Анджела Уэллс - Истерзанное сердце

Когда Тэйн выключил душ, потянулся к полотенцу, висящему на стене кабинки, и устремил свой прищуренный взгляд в ее сторону, Сапфира решила, что с нее довольно. Выведенная из состояния затянувшейся апатии и почувствовав, как в ней пробуждаются инстинкты, возвращения которых она так боялась. Сапфира поспешила в спасительное убежище своей комнаты и, закрыв за собой дверь, на минуту остановилась, чтобы перевести дыхание и успокоить сердце, которое, казалось, готово было выскочить из груди.

Холодный душ приведет ее в полный порядок, решила она, сбрасывая босоножки и стягивая через голову платье. Она уже успела расстегнуть и отбросить в сторону лифчик, когда услышала громкий и решительный стук в дверь.

Так стучать мог только один человек! Какуюто секунду она решила не отвечать. Но в дверь снова постучали, на сей раз еще более настойчиво.

- Сапфира! Я хочу тебя кое о чем спросить.

В его голосе слышалось нетерпение, и она сдалась. У нее нет никаких причин опасаться встречи с ним, сказала она твердо самой себе. К тому же ему стоило всего лишь толкнуть дверь, чтобы войти. Сапфиру несколько удивило, что Тэйн еще не прибегнул к этому способу, а если бы он решился...

- Минутку! - В ее голосе прозвучала паника, когда она поспешно потянулась за абрикосовым пеньюаром, придающим респектабельность остальным аксессуарам ночного туалета. Просунув руки в рукава, она запахнула его на своем голом теле и туго завязала пояс. Быстро посмотрев на себя в зеркало, она увидела в нем стройную молодую женщину с лицом, типичным для журнальных красавиц 60-х годов, с резковатыми, но утонченными чертами, чья хрупкость подчеркивалась мягким выражением прекрасных глаз, а тело соответствующим образом задрапировано от шеи до щиколоток.

Только после того, как она открыта дверь и увидела на пороге Тэйна одетого, а не полуголого, как ожидала, она успокоилась.

- Можешь уделить мне несколько минут? - спросил он с учтивостью странствующего проповедника. Его влажные, гладко зачесанные назад волосы, его поджарое тело, обтянутое джинсовой безрукавкой, плотно облегающей его мощный, сужающийся книзу торс и выпущенной поверх узких черных брюк, произвели на нее не менее волнующее впечатление, чем его вид несколько минут назад.

- Разумеется. - Волнующее, потому что, несмотря на внутреннюю собранность и несмотря на неожиданную скромность его облачения, она не могла подавить охватившее ее чувство неуверенности в себе, заставившее ее отвечать ему в намеренно учтивом тоне и отступить назад, впуская его в комнату.

Внешне спокойный, он остановился и медленно, с откровенным любопытством обвел глазами ее лицо и затянутую в пеньюар фигуру и только после этого спросил:

- Ты хорошо спишь, Сапфира?

Чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом, она лишь кивнула, стараясь не выдать своего волнения, когда он прошел в глубь спальни и остановился у кровати, где она разложила светло-желтое неглиже, как бы застывшее в каком-то прихотливом танце.

У нее перехватило дыхание, когда Тэйн осторожно коснулся пальцами атласной ленты, завязанной бантом у основания глубокого декольте на блестящей шелковой ткани.

- Надеюсь, ты видишь приятные сны, или, может быть, отсутствие твоего нового друга мешает тебе отдыхать?

Невозможно было не прийти в ярость от явной насмешки, таящейся в глубине его проницательных глаз. С холодным спокойствием, которого она вовсе не чувствовала. Сапфира небрежно пожала плечами, делая вид, что не поняла его подтекста.

- Спасибо, я сплю прекрасно. С тех пор как я поселилась у Лорны, ночные кошмары меня больше не мучат.

В ответ темные брови Тэйна взмыли вверх, и она успела заметить, как посуровело его лицо.

- Я рад, что твои нервы наконец в полном порядке. - Его пальцы поглаживали шелковистую ткань. - Но я имел в виду иного друга, твоего верного Майкла.

Она едва не рассмеялась. Хотя Сапфире и нравился Майкл, и было приятно его общество, мысль Тэйна о том, что он был или мог быть ее любовником, казалась ей просто смехотворной! Как он не понимал, что именно по его вине она теперь не способна на сильные чувства к кому бы то ни было? Ощущение забавности происходящего тут же сменилось чувством негодования. Она устала доказывать ему свое безразличие ко всему. Пусть думает, что хочет.

- Вообще-то это вряд ли тебя касается, ты так не считаешь? - холодно заметила она.

- Очень даже касается, если это может навредить нашим детям! - резко ответил он.

- И ты смеешь мне так говорить? - с гневным вызовом воскликнула Сапфира. - Уж тыто не имеешь никакого права бросать камни в мой огород!

На какое-то мгновение его лицо приняло озадаченное выражение, но тут же уголки его выразительного рта дрогнули, когда до него дошло, что она имела в виду.

- Ах да, понимаю. Кто из нас без греха, не так ли? - Он задумчиво улыбнулся, и она инстинктивно почувствовала, что Тэйн не собирается изображать праведное возмущение ее словами. Он уже давно перестал играть в эти игры. - Тем не менее было бы очень жаль, если б ты решилась прыгнуть из огня прямо в сточную канаву!

На этот раз она не удержалась от смеха, чувствуя, как напряжение отпускает ее, и не в силах противиться охватившему ее веселью, несмотря на снисходительное презрение на лице Тэйна.

- Извини, Тэйн, - не очень искренне сказала она. - Твой английский великолепен, но правильнее будет сказать "из огня да в полымя"!

- В данном случае, я полагаю, мой вариант более точно отражает положение вещей, - невозмутимо возразил он ей. - Майкл - этот тот, кто готовит пищу и моет после еды посуду. Так что сточная канава - самый подходящий образ для завершения поговорки.

- А ты интеллектуальный сноб! - отпарировала она. - Майкл профессиональный и талантливый шеф-повар, к тому же он совладелец ресторана, в котором работает. И если бы даже он зарабатывал на жизнь мытьем посуды, ты думаешь, для меня это могло бы иметь значение?

Тэйн едва заметно пожал плечами.

- Где-то человек являет собой то, что он делает!

- Из чего следует, что ты не что иное, как бесчувственная логическая машина, перерабатывающая информацию и неспособная к субъективным суждениям, основанным на жалости, сочувствии или понимании! Бесчувственная! Жестокая! И лишенная воображения.

При этих последних словах Сапфира в отчаянии прижала руку к горлу. Господи! Что же она делает? Она думала, что все их стычки уже позади, и вот сейчас позволила Тэйну спровоцировать себя...

- Для тебя мой характер - открытая книга. - Он согнулся в легком поклоне, заставив ее отвести взгляд от его насмешливого лица. - Но сущность каждого человека определяется сочетанием многих составляющих. Вполне возможно, что ты открыла их не все.