Даома Винстон - Любовь под запретом. Дом одиноких теней

Терренс и Силия, спустившиеся вниз раньше, чем они обычно приходили, застали всю компанию в напряженном молчании.

— Ну, как твой ушиб сегодня, дорогая? — произнес Терренс вместо приветствия.

Меган ответила, что лучше, желая, чтобы он прекратил называть ее “дорогой”, и тем более, чтобы он прекратил бросать на нее любовные взгляды.

Но Терренс, казалось, был настроен очень дружелюбно и благодушно.

— Ну, а как вы, Лиам?

Меган показалось, что тон Терренса какой-то странный. Возможно, ей это только послышалось, потому что вчера вечером ничего подобного не было. Да и Лиам, казалось, не заметил ничего особенного.

А может быть, почувствовал то же самое, но решил сохранить мир. Он улыбнулся и ответил:

— Все прекрасно. Я пришел сюда в надежде, что мне здесь не откажут в чашке кофе. Хотя и рискую тем, что скоро мне придется искать другой коттедж. Я начинаю действовать на нервы своим присутствием, не так ли? — он улыбнулся, надеясь смягчить свой затянувшийся монолог.

Но Силия мигом стала сплошным очарованием и ответила:

— Ну что вы, мы получаем такое удовольствие от вашего общества, Лиам, поверьте. — Она повернулась к Меган и спросила: — Не так ли, Меган?

Терренс. Силия. Лиам. И Кристин. Меган была далеко от них в этот момент. Но хотела бы быть еще дальше. Но тут раздался требовательный голос:

— Меган, не задумывайся! — Силия рассмеялась. — Ох, Лиам, вы знаете, у нас возникла в доме такая странная обстановка…

Меган сказала мягко:

— Я думаю, он понимает.

— Ну, зачем же так, дорогая? — воскликнула Силия. — Ты говоришь так, будто не старше нашей очаровательной Кристин. Ты не должна грубить гостям.

Кристин сердито заворчала.

Но Меган сохраняла молчание. Ей казалось, что Вивиан говорит с ней через Силию. Вивиан, которая ненавидела мать Меган, ненавидела ее. И всегда мечтала получить деньги, которые унаследовала Меган, считая, что они должны принадлежать ей и ее детям.

Карнэби Хаус был громадным пауком, который плел свою сеть. Меган сидела и все еще чего-то ждала.

Лиам сказал:

— Должно быть, в прежние дни это был очень веселый дом, когда в нем росли вместе четверо ребятишек.

Меган допила кофе, извинилась перед остальными и вышла. Дав всем возможность вдоволь поговорить о прежних днях с Лиамом. Она не хотела слышать их и даже думать об этом не хотела.

Она взглянула на медный поднос. Клайд снова повесил его, прикрыв пятно на стене. Разломанный чайный столик убрали. Не осталось никаких свидетельств покушения на нее, свидетельств ее страха.

— Могу я чем-нибудь быть вам полезным, мисс Меган, — обратился к ней Клайд, внезапно появляясь в дверном проеме.

— Ничего не нужно, Клайд, спасибо.

— Можете больше не беспокоиться об этой вещи. Все сделано на славу.

— Я только посмотрела на поднос, — сказала Меган быстро.

— Как долго вы собираетесь здесь оставаться, мисс? — неожиданно спросил Клайд.

— Как долго? — переспросила она. В самом деле, сколько это будет длиться?

Она ждала, ждала, что с ней должно что-то произойти. Неожиданно она поняла, что это значит. Она ждала смерти.

— Я не знаю, Клайд, — сказала она наконец.

Клайд подождал еще немного, а потом ушел вглубь дома, бросив на Меган печальный, внимательный взгляд.

Прошло еще два пасмурных дня, туман висел над Сатанинской Лужей. Меган почти ни на минуту не оставалась одна. Когда Баджи оставляла ее, приходил Клайд. Когда исчезал Клайд, появлялась Баджи.

Остальные, Кристин, Терренс, Силия и Лиам, тоже перемещались около нее. Делая небольшую паузу между разговорами, они как бы расходились, но тут же появлялись снова.

Меган находилась под постоянным наблюдением. Вдобавок к ее заточению, ей приходилось смириться еще и с этим. К тому же, как она чувствовала, опасность, грозящая ей, не стала меньше.

Паук продолжал ткать свою паутину.

Однажды поздним вечером, после обеда, Меган наблюдала за облаками, стоя у окна в гостиной. Плотные, тяжелые облака тянулись по небу, как караван бесконечных барж. Поднимался мягкий туман, освещенный молодым месяцем, то и дело прорывающимся в облачных разрывах.

Силия вдруг сказала:

— Меган, дорогая, мне кажется, ты обидела Лиама. Я просила его сегодня прийти к обеду, а он ответил: Нет, благодарю, я думаю, в этом нет надобности.

Меган посмотрела на нее, отвернулась и пожала плечами.

На треугольном личике Силии расцвела широкая улыбка:

— Если мы хотим оставаться в его обществе, мы должны просить тебя быть с ним повежливей.

— Что касается меня, то я не горю желанием видеть его здесь, — отрезала Меган.

Кристин взорвалась:

— А обо мне ты подумала?

— Не так темпераментно, — попробовал урезонить ее Терренс. — Пока еще не твой черед.

— Но ее черед уже был, — громко заявила Кристин. — Иначе, как считать Боба, Рори?

— Что у вас за шум, господа? — раздался знакомый голос Баджи, звучавший почти так же, будто они все были пятилетними детьми и играли на ковре в игрушечный городок.

Меган почувствовала, что готова расхохотаться, но смеха в ней не было. Она сказала:

— Я пойду пройдусь.

Кристин вдруг заплакала:

— Прости меня, Меган, я не соображала, что говорила!

— Все в порядке, — ответила Меган коротко.

Она выскочила в холл, натянула пальто и вышла на каменные ступени, с удовольствием вдыхая холодный густой воздух. Облака бежали по небу еще быстрее, лунный свет непрерывным светом серебрил стены Карнэби Хауса и верхушки обнаженных деревьев.

Дул сильный ветер. Он налетал на дом, на Меган, развевал ей волосы, проникал под пальто. И он все время тащил за собой все новые клубы тумана.

В комнате Кристин, расположенной рядом с ее комнатой, вспыхнул свет. Тяжелый, тугой ритм рока вырвался из приоткрытого окна и разрушил молчание ночи.

Меган спустилась по ступеням. Сейчас свет луны стал ослепительным. Ей стало даже трудно смотреть на него, почти так же, как от холода стало трудно дышать.

Она пошла по дорожке вокруг дома. Она обошла его один раз, прошла еще немного, но облегчения это ей не приносило. Разгулявшиеся нервы требовали какой-то разрядки движением, она повторила круг, за ним последовал еще и еще.

Неожиданно ветер стих. Туман улегся на землю и застыл толстой, белой, слепящей массой.

Горячий, раздражающий бой ударных стал глуше, вероятно, Баджи или сама Кристин прикрыла окно. Да и туман поглощал почти все звуки. Свет в комнате Кристин тоже пригас, вероятно, включенным осталось только небольшое бра. Карнэби Хаус сделался выше, строже и величественнее, как бывает и с людьми.

Меган ждала чего-то, замерев. Совсем близко в темноте ей почудилось какое-то движение. Потом с другой стороны донесся легкий, едва ощутимый звук, который совершенно невозможно было распознать под льющиеся из дома там-тамы ударника.