Тони Парсонс - One for My Baby, или За мою любимую

Она вернула мне веру.

А у каждого из нас должна быть вера, правда?

Проходит чуть более года. Я бросаю два гонконгских доллара в щель старенького автомата, прохожу через турникет и присоединяюсь к толпе, ожидающей появления парома «Звезда».

Люди здесь все те же, только, может быть, чуточку изменились, хотя сразу я не могу определить, в чем именно. Китайские бизнесмены из делового центра, одетые в белые рубашки и темные галстуки, что-то обсуждают по мобильным телефонам. Девушки с блестящими волосами в мини-юбках спешат в офисы. Старики, увлеченно читающие колонки газет, посвященные бегам и скачкам, хмурятся или улыбаются в зависимости от результатов.

А вот Гонконг изменился. И дело тут даже не в его облике, хотя и внешне Гонконг меняется постоянно. Особенно с тех пор, как земля была возвращена Китаю. Старые здания сносятся, возводятся новые небоскребы. Нет, есть что-то новое даже в самом тропическом воздухе. Это место более не является британским. Гонконг принадлежит Китаю. Уверенный в себе и хладнокровный к своему прошлому. Моего участия в развитии Гонконга больше нет. Если оно, конечно, вообще когда-то было.

И все же я продолжаю его любить. Даже если он уже больше мне и не принадлежит, я буду по-прежнему любить его, потому что иначе не могу.

Я поднимаюсь наверх, по ступенькам, и попадаю на площадку, с которой уже видно, как к пристани подходит большой бело-зеленый паром «Звезда». Отсюда мне хорошо видны и линия горизонта, составленная высотными зданиями делового центра, и зеленые холмы за пиком Виктория, возвышающиеся над всей этой красотой.

Я ступаю на паром «Звезда», и меня охватывает знакомое чувство — смесь возбуждения и грусти. Мне снова кажется, что я принадлежу кому-то, но сердцем понимаю, что этого уже не будет никогда.

Скоро уберут сходни, и я почему-то ощущаю нечто вроде паники. Я понимаю, что это глупо, и все же мне хочется увидеть, успеет ли Роуз попасть на паром «Звезда» вовремя. Вбежит ли она на сходни в последнюю секунду. Я уже знаю, что она будет задыхаться от быстрого бега, красивая и решительная, а в руках у нее я увижу все ту же огромную коробку, полную документов, которые ей непременно нужно доставить в какой-то офис.

Но, разумеется, Роуз не появляется. Этого не случится уже никогда. Сходни убирают, а Роуз не было и нет. И я совершенно отчетливо понимаю, что на этот раз мне придется совершить путешествие одному.

И тут я вижу ее. Молодую женщину в деловом костюме. Она держит в руках большую картонную коробку, пытаясь сохранить равновесие и не уронить ее. Она чуть наклонилась вперед, сражаясь с непослушной коробкой, черные волосы закрыли ее лицо. Я встаю со своего места, и на секунду мне начинает казаться, что сейчас я обращаюсь к призраку:

— Простите, мисс…

Она поднимает на меня глаза, и только теперь я вижу, что это китаянка. Молодая, лет двадцати, хотя, насмотревшись на азиаток, я понимаю, что зачастую их возраст просто невозможно определить.

— Не хотите ли присесть?

Секунду или две она молча смотрит на меня сквозь стекла очков в золотистой оправе, потом неожиданно улыбается, сделав вывод, что я совершенно безобиден во всех отношениях.

— Благодарю вас, — произносит она с американским акцентом. Может, обучалась в Соединенных Штатах? Не исключено. Впрочем, она могла приобрести этот акцент и не выезжая никуда дальше Колуна.

Тут хватит места для нас обоих, если я чуть подвинусь. Девушка присаживается рядом со мной, аккуратно пристраивая на колени себе и мне коробку. В ней полно всяких папок, файлов и разных бухгалтерских документов.

