Джоан Айкен - Джейн и Эмма

И через несколько минут Джейн обнаружила, что идет домой под руку с мистером Найтли.

— Если вы сумеете сохранить этот темп, мисс Фэрфакс, то, безусловно, окажетесь дома раньше, чем пойдет дождь. Зря тетя позволила вам выйти на улицу в такую пасмурную погоду. Но я знаю ее любовь к новостям. Когда дни станут длиннее, надеюсь, вы не откажетесь от верховой прогулки со мной? Судя по вашему внешнему виду — полагаю, вы позволите мне говорить прямо, как доброму старому другу, — вам необходим свежий воздух. И еще вам бы не мешало немного поправиться.

Джейн покраснела — таково было дружеское участие его тона и смятение ее собственных чувств, — и глаза ее заблестели от слез.

— Что вы, — всполошился мистер Найтли, — у меня и в мыслях не было вас обидеть. Вероятно, вы еще чувствуете усталость после долгого путешествия. Заходите скорее в дом. Через несколько дней свежий воздух и любовь близких вам помогут.

И он, с улыбкой попрощавшись, быстро зашагал по улице. Дождь с каждой минутой усиливался.

Прошло десять дней, и Джейн начала получать письма от своих друзей из Ирландии. Они были очень добрыми и внимательными, эти письма; редко проходило два или три дня без короткой записки от полковника Кэмпбелла, небольшого послания от его супруги, которая и в Бейли-Крейг занималась общественной деятельностью и вела обширную переписку, или длинного подробного письма от Рейчел или миссис Диксон, в конце которого нередко была строчка: «Мэтт передает привет».

«Мы очень счастливы, — писала Рейчел. — Думаю, в будущем нам будет хорошо. И мне все больше нравится мать Мэтта. Мы предложили ей постоянно жить вместе с нами, ведь Бейли-Крейг огромен — наполовину ферма, наполовину замок. Думаю, я еще не была во всех комнатах. Я постоянно рисую: холмы, маленькие домики, рыбаков. Они любят Мэтта, и он любит их. Я не понимаю их языка. Мэтт очень рад вернуться в родные места. Грусть и одиночество, вполне естественные, если учесть, что он никогда не бывал здесь без Сэма, постепенно оставляют его».

«И он забывает меня, — подумала Джейн. — И это хорошо. Интересно, у всех мужчин такая короткая память?»

Но она была удивлена и обрадована частотой писем Фрэнка и искренней приязнью, которой они были проникнуты.

— Скажу вам честно, мисс Фэрфакс, вам пишет много людей, — часто повторяла старая почтмейстерша миссис Стэнден, глядя на нее поверх очков и передавая очередное письмо. — Почти каждое утро для вас есть послание. У молодых людей есть много времени для писем.

И Джейн, идя домой кружным путем, мимо гостиницы «Георгий и дракон» и платной конюшни мистера Коула, читала и перечитывала добрые слова Фрэнка, а на подходе к дому прятала его письма на дно сумочки. Его послания были еще и забавными — полными веселости, дружеских чувств и тепла. Он описывал свои занятия, упоминал о надежде уговорить тетю и дядю переехать в Лондон — возможно, в следующем месяце. Он с искренней заботой интересовался делами Джейн: как ее здоровье, удалось ли ей избавиться от простуды, часто ли плохое самочувствие вынуждает ее ложиться в постель? Много ли она гуляет? Имеет ли время работать, читать, играть на фортепиано? Есть ли в Хайбери приятная компания? Он уже получил восторженные сведения о ней от отца и мачехи. Он думает о ней, скучает и с нетерпением ждет встречи.

Получение таких писем существенно скрашивало жизнь Джейн — единственным неудобством была необходимость скрывать их, так же как и свои ответы. Но зато часто приходившие письма из Ирландии помогали ей хранить переписку с Фрэнком в тайне. Поскольку каждую неделю приходило несколько писем от Диксонов или Кэмпбеллов, которые она читала своим родственникам вслух, спрятать среди них одно или два из Бата или Йоркшира было нетрудно. Постепенно Джейн полюбила ежедневные утренние походы на почту. В это время она была одна, могла подумать, быть собой, планировать, вспоминать и надеяться.

