Дороти Кумсон - Спокойной ночи, крошка

Мэл подозрительно смотрит на нее. Волосы по талию, сережка в языке, татуировка на животе. Может, эта женщина слегка чокнутая?

— Когда мы с Эми познакомились, она подумала, что я актриса, — объясняю я.

— Ага, — кивает Эми.

— Она экстрасенс, — продолжаю я.

— Точно, — глубокомысленно изрекает Мэл, будто я только что сказала: «Она немного не в себе».

— Нет, правда, — заверяю его я. — Она одна из лучших экстрасенсов, которых я когда-либо встречала.

Глаза Эми блестят, улыбка становится еще шире, она краснеет. Я ей подобного еще не говорила. У Мэла точно такой же вид, как и у Кейта, когда я говорю на эту тему. Он словно раздумывает над тем, не поможет ли мне психиатр.

— Когда мы встретились, Эми подумала, что я актриса, потому что она увидела меня в окружении звезд. Тогда она еще не знала моего имени, — вспоминаю я тот день. — Она сказала, что чувствует мою связь с Шекспиром. И когда я ответила, что у большинства из нас есть какая-то связь с Шекспиром, потому что все учили его произведения в школе, Эми заявила, что это как-то связано со словом «двенадцать». Или «двенадцатая». И что у меня связь с театром «Вик». Или с человеком по имени Вик.

Я знаю, что Мэла это проймет. Большинство старых сотрудников отца Мэла звали его не Виктор, а Вик.

Мэл бледнеет и растерянно смотрит на Эми.

— Эми читает ауры только в том случае, если чувствует связь с человеком. Если она не может ничего прочитать, она не берет с клиентов денег. И не занимается пустыми предсказаниями, — говорю я. — Вот за что я ее уважаю. Только таким людям я позволяю работать здесь.

— Ты Шекспир! — Эми вновь хлопает в ладоши. — Как я рада, что познакомилась с тобой!

Я уверена, что когда Эми будет шестьдесят, она все так же будет приходить в восторг по любому поводу.

— Иногда я думала, что же это за связь Новы с Шекспиром? И Лео. Послушай, Вик — твой отец?

Мэл хмурится, от него веет холодом, лицо — маска безразличия. Очевидно, он все еще предпочитает не говорить о своем отце. Он испепеляет Эми взглядом.

— Эми, я хотела попросить тебя об услуге, — говорю я, чтобы сменить тему разговора и не позволить им поссориться еще до того, как у них появятся причины невзлюбить друг друга.

Эми поворачивает голову, не отрывая глаз от Мэла. Наконец она переводит взгляд на меня, но я вижу, что ей не терпится продолжить разговор с ним.

— Да?

— Мэл только что приехал, и у нас не было времени забронировать ему номер в гостинице или отеле. Может, он мог бы пожить у тебя пару дней? Пока мы не найдем гостиницу?

Я думала, что Эми сразу согласится, такой уж она радушный человек. Потому-то я ее и попросила. Но вместо этого она поворачивается к Мэлу и долго рассматривает его.

— Мы можем перекинуться парой слов? — Ее пальцы впиваются мне в руку, и, прежде чем я успеваю что-то ответить, Эми тянет меня в кабинет.

Мэл с невозмутимым видом отодвигает стул и усаживается за столик.

— Он отец Лео, верно? — спрашивает Эми.

Я киваю.

— И он разбил тебе сердце, верно?

Я опять киваю.

— Так что он тут делает? Почему он собирается остаться здесь?

Я ей не сказала. В хаосе происходящего я не рассказала Эми о словах доктора. Все остальные были там, а Эми в это время находилась в кафе, стараясь спасти меня от банкротства. И она еще не знает.

Эми видела Лео каждый день практически всю его жизнь. Единственным человеком, которого Лео видел чаще, была я.

Эми и Лео очень любят друг друга. Лео нравится, когда Эми говорит по-японски и пытается играть с ним на приставке.

Она не должна была узнать об этом от меня. Ей должен был сказать кто-то отстраненный, кто-то объективный, кто-то спокойный.

Я ненавидела врача за его слова, но он рассказал о состоянии Лео всей моей семье, поэтому мне не пришлось сообщать им об этом. Не пришлось сообщать о том, что может случиться с Лео.

— Тебе лучше присесть, — говорю я.

— Рассказывай. — Эми понимает, что раз Мэл здесь, то дело плохо.

Заикаясь и запинаясь, я повторяю слова доктора. Я стараюсь в точности припомнить их, чтобы не говорить ничего от себя.

Я смотрю на Эми, ожидая, что она разрыдается, как мама или Корди. Что она отвернется, как папа. Что обнимет меня, как Кейт. Или оцепенеет, как я или тетя Мер.

Но Эми удивляет меня. Она медленно кивает и оседает на пол.

Я запираю кафе, так и не забрав выручки — просто кладу деньги в сейф. Сейчас у меня есть дела поважнее. Мэл присмотрит за Эми, чтобы я могла отправиться в больницу. Я не видела Лео со вчерашнего вечера. Это долго.

Мэл сказал, что отвезет Эми домой, хотя она живет близко, тоже в «Уголке поэтов», и убедится, что с ней все в порядке. Скоро подойдет Труди и посидит с ней.

Эми впала в кататонический ступор, и я в чем-то завидую ей. Мне тоже хотелось впасть в такое состояние в течение последних недель. Просто отстраниться от реальности и сидеть себе тихонько, прячась за стеной, воздвигнутой моим сознанием. К сожалению, я не могла и не могу позволить себе такую роскошь.

Моя жизнь сейчас напоминает сложный механизм со множеством деталей, за которыми нужно присматривать, иначе вся конструкция сломается. Сейчас больше всего внимания требует мой брак. Кейт со мной не разговаривает. После того как тетя Мер рассказала всем о моем суррогатном материнстве, Кейт не сказал мне ни слова. Но сейчас я не могу сосредоточиться на нем. Нужно позаботиться об Эми. Нужно привести Мэла в больницу. Нужно самой добраться туда. Это те части механизма, которыми необходимо заняться в первую очередь.

Я останавливаюсь на больничной парковке, отведенной для машин тех, чьи дети проходят здесь длительное лечение. Почему-то я испытываю облегчение, сладостное и вязкое, как сироп. Восхитительное облегчение. Сейчас мне не придется думать об Эми и кафе. Направляясь к огромному зданию из серого кирпича, я решаю, что закрою «Под сенью звезд» на пару дней. Вот оно, облегчение. Мне хочется окунуться в это чувство с головой, испить его сполна, остаться в нем навсегда. Я хочу утонуть в мыслях о том, что мне не нужно беспокоиться.

В палате Лео я вижу странную картину. Мама вяжет, сидя на моем месте. Рэндел спит у нее на коленях, его голова — у нее на груди. Тетя Мер — на стуле Кейта, она читает Лео. Папа принес себе новый стул, а Корди разложила на полу клетчатый плед, и дети уже разбросали на нем игрушки. Впрочем, сейчас Риа внимательно слушает тетю Мер. А Корди сидит на пледе, читая журнал.

Вот почему по больничным правилам в палате могут находиться только два гостя. Если бы сейчас сложилась какая-нибудь критическая ситуация, врачам пришлось бы пробираться через всю эту толпу. Но я рада, что моя семья здесь. Что мои родные рядом с Лео, точно так же, как во время его игры в школьной постановке или на футбольном матче. Или во время его дня рождения. Все съезжаются в Хоув, чтобы побыть с Лео. Поддержать его.