Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ

— Тогда я собираю вещи немедленно, — вся засветилась она, но вдруг заскучала. — Какие вещи… Все сгорело…

Я достала деньги из сумочки и протянула старушке несколько бумажек:

— Возьмите и купите себе все необходимое.

— Нет, нет, — протестующе замахала руками женщина.

— Берите! — Мне пришлось засовывать ей деньги в карман силой.

Так я отправила двух стариков доживать свой век в Аладжакая. Пошли, Аллах, им счастья!

С продажей земли ничего не получается. Я решила обратиться за помощью к моему старому знакомому. До замужества несколько месяцев мне пришлось работать домашней учительницей французского в его доме. Решит-бей занимал высокий пост в министерстве и был ужасно некрасив. Увидев его в первый раз, я немного испугалась, но потом привыкла. У Решит-бея были две дочки. Старшая Ферхундэ — моя ровесница, очень похожая на отца, но с капризным характером. Младшая Сабахат, наоборот, — привлекательная и милая. Где теперь эти девушки? Наверное, вышли замуж, родили детей… Я помню, что именно в этом доме мне впервые сказали, что Кямран женился. Его покойная жена приходилась теткой Сабахат и Ферхундэ. Как-то вечером девушки рассматривали альбом с фотографиями родственников и показали мне снимок Кямрана. От них же я узнала и о состоявшейся свадьбе…

Хотя мои отношения с дочерьми Решит-бея складывались прекрасно, мне не нравилось место домашней учительницы. Во-первых, была огромная зависимость, во-вторых, я чувствовала себя прислугой в их доме. Поэтому при первой же возможности я распрощалась с этой семьей. Да, еще Решит-бей сватался ко мне… Но это долгая история.

Вот такого человека мне и приходилось просить о помощи.

Два года назад они жили в Каршияка. Огромный двухэтажный особняк стоял на берегу моря. Там мне отвели комнату на верхнем этаже. Из моего окна был виден весь залив. На противоположном берегу — вырастающий из холмов Измир. И сейчас, стоя в центре города, я глазами отыскала маленькую темную точку усадьбы Решит-бея. «Отсюда, насколько мне помнится, до Каршияка около часа езды», — подумала я и, наняв экипаж, отправилась искать бывшего хозяина.

Подъехать к особняку незаметно было очень трудно. Как только колеса застучали у ворот, из дома выглянула горничная. Под ее внимательным взглядом я поднялась по ступенькам.

— Хозяин никого не принимает, — сообщила девушка.

— Но мне очень нужно к нему попасть.

— Сомневаюсь, что он захочет вас видеть.

— Окажите мне услугу. Зайдите к хозяину и передайте, что приехала Феридэ-ханым, учительница французского.

В глазах горничной мелькнуло любопытство.

— Я попробую, — произнесла она и скрылась за дверью.

Через несколько минут девушка распахнула обе створки и удивленно сказала:

— Проходите, хозяин ждет вас.

Мне стало приятно, что Решит-бей не забыл меня.

Войдя в холл, я увидела, что здесь почти ничего не изменилось. В доме я жила с Мунисэ, моей приемной дочерью.

Воспоминания нахлынули на меня: «Вот по этим ступенькам девочка по утрам скатывалась кубарем и бежала во двор… Тут она любила сидеть и играть с куклами…»

— Добрый день, Феридэ.

Я вздрогнула, обернулась и не смогла сдержать удивления. Передо мною стоял Джемиль, сын Решит-бея. Вот его-то я и не ожидала увидеть. Этот уже немолодой человек был позором для своей семьи. Он целый год праздно проводил время в Европе и являлся в родное гнездо лишь за деньгами. Но больше двух месяцев Джемиль в Каршияка не выдерживал.

К сожалению, когда-то мне пришлось столкнуться с ним при очень неприятных обстоятельствах. Однажды вечером мужчина начал приставать ко мне на темной лестнице. Я с большим трудом от него отвязалась…

И вот теперь Джемиль с важным видом стоял посреди комнаты и разглядывал, меня.

— Добрый день! — поздоровалась я.

— Вот уж кого не ждал! Когда горничная мне доложила, я чуть не упал со стула. — Манера разговора Джемиля осталась прежней.

— Я, собственно, не к вам пришла…

— К кому же?

— К вашему отцу.

— К сожалению, не получится… Даже при всем желании.

— Решит-бей здесь больше не живет?

Джемиль с удивлением посмотрел на меня.

— Феридэ-ханым, вы давно не были в наших краях… Папа умер.

Я растерялась.

— Примите мои соболезнования…

На лице Джемиля появилась скорбь.

— Вы опоздали ровно на год.

Поднявшись с дивана, я сделала шаг в сторону дверей.

— Пожалуй, мне пора.

— И не думайте! Раз уж вы тут — приглашаю выпить со мной чаю…

Мне был неприятен этот разговор, и совершенно не хотелось пить чай с Джемилем. Еще мгновение, и я ушла бы, но тут мужчина язвительно заметил:

— Вы что, меня боитесь?

Кровь прилила к моим щекам.

— Я?! Нет, конечно.

— Тогда в чем дело? Давайте немного посидим, поболтаем… Вы мне расскажете про себя, а я о себе, о сестрах…

Предложение Джемиля показалось заманчивым.

— Только недолго, — неуверенно произнесла я.

Обрадовавшись, мужчина в улыбке сверкнул зубами.

— Договорились.

Я вслед за Джемилем прошла в столовую. Мы сели за знакомый круглый стол, и мужчина позвонил в колокольчик. Появившийся слуга держал в руках поднос с чайным сервизом. Он аккуратно расставил чашки и бесшумно исчез.

— Что вас интересует? — спросил Джемиль, поднося ко рту чашку.

— Расскажите о сестрах.

Мой собеседник потер виски кончиками пальцев.

— Старшая живет вместе со мной в этом доме, а младшая вышла замуж.

— Почему же вы не пригласили Ферхундэ за стол? Мне было бы приятно увидеть ее.

Джемиль смущенно замялся.

— Понимаете… сестра плохо себя чувствует.

Отставив чашку в сторону, я спросила:

— А что с ней такое?

— Да как вам сказать… Она немножко не в себе. С той поры, как убили на фронте ее жениха. — Джемиль вздохнул.

Я не смогла сдержать возгласа сочувствия:

— Бедная… а вы возили девушку к докторам?

Горько усмехнувшись, Джемиль пошутил:

— Разве я не похож на любящего братца…

— Ну, а все же?

— Врачи ничем не могут помочь. — В голосе мужчины я почувствовала печаль.

Немного помолчав, боясь задавать вопросы, я все-таки продолжила разговор:

— А Сабахат живет нормально?

— В общем-то да. Если по правде, то я подозреваю, что и она не очень-то счастлива.

Я чуть не поперхнулась.

— Что вы имеете в виду?

— Муж Сабахат беден. Мне кажется, что он женился на ее деньгах. По-моему, зять тратит богатства сестры в игорных заведениях…

Вдруг на середине слова Джемиль замолчал и прислушался. Откуда-то сверху доносились странные звуки, будто кто-то плакал. При появлении на пороге молчаливого слуги у мужчины переменилось выражение лица.

— Что, опять? — спросил Джемиль и, даже не извинившись, выбежал из столовой.