Джоанна Лэнгтон - Трофей моей любви

Абигайль приняла непривычно скромный вид и с нескрываемым самодовольством пожала плечиком.

- Мне кажется, я беременна.

"Мне кажется, я беременна"... Эва вздрогнула, как от удара, и побледнела, поняв, что не все огорчения остались для нее позади. Хотя она и так уже воочию убедилась в их предательстве, все же тот факт, что Абигайль ждет от Троя ребенка, заставил ее сердце тоскливо сжаться. Она сама еще совсем недавно мечтала...

- Но я не скажу ему об этом до тех пор, пока он не прекратит так глупо комплексовать из-за тебя.

- Значит, я могу рассказать правду? - промямлила Эва.

- Нет! - властно заявила Абигайль. - Ни к чему всем знать, когда это случилось. Ты должна уехать из нашего дома, снять другую квартиру. Пусть все увидят, что я утешаю Троя, а потом мы с ним уедем и где-нибудь без всякого шума поженимся. Вряд ли кто-нибудь догадается, что это был вынужденный шаг.

- Ты все предусмотрела заранее!

Абигайль было абсолютно незнакомо чувство смущения.

- Трой всегда был моим! - категорично объявила она. - И я не собираюсь извиняться, потому что не чувствую себя виноватой. Так ты не забудь сказать Трою, что это не я звонила тебе по телефону.

Эва подавила нервный смех: Абигайль не только рассчитывала, что преданная кузина примет на себя всю вину, но и ожидала, что та помирит ее с Троем. Значит, кузина не так уж уверена в Трое, как ей хотелось бы. Но почему тогда она допустила эту беременность? С ее опытностью это вряд ли могло быть случайностью. Боже милостивый, сколько же раз они вот так, тайком, встречались?

***

На кухне Сара Фремонт хлопотала над чайным подносом.

- Приехал Трой с родителями, - произнесла она, поджимая губы. - И что мы с твоим дядей им скажем?

Эве снова захотелось рассмеяться, но она испугалась, что если начнет, то уже не сможет остановиться. Трой здесь? Да еще с родителями? Она уже была наслышана о том, что Воглеры крайне потрясены и разгневаны. Все больше народа ополчалось против нее. Во времена мрачного средневековья ее вытащили бы на пустырь и сожгли как ведьму за то, что она оскорбила чувства стольких людей. Еще неделю назад Эва страстно ненавидела

Скучный образ "скромной и славной девушки", а сегодня отдала бы десять лет жизни, чтобы только вернуть назад свою репутацию и не ловить на себе косые взгляды, не видеть, как соседки толкают друг друга локтем и поворачиваются к ней спиной. Дурная слава-это вовсе не шутка в маленьком сплоченном мирке на задворках крупного города, где люди считают себя вправе выносить приговор чужой нравственности.

Прозвенел дверной звонок. Не успела Эва дойти до середины сверкающего чистотой холла, как путь ей преградил Трой.

- Эва, я должен был увидеть тебя. Нам надо во всем разобраться.

- Расскажи им правду, - с трудом выговорила она, раздосадованная его настойчивостью, и попыталась высвободить свою руку из его пальцев.

- Зачем ты сказала тете, что между нами все кончено? И как тебя угораздило попасть на этот глупый снимок вместе с Заком Сфаэлосом? раздраженно спросил он. - Ты разве не понимаешь, каким я выгляжу после этого идиотом? Я знаю, что между тобой и Сфаэлосом ничего нет... просто не могло быть...

Снова раздался продолжительный звонок, словно кто-то с усилием жал на кнопку. Пронзительный звук как ножом резанул по ее натянутым нервам.

- Отпусти меня, - взмолилась она.

- Я люблю тебя и по-прежнему хочу, чтобы мы поженились...

Эве невыносимо было его слушать. Она с такой силой рванулась, стараясь высвободить свою руку, что чуть не налетела на входную дверь. С застывшим на лице выражением безысходности она быстро отворила ее.

Это был Зак! От неожиданности Эва отпрянула назад. Но тут же испытала такое громадное облегчение, что у нее даже закружилась голова. Она покачнулась, перед глазами все поплыло, и тут же крепкие руки стремительно протянулись и подхватили ее, прежде чем под ней успели подогнуться колени.

- Что тут у вас, черт возьми, происходит? - холодно осведомился Зак.

- Зак... увези меня отсюда... пожалуйста, - прошептала Эва, прислоняясь к его плечу.

- Уберите-ка от нее свои руки! - шагнул к ним Трой, как только пришел в себя от изумления.

Но Зак не обратил на него внимания. Развернувшись на каблуках, он вышел с Эвой на крыльцо и подвел ее к черному "порше", невозмутимо усадил ее на место рядом с водительским и негромко произнес:

- Я вернусь через минуту, дорогая.

Эва прерывисто вздохнула. Почему она решила, что Зак-рыцарь на белом коне, который бесстрашно примчался ей на выручку? А, неважно. Главное-она знала, что еще ничье появление никогда не радовало ее так сильно. А сейчас ей больше ничего и не было нужно.

Она увидела, как Зак снова вышел из дома, но даже не полюбопытствовала, зачем он возвращался туда. Ветер растрепал его темные волосы, но они были подстрижены настолько безупречно, что тут же снова легли как положено. В его глазах отразилось солнце. Он выглядел потрясающе элегантно в великолепном костюме жемчужно-серого цвета, несомненно, итальянского покроя. И Эва поймала себя на том, что невольно задает себе вопрос: кто же была та женщина, место которой заняла теперь она, Эва Рентон?

Зак уселся рядом с ней.

- Тебе хочется поехать в какое-нибудь определенное место?

- Все равно куда.

Он непринужденно рассмеялся.

- Боже, я, кажется, удачно выбрал время. У меня есть кое-какие планы...

Это не удивляло. Зак всегда знал точно, куда едет и что будет делать. Не то что Трой... Трой, которого она некогда наивно считала сильным, решительным и честным, с болью подумала Эва. Сейчас бывший жених казался ей безнадежно запутавшимся, мечущимся между ней и Абигайль и не способным быть до конца преданным кому-то из них. Если бы Трой, придя тогда к ней на работу, сказал, что любит Абигайль, она смогла бы это понять и не перестала бы его уважать.

- Почему ты решил приехать? - спросила она, немного успокоившись.

- Может, я соскучился?

- Вряд ли...

- Ну, тогда я немного беспокоился о впечатлении, которое произвела эта фотография в газете на твоих родных.

- Как там? "Скромная секретарша неожиданно высоко взлетает"... или "Зак Сфаэлос снисходит для разнообразия до...

Зак небрежно бросил ей на колени газету.

- Ты еще не видела последних публикаций? Эва настороженно замерла.

- Я полагала, что мои пятнадцать минут славы уже позади.

С упавшим сердцем она прочла колонку светской хроники. Как сообщалось, Адель Пату была крайне возмущена, узнав, что ее променяли на женщину, о которой она отзывалась как о "невзрачной захудалой машинистке". Далее актриса свидетельствовала, что эта самая машинистка назвала своего шефа "лощеной развратной свиньей".

- Да, я сказала это, - невнятно прошептала Эва. - Я сказала это в тот день, когда она звонила тебе в офис... И еще что она должна быть рада, что избавилась от тебя.