Дебора Смит - Сад каменных цветов

Когда настанет время, я не буду просить Эли о молчании и снисхождении.

Потому что теперь я не сомневалась, что он способен и на то, и на другое.

***

- Ты злоупотребляешь его добротой!

В голосе Матильды звучала настоящая ярость. Она стояла возле своей кровати, держась за стойку с капельницей, чтобы не упасть, не обращая никакого внимания на мои уговоры лечь и перестать так волноваться. Матильда в упор смотрела на Сван, которая сидела, совсем по-девчоночьи подогнув под себя ноги, и я чувствовала себя как рефери на ринге, получивший пару случайных ударов.

- Ты не можешь принять эти миллионы от Эли Уэйда, - продолжала Матильда. - Люди подумают, что он признал вину своего отца. Я этого не допущу.

Это несправедливо.

- Я прилюдно принимаю Уэйдов в комитет. И все это ради тебя, - Сван покосилась на меня. - И ради Дарл.

- Эли дает деньги в качестве публичного извинения перед вами, бесстрастно констатировала я. - Он просит прощения за то, чего его отец не совершал. Я не позволю вам это сделать.

- И как же я, по-твоему, должна поступить? - поинтересовалась Сван. Оттолкнуть его и его семью? Или заставить его мстить нам, сказав ему правду? Матильда, ты хочешь, чтобы Карен узнала правду о том, что мы сделали? - Лицо Матильды посерело. - Посмотри на мою Дарл. Как бы мне хотелось стереть эти воспоминания из ее памяти! Взгляни на нее: она отчаялась, она ненавидит меня, ее переполняет горечь. Ты же не хочешь, чтобы такой стала и Карен? Особенно теперь, когда она вернулась домой.

Матильда застонала и закрыла глаза:

- Но что я делаю с внуком Энтони? Я же просто бессердечный монстр! Я любила Энтони, и он любил меня. А теперь я его предаю...

Она приложила руку ко лбу и пошатнулась. Я мгновенно оказалась рядом с ней, потому что она начала заваливаться на бок. Сван выпрямилась и встревоженно посмотрела на нее:

- Матильда!

- Вызывайте сестру, - сказала я и опустила Матильду на кровать.

Глава 20

Воздух в палате был пропитан страхом. Большую часть дня Сван провела в кресле у постели Матильды, не сводя с нее глаз, сложив руки на коленях. "Она боится потерять человека, который понимал ее даже лучше меня", - догадалась я. Карен, то и дело заливаясь слезами, отбросила всякие приличия и прилегла рядом со своей бабушкой, крепко держа ее за левую руку. Матильда не спала, была в сознании, но ее правое веко и уголок рта заметно опустились. Она была очень слаба.

- Я умираю, - еле-еле выговорила она. Карен вздрогнула:

- Пожалуйста, не говори так! Это неправда! Сван застыла в кресле. Они с Матильдой смотрели друг другу в глаза, словно обменивались мыслями без слов. В них обеих был трагизм и странная красота.

- Я хочу домой. - Матильда с трудом произносила слова. - В Марбл-холл.

Сван кивнула.

***

Эли с матерью и Белл сидели в красивой кухне Бродсайда. Джесси мирно спала на руках у матери. Они только что получили записку от Леона с известием о том, что Матильде стало хуже.

- Нас признали членами семьи, - мрачно сказал Эли. Он смотрел, как сестра прижимает к себе ребенка, его племянницу, и у него зрело решение. Эли поднял голову, встретился взглядом с темными глазами матери и понял: она знает, о чем он думает.

- Кому мы причиним больше боли, продолжая искать ответы на наши страшные вопросы? - спросила Ма. - Хардигри, Матильде, нам самим? Или все это одно и то же, потому что мы все связаны между собой? Эти люди - родня Карен. И мы ей тоже родственники. Я молилась и спрашивала господа: "Когда же остановится правосудие и начнется милосердие? Когда мы перестанем искать ответы, которые только причиняют боль живущим?"

- Думаю, мы должны это сделать здесь и сейчас, - ответил Эли. - Мы убиваем Матильду. Мы причиняем боль Карен. И Дарл. И даже Сван, будь она проклята. Мы причиняем боль и себе самим. - И виновато посмотрел на Белл. Прости, сестричка. Если какая-то правда скрыта в земле, под водой или в памяти жителей этого города, нам остается только верить, что когда-нибудь она выйдет наружу.

Белл кивнула, но опустила голову на руку и расплакалась.

***

- Спасибо, что пришел. Матильда спрашивала о тебе. - Я провела Эли через Марбл-холл. Прохладные комнаты были залиты мягким светом, тепло от горевших каминов должно было прогнать призраков хотя бы на этот вечер. Леон и Карен на заднем дворике. Если хочешь, пойди сначала к ним.

Эли положил руку мне на плечо:

- Тебе так неловко в моем присутствии, что мы даже не можем поговорить наедине?

Мы остановились в коридоре неподалеку от небольшого портрета моей матери, который Сван повесила совсем недавно. Эли принес с собой прохладный вечерний воздух, я ощущала приятный аромат его кожи, волос, одежды.

- Да, - призналась я. - Я считаю, что мы с тобой должны расстаться. Это не принесет ничего хорошего ни мне, ни тебе.

- Возможно, если бы ты доверяла мне больше, ты бы так не волновалась.

Я посмотрела в наивные глаза моей матери на холсте. Она любила моего отца, несмотря на противодействие Сван. Они умерли вместе, пытаясь бросить ей вызов. Мне показалось, что я услышала ее голос: "Мужайся!"

Я инстинктивно чувствовала, что единственным искуплением для меня может стать полное и абсолютное доверие Эли. На меня вдруг нахлынула волна темного ужаса. Я так боялась потерять его, но еще больше я боялась отступить и никогда не рассказать ему, что похоронено в Саду каменных цветов.

Я положила руки на отвороты его мягкой куртки. Он накрыл их ладонями, но я тут же отступила назад, вся дрожа.

- Мы поговорим позже, - сказала я, повернулась как автомат и пошла к Карен и Леону.

Они стояли у бассейна под фонарем. В холодном осеннем воздухе над подогретой водой поднимался белый туман. Карен куталась в мягкий шерстяной свитер с капюшоном. Леон снял куртку и предложил ей. Она покачала головой, но он все равно накинул ее на плечи Карен. Увидев нас, моя кузина пошла навстречу.

- Это совершенно немыслимо! - Карен подняла голову и посмотрела на окно второго этажа. Там двигались тени двух нанятых сиделок - в эту комнату поместили Сван и Матильду. - Моя бабушка должна быть в больнице. Завтра же она вернется обратно.

Я обняла ее:

- С каких это пор ты можешь указывать своей бабушке, что делать? Нам с тобой это не позволено.

- Бабушка больна, она плохо соображает. Сейчас кто-то должен принимать за нее решения! - Карен задохнулась от возмущения, ее голос прервался: - Я так волнуюсь...

Леон подошел к ней с другой стороны.

- Твоя бабушка всегда говорила мне, что жизнь без достоинства - не жизнь. Она хочет быть дома. Оставь ее в покое.

Карен ткнула себе пальцем в грудь:

- Я ее ближайшая родственница, и только я могу...

- Жить без достоинства - не жизнь, - твердо повторил Леон. - Она вырастила тебя и научила ее уважать. Так уважай ее.