Грейс Металиус - Нет Адама в раю

- Ты ни к чему не годная сука! Ясно? - выкрикнул Этьен.

- А ты крикливый грубиян, - ответила Анжелика, уходя.

Ну что же, послезавтра ее маленькие крылышки будут подрезаны, с большим удовлетворением подумал Этьен.

Там, где ничего не могло помочь, возможно, изменит положение японская атака на Пирл Харбор. Она не посмеет больше оставлять детей одних или тем более с Моникой. Теперь ей придется оставаться дома и исполнять материнские обязанности впервые с тех пор, как она родила их первого ребенка.

Этьен снова засмеялся, и Моника, подойдя к двери комнаты, уставилась на него.

- Что с вами? - спросила она с раздражением.

- Ничего, - засмеялся Этьен. - Совсем ничего. У меня хорошее настроение, вот и все.

- Ну, я рада, что у кого-то оно хорошее, - ответила Моника, cнова исчезая в кухне. - А где Анжелика? - спросила она жалобным голосом, что теперь с ней бывало часто.

- Она скоро будет дома, - сказал Этьен и подоумал: "Ты чертовски прав, она скоро будет дома, теперь она вообще будет привязана к дому. Да благословит Бог Соединенные Штаты, Пирл Харбор и Японску империю. Любуйтесь, косоглазые ублюдки, идет Этьен де Монтиньи!"

В то же воскресенье во второй половине дня Анжелика де Монтиньи восседала на обитом зеленой тканью диване в гостиной Пегги Ховард. На ней было облегающее платье цвета тусклого золота, которое выигрышно смотрелось на зеленом фоне дивана. В этом платье ее белокурые волосы выглядели светлее обычного, а кожа была подрумянена холодным зимним воздухом.

Зимний воздух и два очень хороших дайкири, подумала Анжелика, улыбаясь своей загадочной легкой улыбкой.

Теперь она пила третий бокал и как раз думала, что надо его растянуть на некоторое время. Она видела, что Эд Миллер наблюдает за ней с противоположного конца комнаты, и ей не хотелось, чтобы он подумал, что она пьяна. Сегодня вечером хорошо было бы чуточку напиться. Она чувствовала себя великолепно. Она выглядела прекрасно и знала об этом, а также о том, что пройдет совсем немного времени, и Эд Миллер подойдет к дивану, сядет рядом с ней и пригласит ее пообедать. Она заставит его немного помучиться, а затем скажет "да", как бы с неохотой. Анжелика снова улыбнулась и отпила несколько глотков.

Самые лучшие вечера в Ливингстоне всегда давала Пегги Ховард. Не то, чтобы они могли сравниться с теми, на которых Анжелика изредка бывала в Бостоне или Нью-Йорке, но все равно это были хорошие вечера. В Ливингстоне существовала своя небольшая группа интеллектуалов, и их всегда можно было встретить у Пегги.

Вдруг без всякой причины Анжелика подумала, какие прекрасные вечера она могла бы проводить в Париже или в Лондоне, и настроение у нее немного ухудшилось. Она слегка нахмурилась, почувствовав себя обманутой.

У нее нет никакой возможности попасть в Лондон или Париж, пока она связана с Этьеном. У Этьена не только не было желания увидеть другие города, но он еще считал ее сумасшедшей, потому что она могла думать о таких вещах.

Если Этьен что-то сказал однажды, он мог повторять это миллион раз.

- Ради Бога, Анжелика. Кто мы, по-твоему? Я простой рабочий, а ты жена простого рабочего. Откуда у тебя такие сумасшедшие идеи? Лондон, Париж, Рим. Бог мой. Ты, наверное, думаешь, что ты миссис Вандербилд или кто-то вроде.

Господи, как она его ненавидела.

- Я стоял там и пытался вас понять, - сказал Эд Миллер, садясь рядом с ней. - Только что вы улыбались, а в следующую минуту уже нахмурились. О чем вы думаете?

Анжелика так удивилась, что чуть не разлила свой бокал.

- Ни о чем особенном, - сказала она и заставила себя засмеяться.

Эд Миллер может ей понадобиться, думала она. В Ливингстоне он недавно. Кроме того, он был не женат и по нью-гэмпширским стандартам достаточно состоятельным. Эд Миллер был биржевым маклером и уже одно это занятие придавало ему некоторый ореол героя в глазах Анжелики.

- Не обманывайте меня, - сказал Эд Миллер, улыбаясь ей. - Я наблюдал за вами, и у вас был отсутствующий вид.

- Ну ладно, - ответила Анжелика и снова засмеялась. - Если хотите знать, я думала о Париже.

- В самом деле? - спросил Эд Миллер. - Вы хорошо знаете Париж?

Анжелика сделала глоток.

- Было бы странно, если бы я с фамилией де Монтиньи не знала Парижа, не так ли?

- Да, конечно, - сказал Эд. - Ах, как я люблю этот город.

- Так вы там бывали?

- Два года. Сразу после окончания колледжа. Кстати, меня зовут Эд Миллер.

Анжелика протянула ему руку:

- Анжелика де Монтиньи.

Они сидели на зеленом диване и болтали почти целый час. Скорее говорил Эд Миллер, а Анжелика слушала.

- Знаете, - сказал он в конце концов, - это звучит чертовски банально. Но у меня есть несколько рисунков, которые я купил в Париже, не хотели бы вы их посмотреть? Может быть, мы могли бы вместе пообедать, а потом заехать ко мне?

Он задержал дыхание в ожидании возмущенного отказа. На самом деле это выглядело так, будто развратник приглашает молодую красавицу посмотреть на его гравюры. Но Анжелика не засмеялась и не обдала его холодом. Она посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась.

- С большим удовольствием.

- Я возьму ваше пальто, - сказал Эд.

Они стояли у парадной двери, прощаясь с Пегги, когда из библиотеки вышел мужчина по имени Тед Лэмбет и вошел в гостиную. Тэд был фотографом-любителем, поговаривали, что у него гомосексуальные наклонности. Кроме того, он слишком много пил, и поэтому сейчас, когда качаясь, он ухватился за дверной косяк, а лицо его было грязно-серого оттенка, все были уверены, что бедняга Тэд опять перебрал.

- Японцы только что бомбили Пирл Харбор, - сказал он.

Анжелика навсегда запомнит полную тишину, которая воцарилась в гостиной Пегги Ховард в первые мгновения. Никто не дышал. Никто не уронил бокал. Никто даже не пошевелился. А потом все разом задышали, задвигались, стали ронять вещи и заговорили одновременно.

- Когда?

- Ты снова напился, Тэд?

- Радио, - сказал он.

Все помчались в библиотеку Пегги, где у стены стояла большая радиола.

И тогда они поняли, что это правда. Анжелике показалось, что диктор был на грани истерики, он снова и снова повторял одно и то же. Она почувствовала как дрожит ладонь Эда Миллера на ее руке.

- Мне нужно срочно вернуться в офис, - сказал он. - Простите, Анжелика. Завтра рынок полетит к чертям.

Анжелика посмотрела на него с такой злобой, что на мгновение он почувствовал, как дрожь пробрала его до костей.

- Анжелика, - сказал он. - Америка вступила в войну.

Ну и что? Анжелике хотелось завопить. Какого черта?

Но она заставила себя посмотреть на него с волнением.

- Конечно, Эд, - мягко сказала она. - Я так расстроилась, что ничего не соображаю.

- Да, конечно, - сказал Эд и направился к двери.