Терри Лоуренс - Мужчина достойный любви

— Мне лучше судить об этом.

— Лучше?

Бормоча что-то по поводу мужчин-неандертальцев, она судорожно начала собирать свои вещи.

— Полагаю, что вы, Рейли, больше нравились мне, как дворецкий. И только потому, что вам нужна женщина…

Он запустил руку ей в волосы. Вместо того, чтобы притянуть ее к себе, он начал ласкать ее голову, познавая Мелиссу в тех местах, где ее редко трогали.

А потом подтянул ее так близко, что подбородок ее почти что коснулся ткани слаксов. Он дал ей возможность почувствовать напряжение его тела, исходящий от него жар.

— Я всегда готов был трудиться ради того, чтобы заполучить желаемое. И теперь я буду трудиться, чтобы заполучить вас.

— Что это должно означать?

— Что ваши четыре дня истекли.

Если бы ее голосок не был таким слабеньким, как ветерок!

— А мое слово что-нибудь значит?

— Вы свое слово уже сказали. У меня в объятиях.

— Это был момент слабости.

— Момент истины.

Он мог ее поцеловать. Но вместо этого отпустил. Спускаясь по склону холма, Рейли решил соблюсти все древние правила дуэли. Сделав десять шагов, он остановился и обернулся:

— Я собираюсь обладать вами, Мелисса. И полагаю, что вас следует об этом предупредить.

Подумать только, она восхищалась тактичностью Рейли и его умением держать себя в руках! За этой отрешенностью, безмятежной компетентностью прячется мужчина, чье самомнение огромнее, чем остров Мэн. Он что, ожидал, что она растает в предвкушении объявленного? Или убежит при первом признаке мужского внимания?

А она и убежала, разве нет?

Мелисса состроила гримасу. Мысли ее смешались. Поцелуй на кухне застал ее врасплох. Так же как и приход Рейли на холм. Она засмотрелась на Бедфорд-хауз, она позволила себе замечтаться. Когда Рейли заговорил о том, как впервые здесь появился, Мелисса ему позавидовала, множество желаний раздирало ее. Связанных с ним. Связанных с этим местом. Связанных с чем-то, чего у нее никогда не было; с кем-то, кто будет любить ее такой, как она есть.

Расхаживая вечером по комнате, она разглядывала сделанные на пленэре акварельные наброски. Эти рисунки были одновременно и ее, и Авроры. Эта мысль стала для нее опорой. Она никогда не предаст столь хрупкое доверие, бросившись очертя голову в безнадежную любовную связь.

Оставив последний рисунок приколотым к мольберту, остальные Мелисса сложила в папку. Крепко ее завязывая, она быстро превратила черные шнурочки в неподдающийся узелок. «Клянусь, что ты научила Аврору завязывать обувь быстрее и лучше, чем получается у тебя!» Связывать что-либо не так-то легко, как представляется на первый взгляд. Мысль прозвучала настолько символично, что Мелиссе стало не по себе.

Да, у нее есть желания, существование которых она отрицала. Зато Рейли, при всей его в высшей степени раздражающей отстраненности и внезапной, хватающей за сердце, страстности, обладал талантом доводить эти желания до точки кипения. Внутри они оба вовсе не были теми людьми, которыми стремились казаться внешне. Что это, лицемерие или обычное свойство человеческой натуры? Мелисса не знала.

С неудовлетворенным видом она поглядела на свою последнюю картину. Расплывчатая незавершенность. Глаза влекли богато-красные и густо-зеленые места, написанные ею, когда рядом сидел Рейли. Остальное выглядело, как неживое.

— Хорошо, что Рейли не художественный критик, — пробормотала она.

Он открыл в ней призывные влечения, о которых Мелисса никому не говорила. И когда он храбро объявил о собственных желаниях, ей на этом фоне стало стыдно. Но она никогда не позволит ему осознать, до какой степени она его хочет. Сближение сделало бы еще более тяжким неизбежное расставание.

Благодаря вызывающему предупреждению Рейли, она вновь была начеку: воздвигнутые ею укрепления были выше башен замка и шире наполненного водою рва. Где-то к югу от Бедфорд-хауза находились руины старинного замка. Она решила обязательно посетить их на следующий день.

А сегодня она приглашена на обед.

На кухне Мелисса появилась ровно в семь. Имитируя естественную самоуверенность Хелены, она проплыла в направлении стола, вежливо улыбаясь и бесстрашно встречаясь взглядами с потрясенной прислугой. Раз уж ей предстоит остаться еще на тридцать дней, она покажет Рейли, как легко она вписывается в обстановку. Она была просто еще одним товарищем по работе. В окружении разумных, практичных людей кем еще друг для друга они могли быть?

За исключением того, что ее чувства находились в состоянии повышенной боеготовности с того самого момента, как она увидела его. Поблескивающие в глазах Рейли искорки подсказали ей, что он ее ждал и надеялся на ее приход. Как у далекой звезды, сияние сменилось тусклым мерцанием.

Она мило ему улыбнулась.

— Всем привет! Поскольку целый месяц нам предстоит работать вместе, я решила, что настало самое время зайти и со всеми познакомиться.

— Вы этим оказали нам честь, — проговорил он. Нарезав ростбиф во главе стола, он отложил нож, вытер руки льняной салфеткой и медленно подошел к Мелиссе.

Сердце у нее заходило ходуном. А приклеенная улыбка делала ее похожей на манекенщицу из дома моделей.

С вопрошающим взглядом и безупречной выдержкой Рейли стал представлять ее всем собравшимся.

— Вы бегло и по ходу дела встречались со многими из нас. Разрешите мне официально вас с ними познакомить. Это Кроули, наш садовник.

— Очень приятно.

Сухонький старичок сделал вид, что не заметил протянутой руки. Он дотронулся рукой до виска, точно отдавая честь при надетой фуражке.

— Уверен, что взаимно.

Затем ее познакомили с ответственным за безопасность Хэверфордом и двумя младшими горничными: Сисели и Дженни. Только-только достигшие двадцатилетия, они толкали друг друга в бок и повизгивали, когда Мелисса подошла к старшей горничной Марте.

— Сегодня у нас кадрированный состав, — заметил Рейли. — Миллер повез его сиятельство в Лондон, а еще несколько человек получили на вечер, выходной.

— А у нас он завтра, — напомнила одна из горничных.

— Я не забыл.

Мелиссе хотелось не обращать внимания на ощущения, жегшие ее изнутри, точно угли, и возникавшие всякий раз, когда Рейли слегка касался ее спины. Дело было не в том, что он делал, а в том, что он знал, что их объединяет общая тайна и взаимная близость.

Она двинулась вперед. Обе девушки глядели на них, точно ястребы. Шеф-повар, столь же зоркая, как и они, полноватая женщина лет пятидесяти, взяла руки Мелиссы в свои и стала пристально вглядываться ей в глаза, словно это были чаинки, по которым она гадала.

— Добро пожаловать, — сказала шеф-повар. — Позвольте, милая, поставить вам прибор.