Бронислава Вонсович - Завещание инора Бринкерхофа (СИ)

- Иви, какая встреча, - радостно защебетала Эвамария, прижавшись к мужу и сладко мне улыбнулась. Тут ее взгляд упал на мой браслет. - О, тебя можно поздравить? Наконец-то! Я так рада! Твой жених - такой симпатичный инор.

Правда, взгляд, которым она окатила "симпатичного инора" совсем не соответствовал словам. Этакая смесь пренебрежения с удовлетворением. Еще бы! За прошедшее время Гюнтер отнюдь не стал хуже. Высоченный, белокурый, красивый, он напоминал героев древних легенд, и от одного взгляда на него, у меня заболело где-то глубоко внутри. Он тоже обратил внимание на мой браслет, и взгляд его стал каким-то оценивающим. Но что там было оценивать? Мой жених по сравнению с ним казался просто слабым подростком.

- Извини, дорогая, мы торопимся, - сухо сказала я, и мы с Рихардом обошли парочку по дуге.

Вслед нам раздался довольный смешок бывшей подруги, но я сделала вид, что меня это не касается. Они оба ко мне не имеют никакого отношения, сказала я себе. Это прошлое, под которое надо провести черту и забыть. Только так.

- И кто это был? - спросил Рихард, видя, что я ничего объяснять не собираюсь.

- Никто, - отрезала я.

- Так это из-за никого ты исполосовала мне всю руку? Понятно.

На его рукаве под моей рукой расплывались пятна крови. Видимо, пытаясь сдержать эмоции, я по привычке сжимала руку, не обращая внимания на препятствия. До сих пор доставалось только моим ладоням.

- Извини, - покаянно сказала я. - Давай перевяжу, что ли?

- Да не стоит. Кровь я уже остановил. Хотя... дырки на рубашке можешь зашить.

- Что же ты мне сразу не сказал?

- Не хотел отвлекать тебя от занимательной беседы с никем, - любезно сказал он.

- Это мой бывший жених и моя бывшая подруга, - пояснила я, чувствуя себя очень неловко перед парнем. Надо же, терпеть такое и сказать, только когда мы отошли уже достаточно далеко.

- И как же они стали бывшими?

- Родители Эвамарии застали его в спальне дочери. Он просто вынужден был жениться, - коротко пояснила я. Я бы и этого не стала говорить, но чувство вины не позволяло резко прервать разговор.

- Он как-то пытался объяснить свой поступок? - не унимался жених.

- Да. Он утверждал, что просто хотел почитать письма, которые я писала Эви. Но я ему не поверила, - раздражение в своем голосе я уже не пыталась скрыть. Я рассказала ему вполне достаточно. К чему эти дополнительные вопросы?

- Почему? Такое тоже может быть.

- Видишь ли, - сухо сказала я, - для чтения писем совершенно необязательно раздеваться и залезать в чужую постель. А его обнаружили именно в таком виде, что мне было известно. Мне неприятна эта тема, я не хотела бы больше про это говорить.

Слава Богине, он замолчал и не задавал ни одного вопроса, пока мы не дошли до храма. Главный корнинский храм был очень красив, но сегодня красота его казалась мне мрачной и недружелюбной. Ведь именно в нем я собиралась связать свою жизнь с Гюнтером, а теперь пришла сюда совершенно с другим человеком, который мне безразличен. Мне показалась кощунственной даже сама мысль о том, что наш брак с Рихардом будет заключен здесь, поэтому я немного постояла на пороге, так и не решилась сделать последний шаг, и наконец сказала:

- Рихард, ты не будешь возражать, если мы заключим брак в Гаэрре?

- Для меня это не имеет никакого значения, - ответил он.

