Фанни Райдер - Свет маяка

- Конечно, Джастину удобнее во всем обвинять меня. Да я и не пытался его разубеждать: пусть себе верит в мое всесилие! Однако же есть у меня железное правило: никогда не впутывать полицию в мои личные дела. Я сам разберусь с моими врагами - в удобное мне время и на моих условиях.

- Но если это правда насчет тебя и меня, Джастин наверняка бы... - Берил стиснула ладонями виски. - Да он же мне и впрямь все рассказал! Я никак не могла жить с тобой! По словам Джастина, после смерти бабушки я отправилась в путешествие.., ну, пешей туристкой, с рюкзаком за плечами, нигде подолгу не задерживаясь...

- Джастин солгал. Ты никуда не уезжала. Ты осталась со мной. - Слова Луиса намертво отпечатывались в ее сознании. - Твой брат до сих пор ненавидит меня лютой ненавистью за то, что я открыл глаза Абигейл на его истинную сущность, да и тебе тоже, если на то пошло. Когда мы стали любовниками, ты со всей очевидностью предпочла меня ему, и Джастин себя не помнил от злости. Мы были счастливы, а он потерпел неудачу, причем исключительно по своей вине... И, как законченный эгоист, принялся точить на нас зуб...

Берил беспомощно уронила руки. А Луис продолжал, четко, размеренно, точно зачитывая судебный протокол:

- Когда ты исчезла, я первым делом связался с Джастином. Он уверял, что ты улетела в Квебек в поисках собственного "я". Велел мне оставить тебя в покое: дескать, я тебе больше не нужен. И все это время он отлично знал, что с тобою произошло и где ты. Ни словечка не сообщил нам друг о друге! А теперь спроси себя, в чем причина.

- С какой стати я должна тебе верить? - Оттолкнув Луиса, Берил спрыгнула с дивана. - Ты отлично знаешь, что я ничего не помню. Может, ты все выдумал!

Луис тоже поднялся, поддержал пошатнувшуюся Берил за локоть и развернул лицом к себе.

- Почему бы тебе не позвонить Джастину? вызывающе предложил он. - Скажи ему, что я здесь, на острове, и посмотрим, как он отреагирует.

Запрокинутое лицо Берил побледнело, в карих глазах отчетливо читалось недоверие. Заметно смягчившись, Луис погладил ее по плечу, ласково притянул к себе.

- Или лучше поедем домой вместе со мной и ты своими глазами убедишься в моей правоте, - предложил он. - Окажешься в знакомой обстановке - глядишь, память и вернется. Надо бы тебе прочесть ту книгу, которой ты меня чуть не пришибла. Там говорится, что физические объекты - веши и тому подобное отлично стимулируют спонтанные воспоминания. А также подсказки со стороны органов чувств - привычные картины, звуки, тактильные ощущения...

Как, например, потрясающий эффект or его любовных ласк. Вот куда он клонит! Берил решительно покачала головой.

- Никуда я с тобой не поеду! - твердо сказала она. - Если это правда и я тебя оставила, то, видимо, не без причины!

- Так почему бы нам не вернуться домой и не выяснить, что подтолкнуло тебя к этому шагу?

Голос Луиса звучал мягко, вкрадчиво, бесконечно убедительно. Он обещал безопасность, но Берил тут же почуяла невысказанную угрозу.

- Если мы были так счастливы, как ты утверждаешь, то с какой бы стати мне убегать? Может, ты изменил мне с другой? Я застала тебя в постели с соперницей?

Ласковых интонаций как не бывало. Теперь в голосе Луиса звенело раздражение.

- Еще спроси, не бил ли я тебя под пьяную руку?

И Берил с запозданием осознала, что такая возможность даже не пришла ей в голову. Да, этот человек суров и жесток, но к физическому насилию прибегать не станет, в этом молодая женщина готова была поручиться. Луис Гренвилл совершенно неотразим, это да... Может, в этом-то все и дело?

- Ты уклоняешься от ответа, - резко напомнила она, радуясь уже тому, что на краткий миг изменила соотношение сил в свою пользу.

- Пока мы жили вместе, я не изменял тебе даже в помыслах! - рявкнул Луис. - И на протяжении последних девяти месяцев, что характерно, соблюдал полнейший целибат.

- Целибат?

Щеки ее горели. По мнению Берил, это слово с Луисом Гренвиллом совершенно не вязалось.

- А то сама не видишь? Я истосковался по женщине. - Серые глаза его хищно сверкнули. -Но, к несчастью, женщина, по которой я истосковался, притворяется, что знать меня не знает.

Глубоко, прерывисто вздохнув, Берил подобрала упавшую книгу и вручила ее Луису.

- Уходи, пожалуйста.

- Я тебя понимаю, Берил. - Теперь в голосе его звучало искреннее сочувствие. - Но я не уйду. Я никогда не бросаю дела на полдороге.

- Если ты про деньги...

Она с досадой отшвырнула книгу на диван.

- Деньги исчезли из сейфа нашей спальни в тот же самый день, когда ты сбежала, а комбинацию цифр знали только ты и я. - Луис невозмутимо назвал сумму, и у Берил перехватило дыхание. - А вместе с ними - твой паспорт и личные бумаги.

- Когда я приехала на остров, при мне никаких таких сумм не было! Это какая-то ошибка! - Она обвела рукой комнату. - Оглядись! Я просто купаюсь в роскоши, да? То, что у меня есть, я заработала своим трудом!

Как гордилась Берил тем, что вправе бросить эту фразу ему в лицо!

- Может, ты отправилась прямиком в казино и спустила все до цента, - пожал плечами Луис. - Да еще сочла это актом справедливого возмездия. Учитывая, как именно я заложил основы своего благосостояния.

- Я не играю.

- Вся наша жизнь - азартная игра.

- А что сказали в полиции, когда ты сообщил о пропаже? Может, меня уже разыскивает Интерпол?

- Я же объяснил: я никогда не впутываю полицию в свои личные неурядицы. Уроки детства, если угодно.

- Уроки детства?

- Мои родители - очаровательная парочка мошенников-виртуозов, - неохотно признался Луис. И, слушая его рассказ, Берил все отчетливее понимала: она это знает, она уже это слышала! - Они колесили по миру в поисках наживы, и меня с Эбби за собою таскали. Мало того: пытались втянуть и нас в свои аферы. Как только подрос, я зажил своей жизнью. А со временем убедил родителей поручить мне Абигейл: я хотел, чтобы сестра получила приличное образование и наконец-то обрела дом, "Мой долг - оградить сестру от зла. Я не всегда был с нею в трудный час. Но теперь я отвечаю за Эбби и никому не позволю ее обидеть. Я на все пойду ради тех, кто мне дорог..." Так говорил Луис в ресторане, и теперь слова эти всплыли в памяти Берил.

- А сейчас ты хочешь получить назад свои банкноты?

Ну что ж, Луису придется волей-неволей примириться с тем фактом, что никаких денег у нее нет. Она, Берил, всегда была бессребреницей-идеалисткой. Люди значили для нее куда больше, чем одежда, драгоценности, все прочие мирские блага.

- Иди сюда, и я объясню, что мне нужно, - многозначительно улыбнулся он.

И Берил тут же воинственно ощетинилась.

- Если я и впрямь тебя бросила, на что я тебе сдалась? У тебя, никак, совсем гордости нет?

- О, если ты полагаешь, что я стану валяться у тебя в ногах, зазывая в постель, то глубоко заблуждаешься. Умолять будешь ты.