Лори Макбейн - Тьма перед рассветом

- Там, среди них был один человек, ну, скажи же, Рея, который был знаком с Черной Бородой! Так вот - он своими глазами видел, как его голова болталась на бушприте одного из кораблей Его Величества! - вмешался Робин, который в эту минуту готов был отдать все сокровища мира за возможность оказаться на борту Морского Дракона и своими глазами увидеть пиратов.

- Не может быть! - недоверчиво замотал головой Стюарт, встряхнув рыжими, непослушными кудрями.

- Мой отец сам встречался с ним в Лондоне, - уверил его Робин. - Его звали Лонгэйкр и даже отец сказал, что в жизни не видел более кровожадного пирата!

Юный Флетчер широко разинул рот и с благоговейным трепетом уставился туда, где возвышалась высокая, сухощавая фигура герцога. Мальчуган всегда с величайшим уважением относился к Доминику, даже несмотря на то, что он приходился отцом шалопаю Робину.

- Ты такая хорошенькая, Рея, даже красивее, чем раньше, - смущенно покраснев, прошептала десятилетняя Анна, - Неужели ты и в самом деле замужем? - робко спросила девочка и на её веснушчатом личике Рея прочла откровенное восхищение.

- Да, крошка, я действительно теперь замужем, - кивнула Рея. Она невольно отметила, что девочка, похоже, была единственным существом в доме, кого этот факт не привел в ужас.

- А как теперь твое имя? - с жадным интересом спросила восьмилетняя Мэгги.

- Леди Рея Клер Джейкоби, - сказала девушка и мечтательно повторила его про себя, в то время как мысли её унеслись к Данте. Что он делает в эту минуту? Может быть, думает о ней?

- Мне о нем даже думать противно, об этом Данте Лейтоне, - объявил молодой Джеймс Флетчер, украдкой бросив хмурый взгляд на кузину. - Не похоже, чтобы это был человек нашего круга, - ревниво добавил он, и никто не удивился. Все давно знали, что он уже много лет был отчаянно влюблен в Рею.

- Кому какое дело, нравится он тебе или нет, - со свойственной ему практичностью добавил старший из братьев Эван, - Дело сделано - и конец.

- Чудовищно, - твердо произнес Джеймс, а про себя подумал, что проучит негодяя, если только тот, конечно же, отважится хотя бы сунуть нос в Камаре. Слава Богу, кузен Френсис успел достаточно порассказать братьям об этом подонке, - Но неужели же совсем ничего нельзя сделать?! - потребовал он с неистовой страстью неопытной юности.

- Ну, безусловно, Френсис всегда сможет бросить ему вызов, - заявил Джордж, на которого произвела неизгладимое впечатление храбрость старшего кузена в тот самый день, когда было совершено нападение на герцога. - В конце концов, кто он такой?! Обычный подонок, вряд ли тебе придется долго с ним возиться! - легкомысленно добавил он.

- Насколько я понял из рассказов отца, этот человек - самый отъявленный пират и грязный контрабандист. Но не будь он хитер, как сам дьявол, который способен любого обвести вокруг пальца, вряд ли он дожил бы до этого дня и нам не пришлось бы портить из-за него кровь. Нет, бьюсь об заклад, он чувствует себя в полной безопасности, ведь Рея Клер в жизни не простит никому из нас, если мы хоть пальцем тронем его, - объявил Френсис и вряд ли кто-нибудь из братьев подивился унылому разочарованию в его голосе.

- Можно было бы представить все так, будто это вышло случайно, - со слабой надеждой предложил юный Джеймс и перехватил на лету одобрительный взгляд брата Джорджа.

- О господи, Джеймс, чем пороть чушь, пойди лучше возьми пирожное с кремом! - раздраженно оборвал младшего братишку Эван.

- А что, в этом что-то есть, - хмыкнул Джеймс. Его неожиданная покорность объяснялась чрезвычайно просто: обернувшись, он заметил Рею, которая явно направлялась к чайному столику, сжимая в руке ладошку его самого младшего братика Джона и оживленно с ним переговариваясь.

