Джоан Айкен - Джейн и Эмма

Мисс Уинстэбл сопровождала семейство в Вест-Индию (и всем смертельно надоела, как утверждал полковник; она всякий раз принималась визжать, если видела сороконожку, боялась местных жителей и моментально заболевала, если могла оказаться хотя бы в чем-то полезной). По возвращении в Англию, к большой радости всех домочадцев, кроме нее, было решено, что она больше ничем не может оказаться полезной; она получила достойное вознаграждение от полковника, а девочки с облегчением вздохнули. Как оказалось, они рано обрадовались, потому что была нанята новая компаньонка — миссис Консетт, которая должна была привить им хорошие манеры, по тем или иным причинам не привитые миссис Кэмпбелл.

— Пусть бы лучше осталась мисс Уинстэбл, — вздохнула Рейчел через несколько дней.

Путешествие из Лондона в Дорсет заняло три дня, поскольку миссис Фицрой не желала торопиться. Она всегда возила с собой собственные простыни и требовала, чтобы гостиничные комнаты полдня проветривали, прежде чем она туда войдет.

Джейн втайне надеялась, что, поскольку дорога в Уэймут пролегает чуть в стороне от Хайбери, у нее появится шанс повидаться с родными, однако на ее предложение миссис Фицрой наложила решительное вето: «Что за абсурд, терять несколько часов ценного времени! И зачем? Чтобы пообщаться с совершенно непримечательными людишками, с которыми никто, кроме Джейн, не знаком. Незачем!»

Джейн очень хотелось, чтобы Рейчел познакомилась с бабушкой и тетей Хетти, и еще она рассчитывала хотя бы одним глазком взглянуть на мистера Найтли, но, получив категорический отказ, сразу поняла, что было неразумно испытывать такие надежды.

— Ничего, — тихонько шепнула ей Рейчел, сжимая руку, — возможно, мы сможем заехать в Хайбери на обратном пути. Мало ли, что может до этого случиться. — И она подмигнула с видом заговорщицы. Они уже не раз говорили, как было бы удачно, если бы миссис Фицрой случайно свалилась за борт в открытом море.

В Уэймуте, когда они туда приехали, было мало народу, однако в книге зала приемов было уже записано достаточное количество респектабельных имен, чтобы миссис Фицрой чувствовала себя вполне комфортно.

— Хм, Понсонби, да — Аберкромби, Росс, Актон, Драммонд — хм, хм, ах, леди Пичли, у нее две девочки возраста Рейчел, это очень хорошо. Уилер — это не имя, Далримпл, ах, Феликс, это младший сын виконта, у него нет перьев, чтобы летать, Бэринг, Уиндем; да, у нас будет очень приличное общество. Уиндем наследует огромное поместье своей двоюродной бабушки.

Если там и было имя Диксон, оно не было прочитано вслух.

Как и во время предыдущих визитов, они остановились на несколько дней в «Ройял-отеле» в северной части города (которая раньше называлась Мелкомб-Реджис, а теперь — Нью-Уэймут). Тем временем они искали удобный дом, чтобы снять его на лето, и нашли вполне подходящий среди зданий Йорка, обращенных к морю, к большой красивой бухте, давшей Уэймуту прозвище дорсетский Неаполь.

— Такой дом вы не могли бы так просто снять еще десять лет назад, — грустно сообщил его владелец. — Когда его величество имел обыкновение сюда приезжать в это время года, люди считали удачей снять хотя бы чердак. Говорят, его величество совсем слег, лондонские доктора держат его взаперти. Стыд и срам — это мое мнение. Он был таким приятным, любезным старым джентльменом, любил каждое утро искупаться в море, вон там, видите? Там до сих пор стоит его кабинка, можете сами посмотреть, если не верите.

Она действительно там стояла, на самом деле, их было даже две, как они позднее обнаружили; одна восьмиугольная на колесах, другая — большая плавучая конструкция, как плавучий дом, пришвартованная в устье реки у мыса Ноус. Конструкции регулярно красили в красный, белый и синий цвета, сверху имелась позолоченная корона. После того как его величество изволил искупаться, рассказывал домовладелец, толпы на берегу выражали свой восторг громкими криками, а оркестр Королевского драгунского полка играл «Боже, храни короля».

Жаль, конечно, что эти волнующие дни прошли, но все же, думала Джейн, Уэймут остался очень приятным оживленным городом. Возможно, в городском зале больше никто не устраивает королевских приемов, но еженедельные балы все еще проводились, а в королевском театре на эспланаде давали пьесы и прочие развлекательные представления, причем был новый зал и старый зал. А еще была библиотека Харви и зал для игры в карты, не говоря уже о множестве маленьких библиотек, где можно было почитать газеты и взять книги. На живописных узких улицах старого города было полно магазинчиков, где туристы могли приобрести рыбацкие сети и стеклянные шары или разные окаменелости из Лайма, и еще рядом с театром там был магазин игрушек Райалла, где королева Шарлотта и ее дочери покупали пирожные и сахарные палочки. Кроме всего перечисленного, в казармах Редипола стояли войска, и в бухте было полно кораблей, которые продолжали нести вахту против возможного нападения французов.

Миссис Фицрой, конечно, могла воротить нос и говорить, что Уэймут — мелкий провинциальный городишко по сравнению с Батом: Мэтт Диксон, который там учился в школе, утверждал, что Бат — премерзкая дыра, расположенная в сырой промозглой долине, где никогда не прекращается дождь. Уэймут, по словам Мэтта, стократ предпочтительнее, поскольку там есть, во-первых, море, а во-вторых, можно совершить много увлекательных поездок: замок в Сэндсфут, на остров Портленд, озеро Редипол, к колодцу желаний в Апуэлле, Лалуорт-Коув, скале Дордл-Дор и Корфский замок.

— Здесь можно осматривать окрестности вечно, — сказал он Рейчел. — Слушай, как здорово, что вы наконец приехали. Мы прекрасно повеселимся. И это очень хорошо, что вы обе отличные наездницы.

— Жаль только, что Сэм не может нас сопровождать, — вздыхала Рейчел.

Диксоны уже обосновались в Уэймуте. У них был симпатичный домик на Тринити-роуд — с противоположной стороны бухты. Они или Кэмпбеллы из отеля «Йорк-Плейс» могли воспользоваться паромом, если хотели навестить друг друга, искупаться в море или прогуляться по эспланаде.

Миссис Фицрой не делала секрета из того, что невысокого мнения о Диксонах. Она встречалась с ними всего лишь раз, когда впервые появилась на Манчестер-сквер, и теперь могла лишь признать, что мальчишки перестали быть неотесанными сорванцами.

— Но Диксон! Фи! Что это за имя!

Полковник Кэмпбелл, игнорируя неодобрение тещи, продолжал любить Диксонов. Майор был его старым добрым товарищем; к несчастью, он погиб в сражении при Вимейро. И полковник, и миссис Кэмпбелл были искренне привязаны к миссис Диксон, добрейшей, слегка неряшливой веселой леди, которая надеялась, купаясь, немного похудеть.