Оксана Крыжановская - О традициях не спорят! (СИ)

Я стояла не живая не мертвая, не понимая, кто ТАКОЕ вообще захочет в жены взять. Вот только Эйрос слушал весь монолог с веселой, или даже предвкушающей улыбкой на губах, а в конце вообще подмигнул мне.

Волосы ему сумели отрасти благодаря зельям за те два часа сборов лишь до плеч и, на мое мнение, ему так было намного лучше. Особенно когда ему завязали "эльфийский хвост", а на висках заплели колоски. Под общее согласие (то есть принца, Евтея, мага, Азы и заявившегося приведение) мне тоже отрастили волосы до поясницы и заплели их в "рыбью кость", украсив белыми цветками "невесты".

Второе испытание заключалось в следующем: покровительница должна была приготовить еду, а жених съесть все до последней крошки. Понятное дело, что после первого испытания о вкусности пищи можно было не мечтать. Но в этом и была суть: раз жених это сумеет съесть, то и стряпню своей жены вытерпеть сможет.

Готовка у Азирии заняла примерно час и когда она величественно шагала с прикрытой полотенцем миской в руках к жениху, то бледнел почему-то его покровитель, словно он ее содержимое есть должен будет. Когда миска была поставлена перед Эйрос, то он сдернул полотенце и с опаской потянул носом воздух. Удивленно вскинув бровь, принц взял ложку и, черпнув немного варева в миске, отправил ее в рот.

- Вкусно, - просиял Эйрос, ложкой за ложкой опустошая миску.

Все те, кто сейчас находились во дворе постоялого двора "Ровна Хата" перевели на покровительницу недоуменный взгляд, а она весело усмехнулась и развела руками.

Пришла очередь третьего испытания.

Евтей подошел ко мне и по-отцовски сжал мои руки.

- Милая невестушка, - начал он, - вот скажи мне, зачем тебе такой жених нужен? - Я и Эйрос удивленно переглянулись. - Раз покровитель тебя такими погаными словами бранил, о сердечке твоем бедном не заботясь, то ведь и муж при ссоре сможет еще и не так обидеть. И раз покровительница простила, то и ты простишь, потому что отходчива душа у тебя. Тогда на кой тебе такой жених, тем паче муж? Ты ведь только глянь, сколько тут парней удалых есть, которые и согреют, и утешат, и языкам поганым языки та их повыдергивают! - Евтей развернул меня лицом к гостям и громко крикнул: - Эй, братья, а есть среди вас парень бравый, что милую невестушку под крылышко свое надежное принять сможет?

Ой, и зря он это сказал! Потому, что был тут парень, да и не один. Существ семь тут же сделало шаг вперед, вперив в меня радостные взгляды.

- Постойте-ка, - холодно протянул Эйрос, а затем медленно-ленивой походкой подошел ко мне и, кинув на "бравых парней" угрожающей взгляд, властно заявил: - Эта девушка моя!

- Еще нет, - насмешливо осадил Евтей. - Но если выиграешь, то станет.

- Что я должен сделать? - уточнил принц.

- Да почти ничего, - отмахнулся хозяин постоялого двора "Ровна Хата", очень недобро улыбаясь, а затем повернулся ко мне и с доброй улыбкой сказал: - Присядь на стульчик, милая невестушка, да туфельку свою сними. Мы тебя глазки завяжем, а парни ножку твою целовать будут. От чьего поцелуя сердечко вздрогнет, тот и будет тебе мужем. Сердце лучше головы знает, в чьих объятьях нежиться.

- А если оно вообще не вздрогнет? - хмуро уточнил Эйрос, кидая на меня настороженные взгляды.

Евтей лишь развел руками, а потом повел меня к учтиво поставленному покровительницей стулу. Азирия же и завязала мне глаза черным шарфом, после того как убедилась, что через него ничего не видно. Кто стащил с моей правой ноги туфлю, я уже не видела. Спасибо хоть на что-то мягкое мою раздетую конечность положил, а не так на земле и оставил.

- А что-то мало вышло парней, - прозвучало суровое Евтеево, - или никто себе такую красавицу-невестушку в жены взять не хочет?

Послышались голоса, а затем скрежет зубов и чье-то зловредное хихиканье.

- Вот теперь вижу, - продолжал удовлетворенно Евтей. - Вот только невестушке вдобавок и ушки надо закрыть, а то тут некоторые своими скрипучими зубами всю малину портят.

- Сейчас, - сказала Азирия, и в следующую секунду ее ладони накрыли мои уши, а когда она их убрала, то все звуки умерли для меня.

Вот жжешь Евтей! Знает же, что у нас будет фиктивный брат. Вот к чему все это представления? И как мне теперь Эйроса узнать? Притом я уверена, что он будет последним! Поэтому я просто выбрала бы восьмого парня, а что теперь? Неизвестно сколько еще вышло. Светлый бы их всех побрал!

Прошло примерно минуты две, прежде чем по мою ногу нежно погладили чьи-то пальцы, потом приподняли и жаркие губы прикоснулись к моей ноге немного выше пальцев, а затем я почувствовало горячий язык... И сердце вздрогнуло.

Тут же сорвав шарф, я уставилась в желтые глаза Эйроса, которые сейчас искрились нежностью, радость и... благодарность.

Он стоял передо мной на одном колене, а на втором его колене удобно лежала моя нога с приподнятым до бедра платьем. Одна рука Эйроса заскользила по моей коленке и скрылась под платьем, а вторая погладила меня по щеке. Затем он придвинулся ко мне и его губы слегка прикоснулись к моим губам, словно спрашивая разрешение... Сердце вновь вздрогнуло. И мне стало наплевать на всех. Обняв светлого за шею, я поцеловала его, и он тут же мне ответил. В нашем поцелуе страсть и нежность смешались в единое целое, создавая неповторимую гамму ощущений. К сожалению, они длились не долго, так как в скором времени принц отстранился от меня. Я открыла глаза и увидела, что Эйрос что-то говорит Евтею, при этом оба мужчины радостно улыбались друг другу. Потом повернул голову ко мне, широко улыбнулся и что-то сказал, в ответ я указала на свои уши. Понимающе кивнув, он посмотрел за мою спину и что-то сказал. Возле моих ушей тут же появились ладошки подруги, и когда они исчезли, звук возродился вновь.

Гул, гам и радостные крики на секунду меня ошеломили, от чего я поморщилась.

- Извини, - прошептал Эйрос и вновь меня поцеловал... и я ответила на его поцелуй.

- Эх, молодые, постыдились бы!

- Им видно уж очень не терпеться отправиться в храм!

- А вы себе вспомните в их возрасте!

- Да нехай целуются!

- Ах, какая красивая пара!

- Ага, особенно ножки молодой!

- Повезло парню!

На этом принц отстранился от меня, и я поняла, что уже сижу не на стуле, а на его коленке и платья беззастенчиво поднялось до бедер.

Резко поставив меня на ноги (послышался слаженный расстроенный вздох), Эйрос поправил мне платье и надел на правую ногу снятую туфлю, после чего обнял и с вызовом спросил у Евтея:

- Ну а теперь я вправе называть ее своей?

Евтей опять развел руками, а потом со вздохом добавил:

- Коль сердце выбрало, то в праве. - Он с отеческим беспокойством посмотрел на нас. - Вы главное должны понять, что вы не нам должны свою любовь доказывать, а самим себе. Вот ты твердишь: "моя, моя", а сам-то хочешь ей принадлежать?