— Вы, наверное, юрист? — интересуюсь я.

— Нет, — отвечает девушка, продолжая улыбаться. — Я бухгалтер. Вернее, я еще учусь. А вы кто? Турист?

— Нет. Я писатель.

— Правда?

— Во всяком случае, пытаюсь им стать.

— Пытаетесь?

— Я хочу написать книгу об этих местах. Потом продать ее… пока даже не знаю, кому и как. Я знаю только одно: мне хочется написать об этих местах.

Китаянка улыбается, и теперь я замечаю в выражении ее лица не столько вежливость, сколько гражданскую гордость.

— Значит, вы любите Гонконг?

— В мире больше нет ничего, подобного ему. Никогда не было. И больше уже никогда не будет. Здесь встречаются люди со всего света. И здесь все перемешивается.

— Вы тут впервые?

— Нет, приходилось бывать и раньше. Но теперь мне кажется, что это происходило очень давно.

Двое моряков-кантонцев, худых, как жерди, и апатичных, отвязывают канаты, удерживающие нас в Колуне, на самом краю китайской части материка, и паром отправляется в путешествие.

Оно длится семь минут. Именно столько нужно времени, чтобы попасть из Колуна на остров Гонконг на пароме «Звезда». Семь минут. Я всегда ощущал некоторое возбуждение, путешествуя на этом пароме. Наверное, потому, что оно так быстро заканчивается. Всего семь минут. Даже не успеваешь прочувствовать.

А нужно хорошенько прочувствовать все до конца. Наслаждаться каждым мгновением, пока это еще в наших силах.

— А для кого вы обычно пишете? — спрашивает меня незнакомка.

— Я? Ни для кого. Ну, наверное, для самого себя. Я пока еще ничего не успел ни написать, ни продать. Да и никто не просил меня писать о Гонконге. Просто я чувствую, что должен сделать это. У вас никогда не возникало подобного чувства?

Она смеется:

— Постоянно.

— Значит, в вас живет вера?

— Да. Она обязательно должна быть у каждого человека.

Мы замолкаем, и я поворачиваюсь к раскрытому окошку. Тропическую жару немного снижает легкий морской ветерок. Я наблюдаю за тем, как перемещаются суда в гавани. Здесь много китайских джонок, управляемых босоногими матросами. Вот большое круизное судно, огромное, напоминающее собой маленький городок. Тут же множество буксиров, рыболовецких лодок, полицейских катеров. Есть и более современные паромы, раскрашенные куда ярче, чем наша бледно-зеленая с белым «Звезда».

Такие паромы, как этот, составляют часть прошлого Гонконга, так же как статуи королевы Виктории и экспатрианты, пьющие коктейли в отеле «Мандарин» или совершающие воскресные морские прогулки на катере, принадлежавшем компании Роуз. Все это относится к старому Гонконгу, которого больше нет. Вот где самое место паромам «Звезда».

Наверное, это не совсем так, потому что такие паромы до сих пор курсируют между Колуном и Гонконгом, между отдыхом и работой, между прошлым и будущим. Они все еще функционируют, бело-зеленые братья-близнецы вот этого парома. Да и названия у них схожие. «Полуденная звезда», «Утренняя звезда», «Сияющая звезда» и так далее. Звезды Гонконга. Они плавают до сих пор.

Я думаю о своей бабушке, о тех сувенирах, которые она хранила. Я вспоминаю Джорджа Чана и то, как он сейчас передвигается в такт неслышной мелодии в другой части света. Еще я вспоминаю отца, который так и живет один в съемной квартире, собираясь начать все с самого начала. Я думаю и о матери с новым мужчиной в ее жизни, с тем самым «киви» (тот еще фрукт!), и о Джеки, и молодом французе, который хотел жениться на ней. А еще я думаю об Изюмке, желающей научиться быть счастливой. Этот урок мы будем учить, наверное, всю свою жизнь.