Лиза Альтер - Непутевая

У Джинни подкосились ноги. Хок оказался не героем войны, а обыкновенным душевнобольным. Сын не восстал против принципов отца — он просто сошел с ума.

— Я понимаю, — пробормотала она. — Мне очень жаль.

— Ну, зато теперь он дома, — весело сказал его отец.

Она повесила трубку. Каждая клеточка ее мозга пела реквием Хоку, ее герою-пацифисту. Но она оплакивала не его. Она оплакивала свою жизнь.

Джинни легла на кровать и стала думать о смерти матери. По крайней мере, одному она научилась: все связи с дорогими людьми и предметами должны быть разорваны. Что удерживало мать в той палате? Больное, гниющее тело? Стерильная чистота? Суетящиеся доктора и сестры? Ее могли удержать фамильные часы, огромный белый особняк, построенный ненормальным отцом; бережно хранимые фотографии предков; рыжая белка на вязе; несчастная дочь, ждущая совета, как жить. Но там, в запредельной сфере, куда перенесется ее душа, не будет ни часов, ни фотографий, ни дочери — ничего, что, как щупальца спрута, опутывало ее на земле. Порвав со всем этим, она высвободилась из больного тела, которое так хорошо ей служило, а потом подвело. Ее смерть — как падение с ветки дерева сухого коричневого листа: легкий ветерок — и он полетел на землю. С Эдди было совсем не так; ураган, вырвавший с корнем молодое здоровое деревце, — вот на что походила смерть Эдди. Она могла столько сделать и столькому научиться!

Если у Джинни есть выбор, она предпочитает смерть Эдди. Она чувствовала, что ее время истекло. Она уже пережила несколько маленьких смертей, теряя тех, кого любила. Большая Смерть больше не казалась ей страшной. Все, кто был дрог ей, или умерли на самом деле, или умерли для нее. Нет никого, с кем было бы тяжело расставаться. Зачем ей новые привязанности? Смерть все равно поставит ее на колени. Не проще ли покончить со всем сейчас? Единственный способ перехитрить смерть — самоубийство.

Она задремала. Ей казалось, что она стоит на нижней ступеньке едущего вниз эскалатора в каком-то громадном универмаге. Звенели колокольчики, суетились клерки. Джо Боб в спортивном костюме схватил ее за руку и потащил наверх. Ей было трудно, по лицу катился пот, но едва она добралась до верха, где ждал майор, чтобы броситься в его объятия, как Клем — в узких джинсах с заклепками и красной корейской ветровке — схватил ее руку и потянул за собой вниз. Они бежали, как белки в колесе; Клем прихрамывал на больную ногу. Внизу ждала мать. Джинни протянула к ней руки, но седовласая мисс Хед, поблескивая стеклами очков, толкнула ее снова на эскалатор. Наверху, там, где терпеливо ждал майор, ее перехватила Эдди. Потом Айра заставил бежать с ним вверх, а когда она упала в изнеможении, ее подхватил Хок. Матери внизу не было. Она вылетела в набитый людьми торговый зал с ощущением, что не нашла никакой истины. Эскалатор оказался роботом, чуть не сожравшим ее…

Джинни надела свой лучший купальник. Мать всегда советовала надевать самое лучшее белье перед тем, как выйти из дома. Кроме этого купальника, у нее не было ничего, в чем не стыдно появиться в халлспортском морге.

Она нашла веревку и весла и отправилась к деревянной лодке, привязанной к столбику на берегу пруда. Нашла камень средних размеров, бросила его в лодку и поплыла к деревянной пристани.

Обвязав один конец веревки вокруг камня, а второй — вокруг своей лодыжки, Джинни оглянулась и равнодушно посмотрела на холмы, заросшие куджу, и деревянную хижину, где бывала иногда счастлива. Но — хорошего понемножку. Лягушки сожрали кузнечиков, змеи проглотили лягушек, сыновья Флойда Клойда перерезали змей, как салями, а вокруг шныряла Смерть, выжидая удобный момент, чтобы слопать мальчишек. Судьба и так подарила ей двадцать семь лет жизни. Как змея, проглотившая собственный хвост, она вернулась туда, где родилась. Круг замкнулся.

Джинни подняла камень, зажмурилась и бросила в воду. Услышала всплеск и замерла, ожидая, что он потащит ее в темную, покрытую пеной могилу.

Ничего не случилось. Она открыла глаза: пара витков веревки спокойно лежали на пристани. Она разозлилась, вытащила камень и несколько раз обмотала вокруг него веревку. Затянула узел, окинула прощальным взглядом зеленые холмы и снова швырнула камень в воду. Нога дернулась, и Джинни полетела вниз. Где же вода? Она лежала в лодке, которая неслышно подплыла под пристань, пока она привязывала камень второй раз.

Правый бок ныл. Нога неуклюже торчала из лодки. Похоже, она ее вывихнула. Что делать? Джинни обдумала ситуацию. Возможны два варианта: первый — сгниет веревка, и тогда ее тело вынесет на чистую воду, где его найдут рыбаки. Или среди водорослей сгниет тело, и его съедят питающиеся падалью хищники, а то, что останется, осквернит снабжавшую хижину воду. Нет! Даже на краю могилы ни одна уважающая себя хозяйка органически не способна оставить после себя такое безобразие!

Джинни отвязала веревку и погребла к берегу. В хижине она сняла со стены ружье, зачерпнула пригоршню патронов и направилась на холм за прудом. Когда она и Клем были детьми, прорывали в зарослях куджу тоннели и устраивали пещеры. Она выроет себе могилу, в которой никто никогда ее не отыщет. Прожорливый виноград, поглотивший надгробие мистера Зеда, поглотит и ее омерзительные останки.

Она опустилась на колени. Если сунуть дуло в рот, она сможет нажать большим пальцем ноги на курок. Она посмотрела сквозь листья на пруд и хижину, где появилась на свет. Хижина принадлежит чужакам. Прошлое умерло. Все кончено. Ей некуда идти, некого любить, и вообще все ее белье нуждается в стирке.

Она задумчиво покатала между пальцами патрон и решительно подняла ружье. Патрон не входил. Он был слишком велик для этого ружья. Она взяла не те патроны.

Возмущенная очередной неудачей, Джинни вскочила и побежала с холма, неся ружье наперевес. В хижине она стала искать другое ружье, но ни его, ни других патронов не оказалось. Карл, чертов ублюдок, забрал их себе!

Она сняла со стены охотничий нож, села на каменные ступеньки и сделала на левом запястье пробный надрез. Выступила капелька крови. Если нанести ее на стекло и поместить под микроскоп доктора Фогеля, можно увидеть Вселенную в миниатюре. Рой крошечных частиц, бессмысленно плавающих в плазме.

Если правильно приготовить слайд и увеличить его, можно увидеть красные клетки, белые клетки и тромбоциты. Эти крошечные клеточки убили ее мать и майора — у нее их было слишком мало, у него — слишком много. А у Джинни с тромбоцитами все в порядке — по крайней мере сейчас. В свое время гены сделают свое дело…

Кровь свернулась. Мисс Старгилл была бы в восторге, делая ей сейчас анализ. Но эта здоровая кровь не смогла помочь матери.