Джекки Мэрритт - Счастье Дины Колби

Да что же я лежу и мучаюсь этими мыслями? Так больше нельзя! Отбросив в сторону одеяло, она выпрыгнула из постели, торопливо сменила ночную сорочку на спортивный костюм и кроссовки. Затем, пробравшись по темному дому, через черный ход вышла на улицу.

Ночной воздух был прохладным и освежающим. Дина дышала полной грудью. Горевшие во дворе фонари позволяли различать дорогу, и она пошла пройтись. Кроме собственного дыхания и звуков шагов, до нее доносились стрекот сверчков, отдаленное мычание коров, приглушенный топот лошадей в загонах - уютные, знакомые с детства звуки. К ней подбежал пес, принадлежавший одному из работников, и обнюхал ее. Выйдя за пределы двора, освещенного фонарями, она остановилась и подняла взгляд к звездам. Ночь была великолепной, безоблачной и прозрачной, на небе ярко сияли миллионы звезд.

Дина вздохнула, повернулась и неторопливо побежала вокруг построек. Пробежка пошла ей на пользу: она почувствовала себя лучше. Раньше она словно плавала в тумане, а теперь пришла ясность. Ей придется самой помочь себе вернуться к нормальной жизни. Поэтому она останется в Вайоминге до пятнадцатого, а затем вернется домой. Но она более не ощущала Сиэтл своим домом, теперь домом ей казались ранчо и Вайоминг.

- Дина...

Она едва не вскрикнула от испуга. Сердце тяжело и быстро стучало. Обернувшись, Дина увидела Рая.

- А, это вы... Я думала, все уже спят.

- Наверное, так оно и есть.

- А почему вам не спится?

- Я бы спросил о том же вас, если бы заранее не знал ответа.

- Вы напугали меня до полусмерти!

- Я этого не хотел.

- Надеюсь, не хотели. И часто вы гуляете по ночам?

- День выдался тяжелым, Дина, и не только для вас.

- Вы беспокоитесь за свое место?

- У меня никогда не было сложностей с работой. Нет, за свое место я не беспокоюсь. - Рай посмотрел в темноту. - Откровенно говоря, я не знаю, что меня тревожит.

Дина внимательно изучала его профиль. Похоже, он и впрямь чем-то озабочен. Как ни больно было в этом признаться, Рай все же знал ее отца лучше, чем она сама.

Рай вновь перевел взгляд на ее лицо:

- Меня беспокоите вы, Дина.

- Я?! - недоверчиво воскликнула она. - Ради всего святого, каким образом я могу стать причиной вашей бессонницы?

- Не знаю. Возможно, меня беспокоит ваше отношение к ранчо.

Рай был не из тех мужчин, кто бегал за каждой юбкой, к тому же существовало несколько веских аргументов против того, чтобы завязывать близкие отношения с Диной Колби. Во-первых, он сильно подозревал, что она станет его работодателем. Во-вторых, она не казалась человеком открытым и дружелюбным... И еще одна деталь вызывала у Рая вопросы. Почему за три года, что он проработал на ранчо, Дина ни разу не приехала навестить отца? Почему Саймон никогда не говорил о своей дочери? И почему лишь после смерти Саймона он узнал, что у него вообще есть дочь?

- Мое отношение к ранчо никого не касается, - произнесла Дина подчеркнуто спокойным голосом, так как не желала снова рассердить Рая. Чтобы до конца прояснить свою точку зрения, она добавила:

- Кроме того, я и сама не знаю, что оно для меня значит. Откуда же вам это знать?

- Я могу лишь опираться на то, что видел собственными глазами. Прошу прощения, если я пришел к неверному выводу. - Они стояли вблизи одного из загонов, и Рай прислонился спиной к ограде. - Но те несколько раз, когда мы говорили о нем, разве вы выражали что-либо кроме равнодушия?

- Очевидно, вы не приняли во внимание того, что у меня могут быть другие заботы. - Дина не смогла избежать саркастических ноток в голосе. - Они остаются и сейчас, - добавила она, чувствуя в голове неразбериху от неизбежности сотен неприятных дел, которые ей предстоят. Возможно, самое худшее еще впереди.

На мгновение Рай замолчал, переваривая ее сарказм, потом решил, что она имеет на него право, и кивнул.

- Как вы сказали, это не мое дело. Постараюсь об этом не забывать. - Он поднял взгляд к небу. - Прекрасная ночь.

- Да, однако мне пора в дом. - Дина зашагала прочь, но затем, остановившись, обернулась:

- Учитывая то, что вы старший работник и имеете право это знать: я решила дождаться пятнадцатого числа и побеседовать с Джоном Чандлером.

- Восхищаюсь вашим решением, - мягко заметил Рай. - Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - отозвалась Дина и зашагала к дому.

Глава 4

Дину удивляло то, что Нетти, похоже, не заботило ни будущее ранчо, ни свое собственное. Экономка, как и прежде, выполняла свою будничную работу и ни разу даже не обмолвилась вопросом о том, кто станет владельцем ранчо "Уинд-Ривер". Дина тоже не говорила о своих заботах, так как не знала ответов ни на один вопрос.

Время до пятнадцатого числа тянулось мучительно долго. Ожидание вкупе с горем от потери отца и всепоглощающим чувством вины и раскаяния в том, что она не сделала всего возможного для примирения, вытягивало из нее все жизненные силы. Чтобы скоротать время, она убрала все комнаты - кроме отцовских - и в течение двух дней помогала Нетто на кухне. Утром четырнадцатого числа, настолько измученная, что казалось, она вот-вот закричит от боли, Дина оседлала лошадь и поехала прогуляться.

Рай задумчиво наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду. Почему он думает о Дине все чаще? - спрашивал он себя. Видимо, причина в следующем: в ее физической привлекательности, которую он пытался игнорировать, и в ее равнодушии к судьбе ранчо. Разумеется, раз она все-таки решила остаться, чтобы поговорить с Чандлером, вероятно, ее безразличие отчасти напускное. Однако Дина Колби не собиралась делиться своими мыслями. Она ни разу не вызвала его, чтобы расспросить о текущих делах на ранчо. Это казалось совершенно непостижимым! А если бы он вместе с остальными работниками целыми днями валял дурака? Неужели она искренне верит, что не унаследует ранчо? Саймон не мог так поступить!

Отъехав от построек примерно на милю, Дина взобралась на вершину холма и остановилась, чтобы оглядеться по сторонам. День выдался великолепный. Голубое небо простиралось от горизонта до горизонта. Из программы новостей она знала, что в Сиэтле идет дождь. Да и на всем севере страны погода была ненастной. Лето в Вайоминге всегда проносится быстро, поэтому теплые солнечные деньки, такие, как сегодняшний, имели особую ценность, а зима была настоящим испытанием. Впрочем, и в Сиэтле зима не шутка.

Почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы. Дина смахнула их. Раньше она не осознавала, насколько сильно скучает по ранчо и Вайомингу. Здесь остались ее корни, здесь жили ее девичьи воспоминания. Она изъездила каждую пядь земли на ранчо, перешла вброд каждый ручеек, поплавала в каждом пруду, а когда зимой они замерзали, она доставала свои коньки...

А потом умерла ее мать. Дина знала, что ни она сама, ни Саймон не оправились от смерти Опал. Вместо того чтобы объединить их, трагедия стала причиной катастрофического разрушения отношений между отцом и дочерью. Саймон полностью погрузился в себя, и она тоже.