Джулия Милтон - Как стать счастливой

- Нехорошо желать зла ближнему своему, Одетта!

Однако та фыркнула.

- Упаси меня Бог от таких ближних, как мисс Доунтер или миссис Грей. Может быть, я и гадкая, но желать добра подобным мерзавкам выше моих сил.

- Лучше давай вообще не будем говорить о них, - предложила Айрис. Ведь существуют куда более приятные темы для беседы, чем эта.

Одетта вздохнула, однако послушно сменила предмет разговора. Не прошло и минуты, как подруги всецело погрузились в обсуждение достоинств и недостатков местной кухни.

Несмотря на то что вечер протекал довольно приятно, Айрис не покидало тревожное предчувствие. Казалось, должно произойти нечто страшное. Она не могла сказать, что конкретно, и от этого ей было особенно не по себе.

Однако молодая женщина старалась не придавать большого значения своим страхам, убеждая себя в том, что все дело в Мелиссе. И хотя они с Одеттой больше не возвращались к данной теме, обе подруги то и дело бросали заинтригованные взгляды в сторону кружка, где царствовали мисс Доунтер и миссис Грей.

Наконец Мелисса, перехватив один из встревоженных взглядов Айрис, заговорщицки ей подмигнула, как бы предлагая посмотреть, что произойдет дальше. Ее смех стал громче и неестественнее, движения - излишне порывистыми. Казалось, будто мисс Доунтер изрядно перебрала.

Однако Айрис, хорошо знакомая с привычками приятельницы, знала, что Мелисса никогда не позволит себе ничего подобного.

Очевидно, все, что сейчас происходило, было хорошо срежиссированным спектаклем, служившим какой-то определенной цели.

Поняв это, Айрис, уже не таясь, со смешанным чувством тревоги и любопытства стала наблюдать за развитием событий. Принесли заказанный кофе, однако молодая женщина даже не притронулась к дымящемуся напитку. Одетта также отставила чашку в сторону, последовав примеру подруги.

Меж тем жестикуляция Мелиссы становилась все оживленнее и оживленнее. Откровенно пьяный смех мало-помалу привлек внимание всех присутствующих. Кто-то выключил музыку. Разговоры смолкли. Женщины удивленно переглядывались, мужчины недоумевали.

Отхлебнув еще немного из своего бокала, Мелисса начала подозрительно покачиваться.

Казалось, ей даже в сидячем положении трудно сохранять вертикальное положение. Каждый новый взрыв хохота заставлял женщину неловко заваливаться на бок, слегка облокачиваясь то на сидящего рядом блондина, то на Мелинду.

После одного из наиболее сильных приступов смеха Мелисса вдруг окончательно потеряла равновесие. Отчаянно взмахнув руками, в одной из которых по-прежнему был зажат бокал с красным вином, она качнулась в сторону Мелинды. Вино выплеснулось, да так неудачно, что почти все попало в лицо миссис Грей, а оттуда потекло в вырез белоснежного шелкового платья.

Мелинда завопила от бешенства и досады. И куда только подевался ее томный, обольстительный голос? Словно рыночная торговка, она закричала:

- Что же ты наделала, идиотка несчастная? Только посмотри, на кого я стала похожа! На мокрую курицу! А все из-за тебя, паршивая пьянчужка! Платье стоило кучу бабок, а теперь оно безнадежно испорчено! И в этом виновата только ты, ты, развратная алкоголичка!

Все, кто находился в кают-компании, замерли в ошеломлении. В памяти многих всплыли когда-то ходившие сплетни о низком происхождении миссис Грей, отцом которой называли не то сапожника, не то жестянщика. Тогда слухам мало кто поверил. Однако теперь, после столь безобразной сцены, никто больше не сомневался, где эта аристократка могла так мастерски научиться площадной брани.

Одна только Мелисса ничуть не растерялась.

Искусно разыгрывая пьяное недоумение, она как ни в чем не бывало воскликнула:

- Ой, что же я натворила! Какое жуткое пятно! Да у вас еще и тушь потекла! Простите меня, ради Бога, миссис Грей. Я сейчас мигом все исправлю.

Невзирая на протестующие вопли, Мелиса достала откуда-то носовой платок и принялась неловко стирать грязноватые подтеки с лица и шеи разъяренной Мелинды. Последняя отчаянно отбивалась, но безуспешно. Бормоча извинения, Мелисса продолжала свое дело.

Вдруг Мелинда Грей вскрикнула и часто заморгала, прикрыв правый глаз рукой. Она долго не хотела отводить ладонь, а когда наконец сделала это, то все заметили нечто странное.

Один глаз, как и прежде, сиял невиданной голубизной. Зато второй, который Мелинда так не желала открывать, внезапно поблек и превратился в обычный серый.

Мелисса, якобы с встревоженным видом наблюдавшая за соперницей, облегченно выдохнула.

- Контактные линзы! А я-то, глупая, испугалась, что нечаянно повредила вам глаз Надо предупреждать, дорогая, что носите цветные линзы. Кстати, натуральный цвет вашей радужной оболочки весьма премилый, честное слово! с нарочито невинным видом добавила она Зачем же вы так долго скрывали его от нас? Бледная как полотно Мелинда вымолвила лишь одно слово:

- Уйдите.

- Вы только не сердитесь на меня, миссис Греи. Я ведь не нарочно, клянусь...

- Уйдите.

Изобразив на лице крайнее смущение Мелисса отстранилась и слегка пожала плечами Как хотите, миссис Грей. Но, право, вам не стоит так переживать из-за подобного пустяка. Я однажды тоже хотела вставить цветные линзы. Однако хозяйка салона красоты отсоветовала, сказав, что грех прятать такие красивые, выразительные, черные, словно южное небо...

- Уйдите! - истерично взвизгнула Мелинда, затыкая уши.

В глазах Мелиссы мелькнуло глумливое выражение. Однако уже мгновение спустя она вновь приняла наполовину испуганный, наполовину обиженный вид.

- Как пожелаете, миссис Грей.

С видимым трудом Мелисса поднялась. Однако, не устояв на высоких шпильках, тут же рухнула обратно, на диван, как бы нечаянно задев рукой роскошные рыжие волосы Мелинды.

И тут произошло невероятное. На глазах у всех буйная вьющаяся шевелюра вдруг отделилась от головы хозяйки и, совершив в воздухе замысловатый пируэт, упала к ногам ошеломленных зрителей.

Воцарилась небывалая тишина. Стало слышно, как тихо плещется море о борта яхты. Все тринадцать человек зачарованно уставились на рыжий лохматый комок, лежащий на полу, на некоторое время совершенно позабыв про его владелицу.

Кто-то осторожно кашлянул, и толпа вдруг вновь ожила. Шорох, шепот, шушуканье наполнили кают-компанию. Как по команде, тринадцать пар глаз устремились на Мелинду. Вернее, на ее настоящие волосы. Тонкие, редкие, прямые как палки, мышиного цвета, они и в самом деле были жалки. Среди пассажиров послышались приглушенные реплики:

- Боже, какой кошмар!

- Неудивительно, что она их прятала...

- А ведь она страшненькая...

Мелинда, подрастеряв наглость и самоуверенность, все больше съеживалась под пристальными взглядами, жалящими ее со всех сторон.