы просто погибнем.

Миссис Гастингс на секунду включила неоновую улыбку.

- Что же вы не подумали об этом, когда в такой спешке уезжали от мистера Уиднелла? Приходите в понедельник.

Гэрриет уже собиралась возобновить свои мольбы, но зазвонил телефон. Миссис Гастингс сняла трубку.

- Кто хочет говорить, мистер Эрскин? Опять то же самое? Хорошо, соедините. - Тут ее голос стал сладким, как патока. - Добрый день, мистер Эрскин. Ну, как дела? - Последовало молчание. - Но, по-моему, я уже присылала к вам не меньше десяти кандидаток, неужели ни одна не подходит? Да, конечно... Это прекрасно, что вы завтра уезжаете во Францию, но что я могу поделать? Вы уже видели всех моих самых лучших девочек... Как насчет худших? У нас таких нет, мистер Эрскин. - Взгляд ее задержался на Гэрриет. Хотя... скажите, мистер Эрскин, - она доверительно понизила голос, - как бы вы отнеслись к девушке, которую постигло... как бы это сказать... прискорбное стечение обстоятельств?

Гэрриет не знала, куда девать глаза.

- Поточнее? - Рука с кроваво-красными ногтями принялась передвигать по столу горшочки с кактусами. - Видите ли, тут у меня есть некая мисс Пул... У нее маленький ребенок. Нет, так получилось, что она не замужем... Посмотрите? - Улыбка миссис Гастингс снова вспыхнула неоновым светом. - Вот и прекрасно! Вы будете очарованы. Нет-нет, совсем не то, чего можно ожидать... Очень скромная, прекрасные манеры, сама водит машину, готовит. У нее университетский диплом по английскому и большой опыт работы с детьми.

Гэрриет пыталась что-то возразить, но миссис Гастингс отмахнулась от нее, как от мухи.

- Хорошо, мистер Эрскин. Я сейчас же сажаю ее в такси и отправляю к вам.

Она положила трубку.

- Ну, мисс Пул, считайте, что вам повезло. Это был Кори Эрскин.

- Тот самый? Писатель?

Миссис Гастингс кивнула.

- Я очень люблю его книги, - сказала Гэрриет.

- Да, книги писать у него получается гораздо лучше, чем ладить с людьми, - заметила миссис Гастингс. - Его брак окончательно развалился.

- Как развалился? - опешила Гэрриет. - Он ведь, кажется, женат на Ноэль Белфор? Ну да, их всегда приводят в пример как образцовую семейную пару. Она еще рассказывает во всех интервью, как угодить мужу, чтобы он...

- Ее мужу, - перебила миссис Гастингс, - невозможно угодить. На моей памяти это один из самых привередливых клиентов. Думаю, что эта работа вам не светит. Но если все же случится чудо и он предложит вам попробовать, - не вздумайте отказываться. В вашем положении, знаете ли, харчи перебирать не приходится. Да наведите хоть чуть-чуть марафет, прежде чем ехать к нему. И старайтесь держаться увереннее. Адрес - Чилтерн-стрит, номер девять.

Легко сказать, марафет, угрюмо думала Гэрриет, торопливо раздирая расческой спутанные волосы. А как его навести, когда все, все кончилось лосьон, дезодорант, тушь для ресниц? Когда нет денег даже на то, чтобы поставить набойки на старые туфли? Когда волосы от дешевого мыла стали тусклыми и ломкими?

Глава 9

Номер девять отличался от остальных домов по Чилтерн-стрит своей яркой, почти кричащей расцветкой: он был синий, с изумрудно-зеленой дверью. Дрожа от страха и волнения, Гэрриет отдала таксисту последнее, что у нее было, и позвонила. Довольно долго никто не отзывался, но наконец дверь распахнулась, и на пороге появился высокий мужчина в черном свитере.

- Что вам? - спросил он, окинув Гэрриет угрюмым взглядом.

- Мистер Эрскин? Я из агентства по найму.

- Входите. Но придется подождать, пока я закончу телефонный разговор.

Вслед за хозяином Гэрриет поднялась по лестнице и попала в просторную, заваленную книгами, комнату. Книги теснились на полках вдоль стен, лежали горой на большом рабочем столе и устилали почти весь пол, так что розовый ковер едва проглядывал между ними.

- Я скоро, - бросил хозяин и, закурив, вернулся к телефону.

- Оскар, ты слушаешь? Так вот, мне плевать, будут американцы участвовать или нет - деньги мы и без них как-нибудь найдем, - но имей в виду: я не намерен вводить в сценарий еще один большой персонаж!

Бедный Оскар, подумала Гэрриет. Она сидела в мягком кресле с шелковой обивкой желто-лимонного цвета, повернув ноги так, чтобы не были видны спущенные петли на колготках.

На столике рядом с креслом стояло несколько фотографий. На двух были дети - мальчик и девочка, оба очень красивые, с длинными светлыми волосами и темными, чуть раскосыми глазами. На третьей - снятая в полный рост скаковая лошадь. Кори Эрскин считался когда-то одним из лучших жокеев-любителей, вспомнила Гэрриет. С последней, четвертой фотографии, на нее смотрела знаменитая Ноэль Белфор. В своих символических бикини она сама напоминала красивую, холеную лошадь. Длинные ноги, красивое тело, маленькая голова это была настоящая, классическая красота. В эти золотисто-карие глаза и большой чувственный рот влюблялись зрители всего мира.