Мэрис Соул - Воскрешение любви

У нее не было никаких учетных книг. Все произведенные ею платежи можно было отследить только по чекам, которые ей присылал банк. Сама она не вела никаких записей. Он поднял голову.

- Как ты узнаешь, кто заплатил, кто нет?

- Ну... - она отвела взгляд, - так.., на память.

- И ты это нигде не записываешь? Она отрицательно покачала головой.

- А когда ты в последний раз составляла баланс расхода и прихода?

- Я...

Она пожала плечами.

Такое отношение к документам поразило его. Он знал, что, спроси Шонну что-нибудь о любой из ее лошадей, она, не задумываясь, ответит. Она точно знала, что и когда было сделано в конюшне за последние полгода. Он не раз слышал ее подробные объяснения, как надо кормить ту или иную лошадь, ухаживать за ней. Но ее отношение к финансам было просто возмутительно.

- Ты имеешь представление, сколько денег зарабатываешь за месяц? И сколько тратишь?

Шонна закусила губу и снова отрицательно покачала головой.

Это было за пределами его понимания.

- Но как, скажи, пожалуйста, ты можешь вести дела, не зная свои доходы и расходы?

Он сразу же понял, что сказал что-то не то. Покачав головой, она направилась к двери.

- Мне нужно идти, - сказала она. - У меня тут одно дело... - И в следующее мгновение исчезла за дверью. Он даже не успел остановить ее.

Тайлер вышел наружу. Шонны не было, зато он наткнулся на Марию.

- О, как удачно, - сказала она. - Тебе нравится рис?

- Да, конечно. - Он оглянулся вокруг. - Ты не видела Шонну?

- Разве она не с тобой?

- Она была со мной, но потом я, видимо, ляпнул что-то, что ее расстроило, и она исчезла. Мария нахмурилась.

- Что именно ты сказал?

- Я удивился, что она не ведет записей доходов и расходов. - Он продолжал оглядываться по сторонам в поисках Шонны, - А, Шонна совсем не ладит с цифрами. - Мария покачала головой. - Они для нее не имеют никакого смысла.

Он вдруг понял.

- Так у нее что, цифровая дислексия?

- Да, о чем-то подобном говорила и мисс Бетси. Для Шонны все цифры смешиваются, и она перестает соображать. Когда мисс Бетси была жива, не было проблем, всегда она этим занималась, но после ее смерти Шонна пришла в отчаяние. Пыталась разобраться, но у нее ничего не получалось. Я тоже пыталась, и у меня ничего не получилось. Мы наняли бухгалтера, но он скоро ушел. Наняли другого, а он оказался обманщиком. И после этого Шонна прекратила поиски. Поэтому-то я так тебе рада. - Мария улыбнулась. - Ты нужен Шонне.

- Надеюсь.

Тайлер уже понял, что действительно нужен здесь.

- Только есть ощущение, что она меня избегает. - Он вопросительно взглянул на Марию.

- Она боится, что ты сбежишь и бросишь ее, как делали другие.

- И не собираюсь.

- Мне тоже так кажется.

- И не украду ее деньги.

- Деньги, может быть, и нет, а вот сердце... -Мария покачала головой. - С этим плохо. - Она посмотрела в сторону маленького сарая. - Его лошадь стояла там. Красивый был мужчина. Даже мне нравился. Но безобразный в душе. - Мария прижала руки к груди. - Бедняжка Шонна, он так ей понравился. Ей тогда было около двадцати. И я помню, как она страдала. Я-то знаю, что она чувствовала. Мне было восемнадцать, когда сама попалась на удочку мужчины. Но мне моя глупость принесла Анну, и я не жалею ни о чем. А Шонне только страдания и разбитое сердце.

- Я не хочу разбивать ее сердце, - сказал Тайлер.

- Я тебе верю. Я наблюдала за тобой. Ты хороший человек. Шонне как раз нужен такой человек.

- Но как мне убедить ее в этом?

- Мы найдем какой-нибудь способ. Теперь мне надо идти готовить ужин. К шести я вас жду.

Конечно, убегать, не сказав Тайлеру ни слова, было глупо, но реакция на критику была инстинктивной. И хотя ее уже давно никто ни в чем не упрекал, воспоминания были все так же сильны. Вот она школьницей сидит за партой, пытаясь решить пример по математике, и, хотя она делает все домашние задания и занимается больше, чем кто-либо в классе, ее ответы никогда не совпадают с теми, которых требует учитель. И когда отец видит отметки, для нее все заканчивается как всегда. Сначала он кричит, потом бьет ее, и это хуже, чем если бы он напился, как он делал почти каждый день.

Еще в юности Шонна поняла: ее проблемы с математикой не связаны с ленью или глупостью. По крайней мере, так объясняла женщина, которая тестировала Шонну. Просто в ее мозгу не образовывалось каких-то нужных связей, но в этом не было ничего страшного, говорили и та женщина и Бетси.

Но как объяснить другим? Шонна достала из ящика молоток, гвозди и принялась прибивать давно отставшую от забора доску.

- Вот ты где, - произнес Тайлер, подходя к ней. Шонна смотрела, как он идет к ней, понимая по выражению его лица, что он расстроен. И она почувствовала себя виноватой.

- Я вспомнила, что мне нужно починить забор, пробормотала она.

- Почему ты мне не открылась?

Спросив, Тайлер нежно положил руку ей на спину, и она не отступила. Делать вид, что она не понимает, о чем речь, было глупо. И когда он встал совсем близко к ней и испытывающе заглянул в глаза, она вздохнула.

- Я же тебе сказала, что не в ладах с цифрами. Что тебе кажется легко, для меня тяжкий труд. Я же говорила, что мы с тобой очень разные.

- Несомненно, мы разные. - Он коснулся ее подбородка, пальцами слегка приподнимая голову. -Но это ничего не значит, Шонна. Ты можешь делать то, чего не могу делать я.

- Я не могу сложить в уме даже две цифры.

- А я не умею разговаривать с лошадьми. - Он улыбнулся. - У всех нас есть сильные и слабые стороны.

Он так ласково смотрел на нее, что она почти поверила ему.

- Умение говорить с лошадьми не помогает выжить, а вот умение сводить баланс - да.

- Поэтому не умеющие его делать нанимают тех, кто в нем разбирается. Я здесь, чтобы помочь тебе, Шонна. И я не брошу тебя и не обману.

Он наклонил голову, и его губы коснулись ее. Она вся задрожала:

- О, Тайлер!

- Ш-ш...

Он поцеловал ее. Прикосновение его губ было таким нежным и ласковым и вместе с тем обещающим неземное наслаждение, стоит ей только захотеть. И она захотела. Не успев даже подумать, она уже молила дать больше, отдать ей все.

- Да... - выдохнул он, продолжая целовать ее, теперь уже более настойчиво.

Короткое слово отозвалось эхом во всем ее существе. Столько лет она позволяла разуму господствовать над чувствами и плотью, но теперь страсть настойчиво требовала своего. Разум больше не имел власти. Теперь возобладали чувства. Губы шептали одно, а учащенно стучащее сердце Другое.

Теперь, когда она узнала его ласковые поцелуи, его сильные объятия, она не хотела потерять этого мужчину. Возбужденный мозг рисовал различные картины, рожденные разгоряченным воображением, и все они заканчивались слиянием их обнаженных тел. Она смотрела в его глаза и видела в них безумное желание.