Любовь Рябикина - Жизнь на Земле

Она вышла на поляну минут через сорок. Густая трава достигала пояса. Она окинула это буйство растительности спокойным взглядом. Повесила верхнюю кофточку на куст, повязала платок, завязав кончики сзади и прикрыв шею от гнуса. Тщательно застегнула пуговки легкой кофточки. Перекрестившись, сказала тихо:

— Ну, с Богом!

По–мужски широко размахнувшись, принялась косить. Острое лезвие вжикнуло и срезало полоску зелени. С шорохом ложился слева ровный валок. Уже после первого ряда пот заливал глаза. Комары и мошки не давали покоя. Вились над ней звенящим роем. Несколько раз Таня останавливалась, чтобы передохнуть и выправить косу точилом. Трава уродилась густой и высокой. Косить было тяжело, но она продолжала работу и с удовольствием глядела на лежащие рядки. Наконец закончила с косьбой. Кончиком платка обтерла потное лицо и повязала его по–новой. Раскидала траву из валков по всей поляне концом косовища и отправилась домой. Там ждала доения коза, надо было накормить лошадь, поросят, собаку и куриц. Истопить русскую печь, чтобы приготовить пойло для живности и еду для себя.

Днем Таня прибежала на поляну, чтобы переворочать сильно подсохшее сверху сено. Запах от него был просто изумителен. Дружок, увязавшийся с ней, лежал в тени кустарника, высунув язык и часто дышал, глядя на хозяйку.

Солнце перевалило далеко за полдень и нещадно припекало на открытых местах. Горин шел, как в тумане. Перед глазами все чаще мелькали цветные круги, которые временами становились черными. В эти секунды он вообще ничего не видел, лишь слышал звон в ушах. Во рту пересохло, бледные губы начали трескаться. Страшно хотелось пить, а воды не было. Черная щетина густо выступила на ввалившихся щеках и подбородке. Словно сквозь мутную пелену он увидел перед собой поляну, где сушилось сено. Андрей помнил, что его ищут. Повернул в сторону, стремясь уйти от опасности. Но земля вдруг поднялась на дыбы. Перед глазами появилась непроглядная темень. Он потерял сознание и упал на подсохшую траву…

День клонился к вечеру. Солнце все ниже спускалось к западу, а на востоке снова клубились тучи, предвещая грозу ночью. Таня, выбирая дорогу между деревьями, вела под уздцы лошадь, запряженную в волокушу и разговаривала с ней, как с человеком:

— Ну, вот! Сейчас сено поближе к дому перевозим, в копны сложим и будем отдыхать.

Уже не молодой гнедой жеребец поводил ушами и косил лиловым глазом в ее сторону. Словно понимая человеческую речь, кивал головой на каждое слово, норовя ухватить хозяйку бархатистыми губами за руку, которой она поглаживала его по шее. Бежавший впереди Дружок, все это время не подававший голоса, неожиданно со злобным лаем бросился к поляне. Гнедко дернулся в сторону, но Таня удержала его, ласково приговаривая:

— Ну, что испугался! Дружок, наверное, снова зайца учуял или лису, вот и убежал.

Ускорила шаги, так как лай перерос в яростное рычание. Через минуту она вышла на край поляны и окаменела… На другом ее краю лежал вниз лицом высокий черноволосый мужчина. Дружок бесновался вокруг, а он не шевелился. Девушка прикрикнула на собаку и подошла поближе. Шея незнакомца покраснела от солнца, руки были неловко подвернуты. Плечо и рубашка незнакомца с левой стороны были сплошь в бурых пятнах засохшей крови. В стороне валялась большая спортивная сумка.

Таня медленно опустилась на колени рядом с мужчиной, готовая в любой момент отскочить. Перевернула и отшатнулась. Темноволосая голова бессильно легла на ее колени. В памяти ясно всплыло лицо парня с «афганской» фотографии рядом с Сашей. Она дотронулась пальцами до шеи незнакомца, но ничего не поняла. Тогда встала на четвереньки и приложила ухо к груди раненого. Села рядом, задумчиво посмотрев в лицо парня:

— Живой еще… Но что мне с тобой делать? В деревню везти? Пятнадцать километров… Не выдержишь… — Посмотрела на окровавленное плечо, на царапину на щеке: — А крови–то сколько, Господи! Словно из поросенка… — Вскочила на ноги: — Была не была! Может и выхожу!

Она торопливо закидала волокушу сеном. Гнедко испуганно всхрапывал, чуя запах крови, но стоял смирно. Таня с трудом перетащила неподвижное тело на волокушу и устроила его на сене. Рядом положила сумку. Взяв лошадь за уздечку, торопливо пошла к дому, поминутно оглядываясь на волокушу. Она боялась, что парень сползет с нее от тряски.

Бросив на ступеньки три доски, кое–как втащила незнакомца в дом. Поколебавшись раздела до трусов прямо на полу в горнице, отметив про себя шрамы на правом плече и ногах. Вся одежда была грязной и окровавленной. Осторожно намочила теплой водой, вынутой из печки, присохшую тенниску. Смыла кровь с лица, рук и плеча. Немного смущаясь, обтерла всего мужчину спереди. Убрала отставшую от раны тенниску. Перевернула парня на живот. Заметила темно–синее пятно под кожей на спине и мгновенно поняла, что это такое. Посмотрела на рацию и тут же отказалась от мысли связаться с лесничеством.

Таня чувствовала, этот парень появился не просто так и ему нужна помощь, но не от врачей. К тому же он был другом ее Саши и его она предать, сдав милиции, не могла. Решительно сходила за ножом в кухню. Распечатала бутылку водки. Немного налила в чайную чашку. Сжав зубы до хруста, опустила нож острием в водку и сделала небольшой надрез на коже. Обыкновенным вязальным крючком, предварительно опустив его в ту же водку, зацепила пулю и вытащила ее с третьей попытки.

Выскочила из дома и тут же вернулась, держа пучечек жестких ажурных листочков. Быстро порезала их и потолкла ложкой на блюдце. Добавила чайную ложку меда. Тщательно размешала. Достала из шкафчика чистую простынь, распорола ее на ровные длинные ленты и перевязала незнакомца, приложив к ранам с обоих сторон свежерастертые с медом листья тысячелистника. Разобрала кровать и стащила с нее ватный матрас на пол. Застелила простыней, положила пару подушек и осторожно перетащила незнакомца на эту постель. Укрыла одеялом, а затем попробовала напоить чаем из трав, который пила сама. Вливала жидкость чайной ложечкой, сидя рядом на полу и разглядывала красивое лицо. Он выпил целую чашку, но в себя так и не пришел.

Вышла из дома. Скинула привезенное сено на лужайку перед домом и снова отправилась на поляну. Через пару часов она перевезла к дому последний воз сена. Распрягла лошадь и пустила пастись рядом. Сама сваляла привезенное сено в аккуратные копны и укрыла их сверху от дождя старыми клеенками, пригнетая ее кольями, чтоб не унесло. Вместе с лошадью отправилась купаться на озеро. Тело пощипывало от пота. Гнедко плавал рядом, временами толкая ее плечом. Таня знала эту особенность коня и иногда хваталась за гриву. Жеребец приподнимал верхнюю губу в эти моменты, словно улыбаясь ей. Иногда девушка выезжала из воды верхом.