Франческа Клементис - Большие девочки не плачут

Спустя месяц он сбросил двенадцать фунтов. Теперь ему было предназначено стать объектом внимания всего мира.

Аппетит за обедом разгорался все больше и больше. Марина Ризенталь исполняла роль толстушки, которой не следует переедать на людях, и потому она ковырялась в жаренной на гриле рыбе и салате в надежде на то, что новый клиент их фирмы, Пол Джером, спишет ее комплекцию в пятнадцать стоунов на редкое заболевание желез.

— Как насчет ликера, Марина? — спросил Пол. — Я бы выпил, если выпьете и вы.

Марина уступила, и после третьей порции «куантро» беседа незаметно перетекла в пошлое русло. Пол рассказывал ей о своих женщинах так, будто и она была мужчиной, а не тем, кем обычно, — бесполым коллегой.

Марина пришла к заключению, что о таком мужчине остается лишь втайне мечтать. Еще будучи юной толстушкой, она поняла, что все мужчины, которые не принадлежат к отбросам общества, не безобразны от природы и не имеют наклонностей психопата, просто не попадают в круг ее общения. С этим она и жила. Когда официант уносил их бокалы, Марина окинула Пола оценивающим взглядом. Все на месте. Темно-карие глаза под цвет волос и ни капли жира. Явно в отличной форме. Интересно, о чем он думает, глядя на ее огромное рыхлое тело? Она попыталась скрыть неподдельную симпатию к нему, неумело изобразив на своем свинячьем лице нелепую пародию на сексуальную привлекательность, отчего Пол громко рассмеялся.

— Как насчет сигары, Пол? — спросила она. — Я бы закурила, если закурите и вы.

И они закурили.

Пол выпускал сигарный дым ровными колечками.

— Обед был превосходный, Марина. Первый из многих, надеюсь.

Марина взглянула на него, широко раскрыв глаза, и произнесла с притворной застенчивостью:

— Вы наш клиент, мистер Джером. Если вы твердо настаиваете на том, чтобы я ходила с вами по баснословно дорогим ресторанам, то мне остается лишь повиноваться. В конце концов, и без меня в ТНСВ найдется немало коммерческих директоров, готовых страдать подобным образом.

Пол рассмеялся.

— Да, но ведь они все мужчины. А я всегда предпочитал женское общество.

Марина ощутила трепет, оттого что в ней признали женщину, и глубоко затянулась сигарой. Эту привычку она завела недавно в стремлении привести в гармонию свою индивидуальность и габариты. На какое-то время повисло молчание. Они оказались настолько похожи друг на друга, что она едва не заплакала.

Помолчав еще немного. Пол вторгся в ее грезы.

— Не о том ли вы думаете, о чем думаю я?

Марина выдала свою лучшую заговорщицкую улыбку.

— А о чем думаете вы?

(Сильно сомневаюсь, чтобы вы заметили, как официант только что отнес к соседнему столику две порции «Смерти от шоколада». И вряд ли вы думали о том, как бы тайком пронести одну порцию в женский туалет и съесть ее там под шум сливающейся воды — чтобы никто не слышал, как вы глотаете. Вот о чем я думаю.)

Пол огляделся.

— Я думал о том, как нам повезло, что мы можем вот так жить.

Он с любопытством взглянул на Марину.

— Знаете, что мне в вас нравится?

Марина съежилась от страха. Она знала, что это не ее прекрасные глаза, хотя она и потратила десять минут, накладывая тени для век, чтобы глаза казались больше. Как и не то, что она одевается со вкусом, хотя и отдала больше ста фунтов стерлингов за кусок роскошного шелка, перекроенного в накидку, которая якобы скользит по бедрам, скрашивает недостатки фигуры и маскирует грудь. Да и не рост в пять футов десять дюймов, который, будь она менее тяжеловесной, был бы прекрасным дополнением к шести футам двум дюймам Пола.

— Удивите меня, — сухо произнесла она.

— То, что я могу с вами разговаривать. И не только о делах, хотя вы наверняка знаете и о «Спарклиз», и о рынке средств для мытья посуды не меньше, чем я. Я могу говорить с вами о чем угодно. Как с другом. Или с сестрой.

То была не его вина. Он и не понимал, сколь обидным может быть сравнение с другом/сестрой для женщины, которая мечтает о том, чтобы в ней видели страстную сирену, бездумную куклу, сексуальный объект — все что угодно, но только не друга или сестру.

И тем не менее Марина была удовлетворена тем, что с деловой точки зрения обед прошел успешно. Да и друзей много не бывает. И Пол ни разу не взглянул на ее огромный живот. Может, не заметил? Ха-ха.

Еще как заметил. Он все заметил. Она ему понравилась. Она смешила его, ему было с ней хорошо. Она разожгла в нем чувство, которое предшествует физическому сближению или подразумевает его. И все же… Ну конечно, нет… Нет, эта женщина совсем, ну совсем не его тип. Под этим он подразумевал то, что она вообще ничей тип, а значит, и не его. Выстроив в мозгу эту логическую цепочку, он отвел Марине подобающее место в своей классификации и мысленно причислил ее к кругу «приятельниц».

Правда, она может и отказаться от этого места.

Вечером, по дороге домой, она не поддалась искушению заглянуть в кондитерский магазин. Она еще была под впечатлением того, что ей удалось привлечь три миллиона фунтов стерлингов и наладить хорошие личные отношения с клиентом.

Мучения в пятницу вечером начались с того момента, когда она поставила в микроволновку низкокалорийный заменитель пищи. Нудное гудение печи, в которой ее обед готовился к заслуженной кончине, перекрывал голос, нашептывавший ей: «Зачем ты это ешь? Ты ведь этого не хочешь, это невкусно, и ты все равно будешь голодна. Так к чему это?»

Марина пыталась не обращать внимания на эти слова, которые глодали ее изнутри. Она претворила в жизнь все приемы, которым четыре года назад научилась на курсах похудения: съедала морковку, потом еще фунт морковки: выпивала пинту воды; рассматривала в журнале фото страдающей отсутствием аппетита модели в нижнем белье; представляла себя в бикини, которое не нуждалось в инженерных конструкциях для поддержания ее исполинской груди; по двадцать пять раз пережевывала каждую ложку сухой овощной смеси; красила ногти; принимала пузырчатый душ (опасаясь, что застрянет в ванной, она теперь принимала только душ); ухаживала за своими великолепными, крашенными хной кудрявыми волосами и делала массаж лица; стоя перед зеркалом, самым серьезным образом объявляла своему отражению: «Я красивая женщина».

Все без толку. Желание похудеть становилось все более страстным. Однако она поймала себя на том, что рыщет по кухонным шкафам, раздумывая, как ей лучше поступить с коробкой кукурузных хлопьев, с пакетом шоколадного напитка для похудения с шоколадным вкусом и банкой сухого молока. Она взяла все это в охапку, прихватила кувшин с водой, тазик для стирки и направилась в гостиную.

Марина высыпала хлопья в тазик, опрокинула туда же сухое молоко, добавила сверху псевдошоколад и залила все это водой. Запустив в смесь руку, она размешала ее, превратив в хрустящую грязь. Ощущение было такое, будто между пальцами крошатся сухие листья. Темная слизь превращалась в пестрые комки, которые прилипали к ногтям.