Шли дни, и она стала понимать, какую большую роль теперь играет Фрэнк Черчилль в ее жизни; насколько важным человеком он стал для нее; как отличаются его обещания и планы от ее унылого будущего.

Мистер Элтон вернулся из Бата, чтобы получить поздравления по случаю помолвки и слегка покрасоваться перед женским населением Хайбери. Джейн он не понравился — она посчитала его вульгарным. Пожалуй, не красивый, а смазливый, несколько самодовольный молодой человек, весьма общительный, у которого всегда найдется шутка или улыбка для каждого; но вместе с тем в нем было что-то неприятное. Некая искусственность, решила Джейн. «Я не верю, что он способен на глубокие мысли, сострадание и внимание, как это пристало священнослужителю. К тому же он тщеславен, выставляет напоказ себя и свою помолвку, старается привлечь к себе внимание. Интересно, чье? Возможно, Эммы Вудхаус? Если да, тогда у нее вкус хуже, чем я думаю, хотя, с другой стороны, у нее так мало опыта…»

При ближайшем знакомстве Джейн решила, что мистер Элтон достаточно вежлив, и она не могла не признать, что он проявил должное внимание к бабушке и тете, пригласив их занять его скамью в церкви — миссис Бейтс с годами слышала все хуже. Но она не могла отнестись к нему с теплотой; по сравнению с Фрэнком Черчиллем, остроумным и внимательным, он был слишком утомительным и несдержанным, и потому она не почувствовала потери, когда он вернулся в Бат, где через некоторое время должна была состояться его свадьба с мисс Хокинс.

В день после его отъезда пришли более интересные известия.

«Мои дядя и тетя, — написал Фрэнк, — ожидают неких престарелых гостей, которые прибудут на две недели в Энскомб. Как только они пожалуют и устроятся, я уеду, проведу ночь в Оксфорде и надеюсь прибыть в Хайбери в следующий вторник на две недели. Меня отпустили на столь долгий срок! Какая радость! Я снова увижу вас, дорогая мисс Фэрфакс, и так скоро! Преданный вам Ф.Ч.».

Письмо, которое Джейн прочитала по дороге домой, согрело ей сердце. Весь день она лучилась радостью. В последние недели она начала понимать, каким смертельно скучным и унылым может быть Хайбери. Ей не хватало умных разговоров, легкого общения, обмена идеями, ежедневного обсуждения книг и всевозможных общественных проблем, словом, всего, что она имела в избытке у Кэмпбеллов. В Хайбери ничего подобного не было, здесь обменивались слухами; старые дамы останавливались на улице, чтобы обсудить десять тысяч приданого мисс Августы Хокинс и вероятный цвет нового экипажа мистера Элтона, но вести умные интересные разговоры здесь было не с кем. С Фрэнком ей было интересно, хотя, конечно, не так, как с Мэттом Диксоном, с его поэтическими фантазиями и периодическими вспышками гениальности. Однако Фрэнк был разумным и хорошо образованным молодым человеком, эрудированным, начитанным и, кроме того, остроумным и веселым. Теперь, оглядываясь назад, Джейн посчитала его настоящим сокровищем. Возможно, понадеялась Джейн, миссис Элтон окажется общительной женщиной, с которой можно будет подружиться и хотя бы частично заполнить место, которое всегда занимала в ее жизни Рейчел. Теперь я могу понять, думала она, что имеет в виду бедная тетя Хетти, искренне радуясь новой соседке. В Хайбери люди слишком поглощены собственными делами, чтобы проявлять интерес к тому, что происходит за его пределами. Хотя все знали, что Джейн побывала в Вест-Индии, мало кто спрашивал ее мнения или просил рассказать о далеких островах, да и у тех, кто просил, никогда не хватало терпения дослушать до конца.