Рейн Митчелл - Дружба, йога и любовь

Ли, как обычно, начинает с вопроса, нет ли у кого-нибудь травм, о которых следует знать преподавателю. Женщина в фиолетовом трико поднимает руку и, прежде чем Ли успевает к ней повернуться, пускается с места в карьер:

— Может быть, вы не сочтете это травмой, но у меня, когда я просыпаюсь, немного похрустывает шея, довольно неприятно. Не знаю, есть ли тут связь, но мы только что съехались с бойфрендом и спим на одной кровати, потому что вся его мебель — на складе в Нью-Йорке. Мы несколько лет планировали переезд, и вот наконец месяц назад он взял и перебрался. Просто супер. Так приятно, что мы теперь живем вместе. Сначала я сомневалась, что захочу с кем-то делить свою квартиру…

— Поздравляю, — решительно, хотя и деликатно перебивает Ли. — Не напрягайтесь во время поворотов и смотрите вниз, когда я велю остальным смотреть вверх. Итак, начнем. Что-нибудь еще?

— В прошлый понедельник я ходила к Хлое, — слышится чей-то гнусавый голос. Кэтрин не видит говорящую. — Но занятия вел незнакомый преподаватель.

Из этой части студии постоянно доносятся фразы, которые заставляют Кэтрин закатывать глаза.

— Ее зовут Мелисса, — говорит Ли. — Она заменила Хлою в последнюю минуту, когда у той внезапно заболели зубы. Вам понравилось?

— В начале занятия она сделала всего три «приветствия солнцу», а Хлоя обычно делает пять, поэтому я вроде как слегка запуталась и весь день была какая-то рассеянная. Честно говоря, испугалась.

— Я тоже заметила, — добавляет Тина. — Было немного странно.

— Мне кажется, — продолжает ученица с гнусавым голосом, — что занятия в студии должны быть более единообразными, чтобы мы точно знали, чего ждать.

Кэтрин не может понять, почему Ли неизменно начинает занятие таким образом. В половине случаев людям просто хочется обсудить вопросы личной жизни, сделать не относящийся к делу комментарий или завуалированно пожаловаться. Те, у кого настоящие травмы, обычно обращаются к преподавателю отдельно, перед началом занятия. Возможно, Ли поступает так, чтобы создать атмосферу единодушия, и она права — пришедшие действительно чувствуют, что вносят свою лепту в происходящее на занятии, ощущают себя частью процесса, даже если иногда пресловутая лепта представляет собой ложку дегтя.

— Мелисса — отличный учитель, — говорит Ли. — Я охотно позволяю ей, как и другим преподавателям, самой решать, каким образом вести занятия. Думаю, лучше не ожидать слишком многого и пытаться извлечь максимум из того, что вам предлагают. Иначе пропустите что-нибудь по-настоящему замечательное. Вы готовы начинать?

Через пятнадцать минут Кэтрин кажется, что она переносится куда-то в другое место. Честно говоря, это не просто чувство освобождения. Она словно парит над деревянным полом, что одновременно и трудно, и не требует никаких усилий. Такова магия Ли. Она начинает занятие с интенсивной серии «приветствий солнцу». Никогда не угадаешь, сколько времени придется удерживать позу, забыв об ожиданиях и прошлом опыте и доверившись опыту наставницы. Кэтрин не считает последовательность упражнений, но после второго повторения девушке кажется, что она танцует под музыку собственного дыхания. Нет, это не ее дыхание, а всех окружающих. Ли способна за полчаса заставить тридцать человек дышать в унисон. До странности могучее, чувственное переживание. Ли помогает каждому ученику сосредоточиться на мельчайших движениях собственного тела, одновременно не теряя связи с остальной группой.

«Приветствия солнцу» переходят в серию боевых стоек, и Кэтрин чувствует себя сильной, твердо стоящей на земле. Еще через несколько минут они делают «полумесяц». Во время упражнения, когда звучит низкий, музыкальный голос Ли и ученики наклоняются все ниже и ниже, Кэтрин вдруг оглядывается на соседку и поражается, что не заметила ее раньше. Нет никакой ошибки, это Имани Ланг — та самая Имани Ланг. В мире нет другой женщины, которая выглядела бы так же сногсшибательно.

Но даже стоя рядом с настоящей телезвездой (впрочем, учитывая недавние события в жизни Имани, ее правильнее называть «бывшей телезвездой»), Кэтрин продолжает переноситься в странное, прекрасное место, где можно освободиться от мыслей и думать лишь о том, что происходит прямо сейчас, вне времени, вдали от привычных забот. Способность Ли вновь и вновь вводить девушку в это состояние помогла Кэтрин бросить наркотики, хотя ситуация складывалась не в ее пользу. Вот что теперь удерживает Кэтрин на правильном пути. Она чувствует радость, благодарность, уважение, множество других, менее отчетливых эмоций и понимает, что сейчас не согласилась бы оказаться ни в каком другом месте. Разве что… ну нет, они с рыжим Конором даже не знакомы. Поэтому студия — оптимальный вариант.

Трусики у Имани стали задираться через десять минут после начала занятия. Когда преподаватель велела ученикам лечь на живот и отклоняться назад, она невольно потянулась и поправила белье. Неизящный, но необходимый жест. В следующий раз — если он будет — она наденет стринги. Впрочем, неизвестно, какие от этого могут возникнуть проблемы. В первом ряду — две женщины, которые хоть завтра могут поступить в цирк «Дю Солей». Интересно, что на них надето? «Очень высокодуховный внутренний монолог», — думает Имани и решает прекратить самокритику. Одна половина присутствующих в студии, судя по всему, также озабочена состоянием своего нижнего белья, а другая глазеет на парня в первом ряду, на котором, кажется, белья нет вообще.

— Не старайтесь непременно поднять грудную клетку, — говорит преподаватель. — Лучше отведите ступни назад и почувствуйте, как вы медленно поднимаетесь. Как будто ваше сердце начинает переполняться любовью и состраданием.

Она подходит к Имани и, продолжая объяснять, аккуратно поправляет ей руки таким образом, что верхняя часть тела ученицы как будто повисает в воздухе.

— Вы отлично справляетесь, — тихо замечает она. Наверное, это значит, что у Имани ничего не получается и движения у нее неуклюжие. Даже слепому ясно, что она впервые легла на тренировочный коврик.

В конце занятия, когда ученики распростерты на полу в позе трупа — очень жизнеутверждающая метафора, — Имани мысленно ставит себе тройку с минусом за проделанное. Или даже большую жирную двойку. Она разочарована. Как будто в ее жизни и без того мало разочарований.

Проблема в том, что занятие оказалось приятнее, чем она ожидала. Имани действительно успокоилась и расслабилась — а значит, придется сказать тем, кто советовал ей заняться йогой (Кэмерон, Дрю, Бекки Антрим), что они правы. Какая досада.

Когда ученики выходят, женщина еще какое-то время лежит плашмя, а потом принимается делать приседания. В них есть нечто совершенно противоположное йоге. К тому же Имани не хочет выставлять себя напоказ. Она терпеть не может, когда вокруг нее поднимается шумиха, но еще больше злится, когда никто ее не узнает. Неудачница.