Трое кузенов застыли в угрюмом молчании, и когда оценивающий взгляд прищуренных серо-голубых глаз Люсьена Доминика встретился с задумчивым взором Эвана Флетчера и быстро скользнул к недовольно насупившемуся младшему брату Джорджу, эти трое поняли друг друга без слов. Они теперь понимали, что будь их воля - и опозоривший их Данте Лейтон никогда и в мыслях бы не вступил на землю Камаре и уж конечно бы не посмел и мечтать о том, чтобы ещё раз увидеть Рею.

- А что если устроить засаду на дороге, как вам такая идея? У парня будет, о чем подумать на обратном пути!

- Можно дать ему пощечину и посмотреть, что из этого получится, предложил Джордж.

- Может быть, проще всего заплатить мерзавцу, чтобы он оставил нас в покое? У меня сейчас как раз куча денег.

- Не думаю, чтобы это сработало. Мерзавец богат, как Крез.

- Так, значит, он женился на Рее не из-за денег?!

- А что, если нацепить один из старых париков, представиться самим герцогом да и вышвырнуть его вон?! Можно чем-нибудь припугнуть парня.

- Вряд ли это удастся. Ты разве не знаешь, он ведь маркиз. Так что на него наши угрозы не произведут никакого впечатления.

- Будь все трижды проклято! Что же нам делать?!

- Можно просто-напросто вести себя оскорбительно по отношению к нему. Этого вполне достаточно.

- Я мог бы подстрелить его. Спрятаться в кустах и пустить в него стрелу. А вдруг он испугается? - жизнерадостно предложил Джордж.

Но по мере того, как все эти замечательные предложения отвергались одно за другим, трое негодующих юнцов в конце концов были вынуждены признать, что в настоящее время им вряд ли удастся чем-либо помешать вторгшемуся в их семью наглому пирату. Только никто из них не был уверен, что Джеймс в конце концов согласился с этим.

Этот вечер стал как бы преддверием того мрачного уныния, что воцарилось в замке. В такой атмосфере прошла неделя, а Данте все ещё не было. Для Реи дни тянулись мучительно долго, она отчаянно тосковала, несмотря на то, что каждый день, каждая минута была наполнена счастьем возвращения к родным.

Даже невзирая на радостную суетню вокруг, её печальный взгляд то и дело устремлялся к высоким, стрельчатым окнам и расстилавшейся за ними аллее, пытаясь разглядеть среди деревьев одинокую фигуру всадника, галопом летевшего к замку. То и дело она замирала, жадно прислушиваясь в топоту копыт и скрипу колес экипажей на подъездной дорожке. Но все было напрасно, день проходил за днем и её разочарование все росло. В конце концов, когда в замок постучали, Реи уже почти перестала ждать. Она теперь уже не стояла подолгу у окна, вглядываясь вдаль, и поэтому не видела, как к замку подъехала карета.

В это самое время Рея, стоя в Длинной галерее, с интересом рассматривала портрет прабабушки, отца и близнецов - его двоюродных брата и сестры. Она, не веря своим глазам, пристально вглядывалась в пухлые мордашки двух малышей, похожих на очаровательных ангелочков, которые так уютно устроились возле совсем ещё молодого Люсьена Доминика, а мысли её были в этот миг далеко. Как же могло случиться, что за этой невинной внешностью крылось черное зло, как могли Кэт и Перси вырасти в злобной ненависти и причинить такое горе всей их семье?! Недоуменный взгляд Реи задержался на лице покойной Клер Лоррейн Доминик, вдовствующей герцогини. О прабабушке ходили слухи, будто та жила лишь для того, чтобы убедиться, что род Домиников никогда не прервется и стены замка Камаре будут стоять вечно. Страсть эта, превратившись в своего рода безумие, в конце концов стала всепоглощающей. Именно прабабка была виновата в пробуждении чудовищной зависти, что охватила Кэт и Перси и превратила их в кровожадных маньяков. Старуха не обращала на близнецов ни малейшего внимания, просто не замечала их, ведь они были всего-навсего боковой ветвью семьи и не могли продолжить славный род Домиников. Так и случилось, что брат и сестра люто возненавидели Люсьена, единственного наследника родового имени, титула и прадедовского замка Камаре.