Паркинсон Кийз - Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2

— Значит, вы явились сюда, чтобы просить руки моей внучки? — саркастическим тоном осведомилась маркиза.

— Нет. Я приехал в замок, чтобы повидаться с моей тетей и познакомиться с моими кузинами и дядей. Я ничего не знал о том, что случилось с тетей Армандой и Пьеро. Разумеется, если бы я знал о несчастье, постигшем семью, я бы не стал столь бесцеремонным образом вламываться в замок. Однако я еще раньше хотел заехать, задолго до того, как уезжать из Франции. Еще тогда я хотел познакомиться с Джаниной и дядей Пьером. Я вообще до этого не знал о Луизе — то есть, конечно, слышал о ней, но очень мало. Но, как признали она и дядя Пьер, многочисленные семейные связи семьи де Шане очень сложны для незнакомого человека. А теперь я постепенно в них стал разбираться.

— Как я понимаю, вы надеетесь сейчас жениться на ней?

— На Луизе де Курвилль? Да, надеюсь. Но ведь она не ваша внучка, не так ли? Полагаю, теперь мне более или менее ясны внутренние отношения этой семьи.

— При любых отношениях она — моя внучка совершенно так же, как вы — внук Клайда Бачелора.

— О! А я и не знал!

— Что совершенно естественно, ибо и она не знала, — спокойно заметил Пьер.

— В настоящее время я беседую не с тобой, Пьер, — одернула сына маркиза. — Мы уже закончили наш разговор с тобой. И вообще я не вижу никакой пользы в том, чтобы ты и дальше оставался в этой комнате.

— Ах, раз вопрос стоит таким образом, то я не вижу никакой пользы и в том, чтобы Ларри оставался здесь. Тебе уже известны все ответы на вопросы, которые ты задала ему, равно как известны и ответы на вопросы, которые ты намереваешься ему задать.

— Нет. Пока еще Ларри не сказал мне, что он собирается предложить Луизе… если он вообще собирается что-то предлагать ей. А я пока заключаю, что молодой человек настолько же стремителен и опрометчив, насколько самоуверен и дерзок.

— Я не уверен, что вполне понимаю ваши слова, мадам… Я имею в виду слова о самоуверенности и дерзости. Правда, должен признаться, я человек стремительный. Но и отпуск у меня всего десять дней.

— И вы вообразили, что сможете покинуть Монтерегард по прошествии этих десяти дней уже в качестве признанного жениха Луизы де Курвилль?

— Да. Я окрылен подобной мыслью.

— Окрылен ? Кем же, позвольте спросить?

— Луизой.

— И мной, — быстро вставил Пьер. — Признаюсь, я не очень задумывался при этом о практической стороне. Подобное всегда мало волновало меня. Но поскольку, ma mere [35] Матушка ( франц .). , такие вопросы всегда беспокоили тебя, и немало, то я должен сказать, что у Ларри не такие уж плохие перспективы на будущее.

— Полагаю, этим ты хочешь сказать, что он станет наследником своего деда. Что ж, я не забыла о той ничтожной сумме, которую он заплатил мне за Синди Лу. Вне всякого сомнения, Синди Лу сейчас стоит больше, как, собственно, стоила и тогда… Однако она стоит недостаточно, чтобы сделать из Ларри Винсента подходящую партию для Луизы.

— Вероятно, вы забыли о Виктории, мадам. Она уже моя. Дедушка подарил мне Викторию на совершеннолетие. И еще мы с ним владеем пароходной линией.

— Пароходной линией! Пароходная линия! Мне известно, что Клайд Бачелор продал ее, когда она чуть не разорила его!

— Да, он продал одну, но теперь мы приобрели другую. И она дает превосходный доход. Разумеется, я не смогу окружить Луизу той роскошью и великолепием, в которых она живет здесь. Но, в конце концов, разве это не принадлежит ей?

— Равно как и собственность, о которой вы только что изволили упомянуть. Я неплохо разбираюсь в законах штата Луизиана. Она будет вашей раздельной и личной собственностью, поскольку вы владели ею до вашей женитьбы.

— Я пока не владею Синди Лу. И надеюсь, что не буду владеть еще долгое время после женитьбы. Ибо мое вступление во владение Синди Лу будет означать смерть дедушки. Но потом все это станет общим имуществом супругов.

— Ба! В следующий раз вы можете узнать о Клайде Бачелоре не напрямую, а через его душеприказчика.

— Я с вами не согласен, мадам. Но если вы действительно считаете, что подобная опасность существует, то почему бы вам не согласиться на немедленную свадьбу? Как я только что сказал, любая собственность, которую я получу после женитьбы, будет принадлежать Луизе в той же мере, что и мне. Так что если мы поженимся до окончания моего отпуска, то она будет полностью ограждена и гарантирована от всевозможных финансовых неурядиц, да и вам будет спокойнее на душе.