И мы поехали назад. Я думала, что поездка оказалась совершенно бессмысленной и, более того, неприятной. Все равно ведь рассчитывать на то, что родители будут рады моему браку с кем-то, кроме Клауса Хайнриха, не стоило. Даже мама к нам не вышла. Впрочем, она всегда подчинялась отцу, даже если его требования были абсолютно нелепыми. Дед иногда ворчал, что если бы она хотя бы иногда давала отпор мужу, то ему было бы это полезно, да и в семье сколько денег сохранилось бы. Но для матери авторитет отца был слишком высок, и пойти ему наперекор она бы никогда не смогла. Немного удивило отсутствие Барбары, но ее, скорее всего, и дома не было, иначе она не упустила бы возможности полюбопытствовать, чем это так возмущается отец. Наверно, сестра к собственной свадьбе готовится. Ей-то эти приготовления только радость доставляют.

В Гаэрру мы приехали довольно поздно, я даже подумала, что придется отложить посещение храма на завтра, но Рихард повел меня какими-то кривыми улочками, и мы оказались у маленького святилища, которое еще не было закрыто. Отблески заходящего солнца проходили через витражи и смешивались с мягким светом свечей, создавая мягкую, успокаивающую атмосферу, внутри было тихо и очень уютно. Невысокий плотный священник уже собирался домой, но, узнав зачем мы пришли, разулыбался, зажег те несколько свечей, которые уже успел погасить, и торжественно провел церемонию.

- Вы будете счастливы вместе, дети мои, - сказал он прощаясь с нами. - Я чувствую, что богиня смотрит на вас и улыбается. Я вижу, что вы пошли против желания своих семей, но вы нашли друг друга, и это очень правильно.

Мне не хотелось обижать этого человека, поэтому я постаралась улыбнуться, хотя на глаза навернулись слезы. О каком счастье он может говорить, если все так плохо? Наш брак - просто вынужденная мера, ни я, ни мой муж друг друга не любим, а через год весь этот фарс закончится, и Богиня опять над нами посмеется. Но Рихард поблагодарил его, вручил какую-то сумму на нужды храма, и мы вышли на вечернюю улицу. Муж и жена. Забавно, право. Но совершенно недостаточно, для достижения моей цели.

- Мы не успеем сегодня снять квартиру, - сказала я. - Но Анита собиралась уехать к родителям, так что, думаю, комната в нашем распоряжении.

- Ты хочешь прямо сейчас сделать брак действительным? - усмехнулся Рихард.

- Ну да, - подтвердила я. - К чему тянуть? От этого же ничего не изменится.

Анита действительно уже уехала. В комнате было темно и тихо. Рихард обнял меня и хотел поцеловать, но я отстранилась и сказала:

- Это совсем лишнее. Мне этого не надо. Думаю, и тебе тоже.

- Как хочешь, - легко согласился он.

Конечно, с обидой подумалось мне, ему намного проще. Да мужчинам вообще все равно, с кем быть! Что Гюнтеру, что этому Рихарду. Хорошо, конечно, что согласился помочь и даже пытается проявить какую-то нежность, только это все ненастоящее. Ко сну я готовилась как обычно. Строгая ночная рубашка под горло. Волосы, аккуратно заплетенные в две косы. Привычный ритуал немного успокоил, но не до конца - из зеркала на меня смотрела довольно испуганная девушка. Но ничего не поделаешь, если уж я решила, придется идти до конца. Войдя в комнату, я обнаружила, что муж сидит верхом на стуле, положив руки на его спинку, и задумчиво изучает потолок. Я расстелила свою кровать, легла, закрыла глаза и проинформировала мужа:

- Я готова.

В комнате было все так же тихо. Я вцепилась двумя руками в одеяло и старалась не думать, что сейчас, вот-вот, это все и случится. Что мне придется перетерпеть прикосновения, и не просто прикосновения, совершенно чужого человека, и все ради своей семьи, а они этого совсем не оценят. К горлу подкатил комок слез, и я чуть не всхлипнула от жалости к себе, но удержалась, только парочка слезинок выкатились и побежали по щекам.