Николай Семченко - Что движет солнце и светила

Наталья Андреевна приспособилась наливать в ванну холодную воду с утра - она нагревалась к вечеру до комнатной температуры, и если добавить кипятку из большой ведерной кастрюли, то вполне можно выкупаться. Освежившись, Наталья Андреевна непременно доставала из коробки шляпку, ту самую, с очаровательными розанами на полях - ее давным-давно подарил один замечательный человек. И вот его уже пять лет нет на этом свете, и жена его, закадычная подруга Светлана Николаевна, погрустив, тоже как-то очень быстро и тихо отправилась вслед за ним, так и не узнав жгучую, ужасную тайну: ее вероломная наперсница, эта скромница Натали, тоже любила Николая Михайловича. Наверное, он был очень честным человеком, потому что, зная о чувствах Натальи Андреевны, не воспользовался ее готовностью подарить ему всю себя просто так, без всяких условий и условностей.

Шляпка все еще не потеряла вида, хотя розанчики малость и поблекли, а ленточки пообтрепались, но это было почти незаметно. И ее любимое из чистого льна платье неразборчивого цвета в голубоватых мелких незабудках тоже, казалось, чуть постарело. Но зато тяжелые бусы из темного, таинственно мерцающего янтаря, замысловатые и какие-то немыслимые по нынешним временам, приводили в восторг всех, кто хоть что-то понимал в украшениях.

Это была не та дешевая бижутерия, которой переполнились даже солидные ювелирные магазины, это был настоящий прибалтийский янтарь, купленный в Дубултах, в лавочке около писательского Дома творчества. Наталья Андреевна целых два года откладывала по рублику, чтобы взять путевку в Прибалтику. Это было самое ее замечательное путешествие.

Ей даже показалось, что она попала в какую-то совсем другую страну: чистенькая, ухоженная, по-европейски глянцевая, пахнущая настоящим кофе, сиренью и соленой горчинкой, Латвия просто потрясла Наталью Андреевну. А в Дубулты она поехала специально, потому что в Риге узнала, что ее любимый поэт Давид Самойлов как раз отдыхает там. Хоть одним глазком ей захотелось взглянуть на него, а заодно и на то место, где он творит.

Ну, конечно, это было наивно! Поэт Самойлов не разгуливал ни перед Домом творчества, ни под огромными соснами в запущенном парке, ни на пляже, где, кстати, было малолюдно по причине мороси и довольно свежего ветра нигде его, в общем, не было. А когда морось постепенно перешла в нудный мелкий дождь, Наталья Андреевна зашла в небольшую лавчонку, где и увидела это чудо - янтарь.

Бусы на ее сухонькой, в аккуратных морщинках коже смотрелись изящно и даже благородно.

Наталья Андреевна дождалась вечера, нарядилась и отправилась на прогулку. В салон автобуса она обычно входила степенно, небрежно осматривалась, выбирая сидящего пассажира помоложе, и становилась около него так, что он никак не мог сделать вид, будто не замечает пожилую даму. Но если даже молодой человек вдруг вытаскивал из кармана газету и самозабвенно в нее погружался, то-Наталья Андреевна роняла, например, свой носовой платок. Нагибаясь за ним, она неловко задевала плечо упрямца и, мило улыбнувшись, деликатно извинялась: "Простите за неловкость! Не хотела доставить вам беспокойство..."

Молодому человеку ничего иного не оставалось, как заметить присутствие бабульки и, конечно, уступить ей место. Она, впрочем, удивленно приподнимала брови:

- Неужели я выгляжу такой древней?

- Нет, что вы, - смущался молодой человек. - Я скоро выхожу...

Наталья Андреевна садилась аккуратно, чтобы не измять платье; черную сумочку, похожую на хозяйственную, она ставила на колени и вынимала из нее брошюру из серии "Исцели себя сам". Сколько она уже перечитала подобных книжек - неизвестно, но одно можно сказать с уверенностью: много!

Наталье Андреевне они заменили даже некогда любимые ее детективы Агаты Кристи, и причина была одна: авторы этих книг - экстрасенсы и целители, знахари и психотерапевты - писали об удивительных свойствах обычных вещей, поражали простотой и доступностью полезных советов, предлагали панацею от всех болячек, и все это - на полном серьезе, без тени улыбки. Однако Наталья Андреевна верила, что с помощью каких-нибудь растений, медных монет, магнитов, камней и, в конце концов, собственной урины можно стать здоровой и счастливой. Но у нее никогда не хватало терпения изо дня в день выполнять положенные предписания, считать, допустим, капли очередного "эликсира" и готовить свежие соки из фруктов и овощей, что вдобавок ко всему влетало в крутую копеечку. Она рассчитывала, что когда-нибудь потом, когда добавят пенсию, обязательно позволит себе чуть больше, чем сейчас. Ну, например, купит грузинские гранаты по тридцать тысяч рублей за килограмм. А сейчас? Ах, все равно пропущены лучшие сроки сбора и сушки крапивы, медуницы, донника и прочих нужных травок - придется ждать следующего лета...

Листая книжку, Наталья Андреевна не забывала поглядывать по сторонам. Она была дамой любопытной: ее интересовало абсолютно все - от летающих тарелок до рецепта какого-нибудь экзотического салата с плодами авокадо, которые она, впрочем, видела только на картинке, когда ходила в библиотеку просматривать свежие газеты и журналы.

Денег на их подписку у нее уже давно не хватало: пенсию съедали счета за квартплату, электроэнергию, газ, воду и отопление. А того, что оставалось, хватало лишь на самое необходимое, и это еще слава Богу, что Наталья Андреевна привередой в еде не была: чай заваривала из травок, которые сама же и собирала, а любимое свое лакомство - соленые огурчики с чесноком и хреном - готовила осенью в небольшой деревянной кадушке, откуда их потом и выуживала всю зиму. А на картошку и хлеб деньги у нее находились, если, конечно, пенсию не задерживали. Иначе приходилось идти в сберкассу и, как она выражалась, "потрошить проценты": у нее был небольшой счет, который Наталья Андреевна открыла на "черный день". Но таковым, впрочем, она считала тот день, когда уйдет из жизни.

Единственная ее близкая родственница - племянница Алена, дочь ее старшей сестры, по этому случаю не должна была влезать в долги, ведь похороны нынче требуют миллионных затрат. А у племянницы двое мальчишек-погодков, крутится, как белка в колесе, а мужа-пьяницу если что и привлекает, так только компания корешей, днюющих-ночующих возле круглосуточного винного магазина, чтоб он сгорел, проклятый!

Но не столько экзотические салаты из авокадо, или пикантные подробности жизни Коко Шанель, или новый роман Айтматова, или что-то столь же любопытное занимало Наталью Андреевну. Ей нравилось быть среди людей и наблюдать за ними.

В проходе, уцепившись за поручень, чуть ли не перед самым носом Натальи Андреевны болтался мужичонка в выгоревшей майке. Его ноги то и дело разъезжались в разные стороны, как плохо закрепленный циркуль; мужичонка, подтянувшись, кое-как соединял ступни вместе, будто становился по команде "смирно". Но через минуту-другую снова повторялась попытка сделать шпагат.