Нора Робертс - Обожествлённое зло

Развеселившись, Элис засмеялась. - Может, что-то и изменилось. Бад теперь служит помощником шерифа. Митци Хайнз - ты помнишь, она училась на класс старше в нашей школе? Она вышла замуж за одного из сыновей Хобейкера, и они открыли этот видеомагазин. Кстати, у них дела идут неплохо. Купили себе кирпичный дом на аллее Сайдерс, новую машину, и у них двое ребятишек.

- Ну а как ты? Как твоя семья?

- Ну ладно. Половину времени сводят меня с ума. Линетт вышла замуж и переехала в Уильямспорт. Папа говорит о пенсии, но с работы он не уйдет.

- Как он сможет? Эммитсборо не проживет без доктора Крэмптона.

- Каждую зиму мама уговаривает его переехать на Юг. Но он не потянет.

Она взяла палочку картошки Клер и окунула ее в кетчуп. Они так же сидели - вспомнилось им - бесчисленное количество раз в детстве, делясь секретами, переживаниями и радостями. И, конечно, делали то, что лучше всего получается у девочек. Обсуждали ребят.

- Думаю, ты уже знаешь, что Кэм Рафферти стал шерифом.

Клер покачала головой. - Не могу понять, как это у него получилось.

- Мама была этим не довольна, - как и остальные, для кого он был адом на колесах. Но у него была масса рекомендаций, и у нас пустовало место после того, как шериф Паркер так неожиданно уехал. Конечно, теперь" после того, как все обошлось, все друг друга по спине похлопывают. - Она понимающе улыбнулась Клер. - Теперь он даже еще лучше выглядит, чем раньше.

- Я заметила. - Клер немного нахмурилась, посасывая соломинку в коктейле. - А как его отчим?

- По-прежнему пристает ко мне. - Ее передернуло, и она взяла еще картошки. - Он часто приезжает в город, а когда приезжает, с ним никто особенно не общается. Слухи ходят, что он пропивает весь доход от фермы и ездит к девкам во Фредерик.

- Мать Кэма по-прежнему живет с ним?

- То ли она его любит, то ли до смерти напугана. - Элис пожала плечами. - Кэм об этом не говорит. Он построил себе дом на Куарри Роуд, в лесу. Я слышала, что у него там прозрачные потолки и огромная ванна.

- Ну и ну. Что он сделал, банк ограбил? Элис придвинулась ближе. Наследство, - прошептала она. - Мама его родного отца оставила ему работы.

Чем здорово разозлила отчима.

- Уверена, что разозлила. - Хотя Клер знала, что слухами "У Марты" потчуют так же, как и сэндвичами, Она предпочитала послушать их в более уединенной обстановке. - Слушай, Элис, ты когда заканчиваешь?

- У меня сегодня будет перерыв с половины пятого до восьми.

- Спешишь на свидание?

- Я на свидания не спешила с тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

Причмокнув, Клер достала несколько купюр из кармана и положила на стойку. - Хочешь, приходи попозже ко мне домой, будет пицца и все необходимое?

Элис заулыбалась, ничуть не смутившись оттого, что Клер оставила ей очень щедрые чаевые. - Такого хорошего предложения мне уже полгода не делали.

В углу сидели двое, пили кофе, курили и наблюдали. Один из них посмотрел в упор на Клер и кивнул.

- Люди стали много говорить о Джэке Кимболле, после того, как вернулась егй дочь, - сказал один из них.

- Люди всегда говорят о покойниках. - Второй так же взглянул в ее сторону, подвинувшись, чтобы не быть замеченным. - Не думаю, чтобы были причины для волнений. Она была ребенком. Она ничего не помнит.

- Тогда зачем она вернулась? - Сделав жест дымящейся сигаретой "Мальборо", он придвинулся ближе. Он понизил голос так, что его слова приобрели налет таинственности. - Зачем такой богатой, модной художнице возвращаться в такое место? Она уже разговаривала с Рафферти. Дважды, я слышал.

Ему не хотелось думать о проблемах. Не хотелось верить, что они могут возникнуть. Возможно, некоторые участники сборища забыли о чистоте священнодействий, стали немного беззаботными, достаточно кровожадными. Но это лишь период. Новый верховный жрец был то, что нужно, и хотя он и не смельчак, но присутствовал на двух тайных встречах по особому вопросу. А вот паника из-за того, что дочь Джэка Кимболла вернулась в город, была как раз не нужна.

- Она не может рассказать шерифу о том, чего не знает, - настаивал он. Он проклинал все на свете, после того, как обмолвился, что Джэк как-то раз перебрал и проболтался о том, что Клер видела ритуал. В глубине души он боялся, что это так же послужило причиной смерти Джэка, как и сделка с торговым центром.

- Нам просто нужно выяснить, что ей известно. - Раздавив окурок, он внимательно посмотрел на Клер. "Недурно выглядит, - решил он. - Даже несмотря на то, что задница у нее худовата". - Мы присмотрим за малышкой Клер, - произнес он и улыбнулся. - Мы за ней присмотрим.

Эрни Баттс большую часть времени думал о смерти. Он читал о ней, мечтал о ней и представлял ее в воображении. Он пришел к выводу, что когда жизнь человека оканчивалась, она оканчивалась безвозвратно. В представлении вещей Эрни не существовало ни ада ни рая. Следовательно, смерть была сплошным надувательством, а жизнь, все семьдесят странных лет, единственным развлечением.

Он не верил в правила и в хорошие дела. Он стал поклоняться людям, вроде Чарльза Мэнсона и Давида Бер-ковица. Людям, которые брали то, что им нужно, жили как им нравилось и показывали фигу обществу. Само собой разумеется, это самое общество посадило их за решетку, но перед тем, как клетка закрылась, они успели обрести громадную власть. И Эрни Баттс верил, что они по-прежнему сохраняли эту власть.

Власть владела его воображением так же, как и смерть.

Он прочел каждое слово из Антона Лавей, Лавкрафта и Кроули. К этому он добавил фольклора, черной магии и сатанинских учений, извлекая из них то, что понимал, и с чем соглашался, и смешал все в собственное густое пойло.

Это казалось ему разумнее, чем всю жизнь просидеть набожным рохлей, готовым к самопожертвованию. Или, подобно его родителям, работать восемнадцать изматывающих часов в день, потея и надламываясь, чтобы выплатить кредит.

Если, в конце концов, над вами будет шесть футов грязи, то вполне разумно наслаждаться жизнью на всю катушку, пока еще дышишь.

Он слушал музыку "Мотли Крю", "Слэер" и "Металлики", исследуя слова песен для подтверждения собственных мыслей. Стены его некогда просторной мансарды были увешаны плакатами героев, воплощенных в застывшем вопле или усмехающейся гримасе.

Он знал, что родители все это терпят с трудом, но в семнадцать лет Эрни не слишком считался с людьми, породившими его на свет. Он испытывал нечто большее, чем просто презрение, по отношению к мужчине и женщине, владельцам и управляющим "Рокко Пицца", которые на всю жизнь пропахли чесноком и потом. То, что он не желал работать с ними, приводило к многочисленным семейным раздорам. Но он получил работу в "Амоко", качал газ. Его мать называла это стремлением к независимости, успокаивая его недовольного и разочарованного отца. Так что они оставили его в покое.