Пьер громко рассмеялся.

— Touche, ma mere! [36] Не в бровь, а в глаз, матушка! ( франц .). — весело воскликнул он. — По-моему, тут Ларри тебя обошел. Ну, что скажешь? Так не запустить ли нам это дело безотлагательно?

— По-моему, ты сошел с ума, Пьер. Вы с Ларри совершенно измотали меня вашими разговорами. Я чувствую, что мне необходимо хорошенько отдохнуть, и к обеду я не стану спускаться.

— Несомненно, последний раунд ты выиграл, — заметил Пьер, когда они с Ларри вместе шли по коридору. — И думаю, ты не очень сожалеешь о том, что хотя бы частично виноват, что так сильно утомилась моя матушка. Ничего, ей приходилось испытывать и не такое. Во времена ее молодости признаком абсолютной красоты считалась очень тонкая талия, ее часто называли осиной. Чтобы добиться этого, дамам приходилось проходить сквозь все виды мучений, которые они претерпевали от чрезвычайно тугих корсетов, сжимающих их внутренности. Моя матушка также терпела неимоверные муки, и ее талия стала, если так можно выразиться, «самой осиной». Думаю, нам надо дождаться приезда Поля и Жозефины, прежде чем мы сможем опять заговорить о свадьбе. Однако это дает нам еще двадцать четыре часа отсрочки…

Мсье и мадам Каррер прибыли на следующее утро, и после завтрака Ларри ожидал в своей комнате, когда его позовут, уверенный, что это произойдет так же спешно, как и в случае с маркизой. Однако час проходил за часом, он нетерпеливо мерил шагами комнату или подходил к окну, а за ним все не посылали. Наконец, когда он прождал так долго, что уже начал представлять себе все мыслимые и немыслимые несчастья, явился Леонард и подал ему на подносе с гербом письмо. Ларри поспешно разорвал конверт, извлек письмо и с жадностью начал читать:

Дорогой Ларри!

Тебя, верно, интересует, станем ли мы наносить друг другу удары в пылу горячего спора. Все не так уж серьезно, хотя я отлично бы понял, что, с твоей точки зрения, удаление со сцены всех, кроме Луизы (ну, может быть, и меня), было бы исключительным блаженством. Но Поль с Жозефиной, будучи непохожими на maman, захотели вначале побеседовать с Луизой. Они не пригласили меня на эту беседу, но после того, как они отпустили Луизу (мне показалось, что она вышла, с трудом скрывая отчаяние), они послали за мной, и мне удалось получить довольно точное представление, что имело место между ними. Моя догадка о том, что Поль уже задумал некоего рода брачный альянс для Луизы, оказалась правильной: он решил выдать ее замуж за очень богатого и знатного молодого дипломата Рауля де Бонневилля, который только что был назначен в министерство иностранных дел на Набережной Д’Орси, но в самом недалеком будущем его планируют на должность в Риме. Уверен, что они вообразили, будто Луиза беспрекословно воспримет это известие, влекущее для нее столь блестящие перспективы, и, разумеется, были весьма удивлены, равно как и раздражены, когда она проявила полнейшее отсутствие понимания и признательности, и пришли в негодование от ее упрямого заявления, что если она не выйдет замуж за тебя, то не выйдет замуж ни за кого. Свое отношение ко мне они выразили с холодной учтивостью и еще более холодным критицизмом, ведь они вменили мне в вину, что это я пригласил тебя сюда до их приезда и всячески способствовал впоследствии твоему ухаживанию за девушкой. Надеюсь, ты не будешь упрекать меня в том, что я сказал им правду: я не приглашал тебя в замок и твои ухаживания не нуждались в содействии с моей стороны, поскольку вы с Луизой влюбились друг в друга так быстро и все между вами было уже как бы негласно оговорено за то время, пока вы шли из парка до замка. Разумеется, я добавил, что, хотя я и не ожидал твоего приезда, ты оказался самым желанным гостем в замке и я чистосердечно и искренне поддержал тебя, как только ты попросил руки Луизы. Так что теперь ты, Луиза и я находимся в полной немилости у всех Карреров, равно как и у моей матушки. Однако бояться тебе ничего не надо. Больше тебе не придется беседовать с матушкой. Поль и Жозефина будут исключительно вежливы с тобой, поскольку вежливость входит в их образ жизни, даже когда в сердце своем они готовы убить, правда, я не считаю, что они дойдут до такого состояния. Ты найдешь всех нас в гостиной, где мы соберемся выпить после обеда, как обычно, и если ты хочешь последовать моему совету, то веди себя как родственник и принимай все происходящее как само собой разумеющееся… и веди себя словно простодушный сельский паренек. По-моему, так даже будет лучше. И не спеши, я по-прежнему уверен, что все образуется… хотя и не сегодня вечером.