Джоанна Линдсей - Тревоги любви

Энтони мог бы сказать больше, но ему помешал разбойник, который открыл дверь и всунул голову вовнутрь. Розлинн немного растерялась. Одно дело храбриться, пока разбойник далеко, и совершенно другое - столкнуться с грабителем лицом к лицу.

Он казался скромным, с большими мускулистыми плечами, с темными спутанными волосами на крупной голове, на которой был повязан грязный платок. Толстыми пальцами он держал пистолет, направленный внутрь кареты как раз на Розлинн и Энтони. Сердце Розлинн отстукивало барабанную дробь.

- Добрый вечер, мой господин, - сказал разбойник весьма вежливо. - Сидите спокойно. Обещаю, что никто не пострадает.

Все произошло слишком быстро так, что Розлинн даже не успела испугаться. Энтони схватил бандита за талию и толкнул вперед, из-за чего тот врезался прямо в кулак Энтони. Разбойник упал без сознания на полу кареты лицом вниз. А Энтони поставил ногу на спину бандита, чтобы загородить дверь, пока не возьмет пистолет.

- Будь хорошей девочкой и посиди тихо, пока я посмотрю, свободна ли дорога.

Прежде чем Розлинн успела вымолвить слово, Энтони вышел в одну дверь, а в другую спихнул разбойника. Она ни разу в жизни не была так напугана - не за себя, только за Энтони. К счастью, уже через мгновение он вернулся, совершенно спокойный.

Розлинн готова была взорваться.

- Ты напугал меня до смерти! Стукнуть громилу по голове... Тебя ведь могли убить!

- Моя дорогая девочка, а что же ты хотела предложить мне сделать?

- Я не имела в виду, чтобы тебя убили.

- Рад слышать это, - сухо ответил он.

- И ты не скажешь мне...

Он прижал ее к себе, и ее слова утонули в страстном поцелуе. Минутой позже он мягко укусил ее и наконец улыбнулся.

- Вот так-то лучше. Сейчас тебе есть о чем подумать, но будь уверена, мы продолжим это позже.

Он посадил ее назад - на сиденье рядом с собой и потянулся к бутылке шампанского.

- А сейчас я могу еще выпить, а ты поспи.

- Если смогу, - откликнулась Розлинн. - Лучше постарайся, дорогая, потому что обещаю тебе, что у тебя не будет возможности поспать позже.

Она подождала, когда он откинется назад с бокалом шампанского и снова склонилась ему на плечо. Это была ее брачная ночь. Боже милостивый. Розлинн стало стыдно, что она переполошилась из-за пустяка:

- В следующий раз при подобных обстоятельствах поменьше слушай меня и не изображай из себя героя. Драгоценности не настолько мне дороги.

- Может быть. Но мне как твоему мужу было бы неприятно их потерять, я не хотел бы, чтобы мой кошелек похудел.

- Так ты женился на мне из-за денег?

- Из-за чего же еще? - он откровенно смеялся. Она и сама готова была рассмеяться. Действительно, зачем же еще? Он настоящий повеса и вряд ли есть надежда его изменить.

Ну что ж, если он женился на ней из-за денег, то его ожидает приятный сюрприз. В брачном контракте были оговорены очень неплохие условия для него.

Она скажет ему об этом, но не сейчас.

Глава 22

Энтони попытался разбудить Розлинн, они уже подъезжали к Пикадилли, где находился его дом как раз напротив Грин парка. Он надеялся, что Джеймс еще не пришел, а Джереми уже спит - ему совсем не хотелось сейчас с ними объясняться.

Энтони был в замешательстве. Обычно женщины не спали в его объятиях, поэтому он и не знал, что делать с той, которая не хочет просыпаться.

Он попробовал еще раз.

- Просыпайся, девочка моя, или ты забыла, какой сегодня день? Неужели свадебные колокольчики ни о чем не напоминают тебе? Или ты думаешь, что твоему мужу нравится, что ты спишь здесь такая привлекательная?

Она зевнула, потерла глаза, отгоняя сон - так по-детски. - Энтони, а почему ты настоял на возвращении в Лондон сегодня?

Его глаза блеснули.

- Невесты обычно очень нервничают в первую брачную ночь. Я подумал, что, может быть, для тебя будет проще провести ее в уже знакомой кровати.

Карета остановилась у подъезда особняка, слабо освещенного уличным фонарем.

- Наконец-то, - сказал Энтони и выпрыгнул, широко распахнув дверцу. Идем, моя дорогая, и я перенесу тебя через порог.

Она оперлась о его руку и спустилась на землю.

- Это не обязательно.

- Позволь мне исполнять мою роль, - галантно отвечал он и легко, одним движением подхватил ее на руки. - В любом случае мы должны подчиниться традиции.

Наверное, ее придумали для того, чтобы невеста не могла убежать.

- Какая чушь! - она засмеялась, обвивая рукой его шею. - Скорей всего, некоторые невесты теряли сознание у порога, и их приходилось переносить.

- Только некоторые? - он засмеялся. - Уверяю тебя, что непросвещенность невест относительно супружеского ложа очень велика. Матери не могут обсуждать такие вещи с дочерьми, им мешает стыдливость, поэтому бедные девушки так переживают и нервничают из-за приближающейся потери девственности.

- Энтони! - взмолилась она, хотя ей сложно было не улыбнуться его жестокой насмешке. - Может быть, ты не будешь говорить подобных вещей? - и добавила, чтобы последнее слово осталось за ней:

- Кроме того, не у всех невест есть матери, чтобы просветить их.

- А, сейчас мы переходим на личности. Но ты ведь не боялась, так ведь, дорогая?

- Ты не дал мне времени, чтобы испугаться, - сказала она, снова покрываясь румянцем.

Дверь особняка открыл дворецкий. Лицо его сохраняло невозмутимое выражение, словно ничего не было удивительного в том, что его хозяин вошел ночью в дом с женщиной на руках. Розлинн даже встревожилась, но, секунду спустя обернувшись, увидела вдруг, как на лице Добсона появилось откровенное выражение крайнего удивления. Она улыбнулась ему через плечо.

Но тут с лестницы донесся тихий и вкрадчивый голос. На ступеньках с бокалом вина стоял Джеймс Мэлори.

- Приятно видеть подобную сцену.

- Вряд ли тебе есть чему радоваться, - ответил Энтони. - Но раз уж ты здесь, то можешь узнать, что я женился на этой девушке.

- Лжешь, черт подери!

- Он действительно сделал это. - Розлинн от души позабавилась его удивлению. - Вы думаете, я позволила бы кому угодно переносить меня через порог?

Энтони также был доволен замешательством брата.

- Боже праведный, Джеймс, не думал увидеть, как ты потеряешь дар речи. Но ты наверное понимаешь, что я не собираюсь ждать еще столько же, пока ты придешь в себя.

Энтони внес Розлинн в комнату и закрыл спиной дверь, заметив:

- Наконец-то одни.

Он бросился на кровать и она оказалась у него на коленях. Энтони нежно покусывал ее губы, кончиками пальцев гладил ее щеки, не давая ей закрыть глаза. Его глаза потемнели и горели страстью. Наконец он сказал ласково, дыханием касаясь ее губ:

- Ты перестанешь, наконец, думать, что это единственная ночь в твоей жизни, когда все знают, что ты собираешься заниматься любовью? О, дорогая, мне так нравится, когда ты краснеешь.