Мэри Кэттон - Роза в снегу

— Таким образом, — продолжала Эмма, — я здесь для того, чтобы гарантировать вам, что будет сделано все возможное, чтобы обеспечить благополучие рабочих и их семей.

Майкл холодно взглянул на нее:

— И как вы собираетесь это сделать, мэм?

— Подписав контракт, в котором мы с мужем гарантируем определенные права и привилегии каждому работнику, включая гарантию прибыли, реконструкции, ремонта и…

— Прошу прошения, — вмешался Алан, поднимаясь со стула. Холодно улыбнувшись Эмме, он мягко обхватил ее руку своими поцарапанными пальцами и добавил: — Я бы хотел поговорить с тобой наедине.

Эмма последовала за Аланом в заднюю часть таверны. Он не отодвинул для нее стул, но уселся на свой верхом, спиной к дверям, и сверлил ее взглядом до тех пор, пока она не села, сплетя пальцы вокруг сумочки, лежащей на коленях. Она спокойно и открыто встретила его взгляд.

— Я благодарю тебя за помощь, но зачем, черт побери, ты лезешь в это дело?

Эмма открыла сумочку и, достав носовой платок, протянула его Алану:

— У тебя кровь на лбу, вытри.

Он не обратил внимания на платок.

Эмма пожала плечами и убрала платок обратно в сумочку.

— Я думаю, Эмма, тебе пока есть чем заняться в Шеридан-холле.

— Ты имеешь в виду свою мать, полагаю.

Алан бросил взгляд на брата:

— Он знает о Лауре?

Она кивнула.

Алан на мгновение прикрыл глаза. Он выглядел осунувшимся, как если бы мало спал последние недели.

— Это дело тебя не касается, — сказал он.

— В самом деле? — Ее взгляд пробежал по нему. — Неприятности налицо и…

— И вы с моим братом убеждены, что я неспособен справиться с ними. Проклятие! — Он стукнул кулаком по столу так, что Эмма подпрыгнула. — Я не закрою эти рудники и никогда не продам их Лондондерри.

— Граф Шеридан упоминал, что шахты практически отработаны. Это кажется разумным решением проблемы, — заметила она.

Алан откинулся на стуле и устало воззрился на старые перекладины низкого потолка.

— Не понимаю… Сколько бы денег я ни спускал в эти проклятые шахты, ничего не могу добиться. И, несмотря на все мои усилия обеспечить их безопасность, несчастные случаи продолжаются.

— Так зачем упорствовать? Почему не продать?

— В противоположность тому, что ты обо мне думаешь, меня волнует судьба этих людей. Если Лондондерри завладеет шахтами, он привезет сюда кучу своих горилл для работы в штольнях, и люди Винсайда будут уволены. Такое уже было.

— И все же они предпочитают рискнуть, чтобы избавиться от тебя. — Эмма оглянулась на мужчин. — Возможно, если я поговорю с ними…

— Нет. — Выпрямившись, Алан презрительно скривился. — Думаю, ты сделала уже достаточно.

— Гордыня до добра не доведет, — ответила Эмма, подняв подбородок, затем встала со стула и вернулась к собравшимся. — Джентльмены, — заявила она, шлепнув сумочкой по столу. — Мы с мистером Шериданом пришли к решению, что надо принять меры по исправлению неблагоприятной ситуации, сложившейся на рудниках. — Алан подошел сзади, и атмосфера заметно накалилась, однако она сделала глубокий вдох и продолжила: — Мистер Филлис, прошу вас.

Управляющий заерзал на стуле, но не поднял на нее глаз.

— Я бы хотела посмотреть ваши книги и побеседовать с вами, — сообщила ему Эмма.

Филлис взглянул на Алана, потом на своих людей, которые в упор смотрели на Эмму, словно она была экзотической букашкой, усевшейся им на кончик носа.

— И, — добавила она, — я хочу осмотреть шахты.

Все ошеломленно выпрямились на стульях. Все, кроме графа Шеридана, который сидел, развалясь, со своей знаменитой ухмылкой на лице.

— Вы рехнулись! — воскликнул Джой Беллами. — Ни одна женщина не спускалась в недра рудников, с тех пор как комиссия лорда Эшли издала указ, запрещающий женщине работать под землей.

— Это опасно, — добавил Майкл Уоткинс.

— Не говоря уж о том, что бессмысленно. — Филлис покачал головой и скрестил руки на груди. — К тому же замараете это ваше красивое платьице.

Мужчины довольно загоготали. Эмма поправила очки и смотрела на них до тех пор, пока они не замолчали.

— Я все равно осмотрю шахты, — заявила она.

Они неуверенно переглянулись.

— Мистер Беллами, я бы посоветовала вам поговорить с остальными. Кому-то нужно будет выступать от их имени, когда придет время переговоров. А до тех пор мистер Шеридан любезно просит, чтобы все работы были прекращены до дальнейших распоряжений.

Филлис подскочил:

— Эй, погодите-ка. Вы не можете вот так явиться и закрыть нас. Этим людям надо кормить жен и детей!

— Согласна. Поэтому нам всем следует поторопиться исправить эту неприемлемую ситуацию.

После долгих споров Эмма согласилась перенести осмотр рудников на завтрашнее утро. Весь остаток дня она провела в деревянном домике, под крышей которой располагались кузня и шахтерский магазин, с Тедом Филлисом и пришла к заключению, что не испытывает к этому человеку ни симпатии, ни доверия.

С наступлением сумерек она покинула мужскую компанию и поспешно вернулась в «Золотую подкову». Там она сняла отдельный номер, радуясь возможности остаться одной в этой крошечной комнатушке, оклеенной веселенькими обоями в цветочек.

Алан зол на нее за то, что она здесь.

За то, что помогла ему.

Ну а чего же она ожидала? Что он будет скакать от радости, потому что она и его брат вмешались и спасли его красивую голову? Неужели ей и графу Шеридану следовало просто стоять и смотреть, как разъяренные рудокопы убивают Алана?

— Эмма.

Она открыла глаза и прислушалась к шороху ветра за окном. Сердце учащенно билось, звуки пьяного смеха из таверны докатились до нее громовым раскатом.

— Эмма, — снова послышался голос Алана, потом стук в дверь.

Сколько она проспала?

Молодая женщина соскользнула с кровати и босиком поспешила к двери. Открыв ее, она увидела угрюмое лицо Алана.

— Извини, — сказал он и вошел в комнату. — Я тебя разбудил?

Эмма бросила взгляд на дверь.

— Закрой, — приказал он и, когда она заколебалась, взглянул на нее с усмешкой в глазах. — Ну-ну, дорогая, ведь можем же мы побыть наедине.

Она закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, наблюдала за тем, как он медленно поворачивается.

Алан сощурился. Эмма расстегнула верхние пуговки платья, прежде чем лечь в постель. Теперь оно распахнулось, обнажая полоску белого тела и розовый бутон татуировки на груди. По растрепанным, выбившимся из узла волосам и слегка припухшим глазам было очевидно, что она спала.

— Вы пьяны? — спросила Эмма несколько хрипловатым голосом. — Если да, сэр, то лучше сейчас же уходите. Я не имею ни малейшего желания общаться и спорить с пьяным.

— С чего ты взяла, что я пришел спорить?

Она подозрительно нахмурилась и облизала губы кончиком языка.