Катя Ткаченко - Любовь для начинающих пользователей

Мне предстоит выкручиваться самому.

Я подхожу к правой двери, прислушиваюсь.

Тишина полная, но я вдруг чётко осознаю, что это именно то, что мне нужно. Дверь без номера.

— У неё дверь без номера! — напоследок сказала мать.

Я ставлю сумку на пол и нажимаю на кнопку звонка.

Звонок работает, за дверью что–то монотонно дребезжит.

И становятся слышны очень лёгкие, какие–то воздушные шаги.

Когда матушка идёт открывать дверь, она шлёпает тапочками, словно напялила ласты.

А папенька — тот вообще топочет, как стадо слонов…

А тут шаги лёгкие и воздушные, затем раздаётся звук открываемого замка.

Но дверь неподвижна: видимо, открыли внутреннюю дверь и смотрят на меня в глазок.

Я сам всегда смотрю в глазок, прежде чем отпирать.

Но вот дверь распахивается, и я вижу в проёме красный причесон.

— Тебя как зовут? — настороженно спрашивает Симба.

— Меня зовут Михаил! — отвечаю я, так же настороженно вглядываясь в тёмные и огромные глаза моей тётки.

Она как–то странно, прерывисто дышит, волосы у неё и впрямь выкрашены в ярко–красный цвет, но на сумасшедшую она совсем не похожа.

Не забыть бы сказать об этом матушке.

А уж что они с папенькой подумают — их дело!

Весь вечер Симба учила племянника метать дротики. Мишенью служила всё та же харя. Служила, служил, — Симба уже сама не знала, как следует обращаться к этому наглому типу, постоянно истекающему кровью, но такому живучему.

Харя — он?

Харя — она?

Метнула в него дротик.

Метнула в неё дротик…

Метать дротики вдвоём веселее. Один дротик бросает Симба, следующий — Михаил, потом Симба, затем в стойку опять встаёт племянник…

Между прочим, она не ожидала, что он так вымахал. Намного выше среднего роста, со смешным лицом. И похож на сестру, на которую сама Симба совсем не похожа. Сестра похожа на мать, Симба — на отца, племянник похож на сестру и совсем не похож на Симбу — забавно.

И ещё — она поняла, что совсем его не стесняется.

С первых же минут, как этот прыщавый лох вошёл в дверь.

Прыщей у него немного, нормальное для вьюноши пятнадцати лет количество. А то, что лох, — все они в этом возрасте лохи. Симба убедилась в этом, когда ей самой исполнилось пятнадцать, и она сообразила, чего им от неё надо. Потому и лохи, что надо им только одного.

Но если и племяннику чего–то надо, пусть ищет не здесь.

Да, голой она ходить не сможет, но напялить лифчик под майку её никто не заставит. И, кстати, еще — его явно прикалывали её волосы, она это видела, и ей это нравилось.

Вылупился на неё и мигом обомлел. Стоит с сумкой через плечо и млеет. Будто в жизни не встречал девушек с красными волосами.

— Проходи, чего ты на пороге торчишь, Михаил? — говорит Симба, отступая в глубь коридора, чтоб этот юный верзила мог пройти. Хотя верзила — не то слово. Рост соответствующий, а комплекция подкачала. Худенький, плечи совсем ещё мальчишеские. В племяннике есть что–то от ботаника, так и хочется погладить его по голове и поинтересоваться: «Ботан, где очки потерял?»

— Это моё полное имя, — говорит племянник, — но мне оно не нравится…

— А какое тебе нравится? — спрашивает Симба, заранее зная ответ.

Так и получается: что хочешь услышать, то и слышишь.

— Майкл! — гордо говорит племянник.

— Пусть будет Майкл, — соглашается Симба, — не племянником же мне тебя звать!

«И не ботаником!» — но этого она вслух не произносит, скользнуло в голове и пропало, а племянник уже протопал в квартиру и осматривается.

И — стесняется. Поставил сумку посреди комнаты, торчит рядом с ней, не зная, куда себя приткнуть. И смотрит на Симбу безмятежным сестриным взглядом. Сестра всегда так: посмотрит–посмотрит, а затем что–нибудь сморозит, хоть стой хоть падай. Когда Симба в первый раз вернулась от мужчины, сестрица окинула её этим своим безмятежным взглядом и брякнула:

— Ну что, оттрахали?

Симба тогда заревела и неделю с ней не разговаривала, хотя вопрос был по существу и заключал в себе правильный ответ.

— Где я буду жить? — осведомляется племянник.

— Здесь, — говорит Симба, — здесь и будешь, вот прямо в этой комнате. Кресло видишь?

— Вижу! — отвечает племянник.

— Оно раскладывается, — говорит Симба, — и получается кровать. Узкая и твёрдая, но спать можно.

— А компьютер? — интересуется племянник.

— Что — компьютер? — переспрашивает Симба.

— Мне можно?

— Когда я не работаю, — говорит Симба. — Я с его помощью вообще–то деньги зарабатываю…

Племянник краснеет, и Симбе становится смешно. Давненько она не испытывала такой уверенности в себе.

— А это что? — Племянник тычет пальцем в харю.

— Умеешь играть в дартс? — вопросом на вопрос отвечает Симба.

Естественно, ботаник играть в дартс не умеет. А ещё Майкл называется. Любой Майкл играть в дартс должен с детства, а этот в детстве наверняка играл в другие игры, например в Quake.

— А в Quake умеешь? — спрашивает Симба.

— Я чемпион школы! — кичливо заявляет эта худая прыщавая жердь. Всё ясно, теперь ей предстоит воевать за место под солнцем. Играющие в Quake безумны по определению. Только она отойдёт от машины, племянник сразу же — за клавиатуру. Может, подключить второй компьютер?

Тот, что в спальне. Пылится в коробке на платяном шкафу, где развешана одежда — зимняя, осенняя, весенняя. Летняя сейчас просто свалена в углу. Чтобы не лазить в шкаф каждый день. Покопаешься в кучке — и готово!

Старый её комп с простеньким четырнадцатидюймовым монитором, взяла новую машину, а прежнюю отчего–то не выкинула. Проблема в другом.

Куда его ставить?

Если эту машину перенести в спальню, Симба не сможет работать в сети — когда эти козлы её подключали, притащили с собой мало кабеля, она всё собирается прикупить и переделать, да руки не доходят.

А подключать в спальне ту машину…

Тогда что получится? Она будет спать, а он рядышком играть в Quake?

Симба поёжилась.

Племянник всё торчал посреди комнаты и застенчиво переминался с ноги на ногу, бедняга.

— Есть хочешь? — спрашивает Симба.

В пятнадцать лет и при таком росте могла бы и не спрашивать, тем более что его папенька поесть горазд — помнит это с тех пор, как жила с ними.

— Хочу! — отчего–то почти шёпотом говорит Михаил.

— Значит, так, Майкл, — говорит Симба, — сначала мы едим, а потом я учу тебя играть в дартс, понял?

— Понял!

— Вот и хорошо! — восклицает Симба и идёт на кухню.

Племянник топает за ней, и она советует ему помыть руки.

Смешно, ну прямо как его мамочка!

В холодильнике есть пицца, даже не одна.

Симба всегда держит пиццу про запас, больше всего она любит пиццу с салями, но с салями пиццы сейчас нет — она съела её вчера. Значит, будет лопать с чем–нибудь другим.