Филип Рот - Снег на вершинах любви

— Поженимся?

— Ну я хочу сказать — смогли бы пожениться, если б я им сказал…

— Ты хочешь сказать, что, раз ты им не сказал, мы не поженимся?

— В том-то и вся шутка. Вот что путает все карты. То есть я хочу сказать, они приводят столько доводов, почему нам надо подождать хотя бы до июня.

— Ну?

— Ну, и это серьезные доводы. Мне кажется, против серьезных доводов трудно возражать, только и всего.

— Рой, тебе в самом деле кажется, будто они кинутся мне на шею, если узнают насчет ребенка?

— Я сказал, что они поймут, только и всего.

— Но понять прежде всего нужно нам — нам с тобой, Рой!

— Что ж, может, это и правильно… в отношении твоих.

— А чем они хуже твоих, Рой? Думаешь, твои лучше? Слушай, если ты не хочешь жениться на мне, потому что кто-то начал тебе нашептывать, будто я тебе не пара, — не волнуйся, я тебя неволить не стану.

Молчание. Секунда, другая… Наконец он сказал:

— Но я ведь сам хочу.

— А мне кажется, Рой, это вовсе не так. — Она закрыла лицо руками. — Верно? «Верь мне, верь мне», — а на самом деле вот оно что получается.

— Ну нет… что ты… Только должен тебе сказать, в последние дни ты ведешь себя так, что поневоле не захочется жить с тобой под одной крышей. Ты вдруг стала такой…

— Какой такой? Плебейкой?

— Нет, — сказал он, — такой неласковой.

— Ах, значит, вот оно что?

— Да, вроде того, особенно в последнее время.

— А что еще?

— Ну ладно, Люси, если говорить серьезно — ты стала ужасно злая.

— Посмотрела б я на тебя, если бы у тебя был уговор с человеком, а потом…

— Да нет, не просто злая, а…

— Что?

— …словно чокнутая.

— Может быть, — сказала она, помолчав, — это из-за тебя я и делаюсь чокнутой, Рой Бассарт.

— Тогда чего же ты так хочешь выскочить за меня?

— Слушай, знаешь, что я тебе скажу? Да я еще в июле хотела тебя бросить. С того самого дня, как ты снял эту комнату, чтоб спать на большой кровати, эх ты, младенец!

— Ну, тогда ты долго раскачивалась, вот что!

— Я не раскачивалась! Я не хотела тебя огорчать, Рой. Я жалела тебя!

— Как же, как же!

— Я думала, тебе будет легче перенести все это в Либерти-Сентре, где ты сможешь утешаться любимым печеньем.

— Ну так вот, я плакать не стану. Меня не так уж легко заставить прослезиться. А печенье здесь совершенно ни при чем. Я даже не понял, что ты хочешь этим сказать. И кроме того, — добавил он, — если бы тебе так уж приспичило меня бросить, будь спокойна, ты б меня бросила. А уж стал бы я плакать или нет, это тебя бы не интересовало.

— Да?

— Потому что ты не способна переживать, как все люди.

— Я не способна? Откуда ты это взял?

— Люси! Ты плачешь?

— О нет… Я ведь не способна переживать, как все люди. Я настоящий камень — меня не прошибешь.

— Нет, ты плачешь. — Он подошел к кровати — она лежала навзничь, закрыв лицо руками. — Не надо. Пожалуйста, не надо. Я вовсе не то хотел сказать, правда.

— Рой, — спросила она, — кто это сказал, что я сумасшедшая? Кто сказал, что я не способна переживать?

— Переживать, как все люди!.. Да нет, никто не говорил.

— А все-таки, Рой? Кто, дядя Джулиан?

— Никто.

— А ты и поверил?

— Ничего подобного. Да и не говорил он этого.

— Ну, я тоже много чего могу о нем порассказать. И как твой дядюшка смотрит на меня! И как он лез ко мне целоваться на вечеринке!

— Летом, что ли? Ну, так это в шутку. Ты ведь тоже поцеловала его в ответ. Ну что ты только говоришь, Люси.

— Я говорю, что ты слепой! Ты не видишь, до чего они страшные люди! До чего испорченные и злые! Они тебе внушают, будто я плебейка и даже переживать не способна, а ты им веришь!

— Как раз не верю.

— А все из-за чего? Ну, Рой? Говори!

— Что сказать?

— Ну ясно, из-за отца! Но я не сажала его в тюрьму!

— Я этого не говорил.

— Он сам себя засадил! И это было бог знает когда, с этим давно покончено, и я ничем не хуже ни тебя, ни их, ни вообще кого бы то ни было!

Тут дверь в комнату распахнулась, и вспыхнул свет.

На пороге стояла миссис Блоджет, хозяйка Роя: худая, нервная, недоверчивая вдова с узким, словно щель, ртом и фантастической способностью выражать неодобрение, сужая его еще сильнее. Она хранила красноречивое молчание — ей и не нужно было ничего говорить.

— Да, но как вы сюда попали? — спросил Рой тоном человека, оскорбленного в своих законных правах. Он молниеносно встал между Люси и хозяйкой. — Так как же, миссис Блоджет?

— С помощью ключа, мистер Бассарт. А вот как она попала сюда? Вставай, бесстыдница!

— Должен вам сказать, что открывать своим ключом чужую дверь не принято.

— Не указывайте мне, что принято, а что нет, мистер Бассарт. Я поверила, будто вы бывший военный…

— Но…

— Что «но», сэр? И у вас хватает наглости сказать мне, будто вам неизвестны правила поведения, заведенные в этом доме, — так, что ли?

— Но тут совсем другое дело, — сказал Рой. — Это моя невеста.

— Кто? Отойдите-ка в сторону, дайте мне на нее посмотреть.

— Рой, — попросила Люси, — отойди.

Он, не переставая улыбаться, отстранился.

— Миссис Блоджет, моя квартирная хозяйка, о которой я тебе говорил, — сказал он, радостно потирая руки, будто уже давно жил в предвкушении такого удовольствия. — Миссис Блоджет, это моя невеста Люси.

— Люси, а дальше как?

Люси встала — наконец-то юбка прикрыла ей колени.

— Но все же кто вам позволил, молодой человек, обманным путем таскать в мой дом девок? Тут вам не проезжий двор. Разве, когда вы вселялись, я вас не предупреждала?

— Но мы только что приехали. И мне казалось, что, поскольку она моя невеста, вы не станете возражать, если мы немного отдохнем. — Он улыбнулся. — Обманным путем. — Никакого ответа. — И потом, раз уж мы точно решили пожениться…

— Когда?

— На Рождество, — объявил он.

— Это верно?

На сей раз вопрос был к Люси.

— Сущая правда, миссис Блоджет, — поспешил Рой. — Потому мы так поздно и приехали — строили планы на будущее, — он вновь широко улыбнулся и тут же принял печальный, покаянный вид.

— Люси, а дальше? — спросила хозяйка. — Как твоя фамилия?

— Нельсон.

— А откуда ты?

— Из Женского колледжа.

— Это правда? Ты собираешься за него замуж или так — время проводишь?

— Собираюсь.

— Никогда больше не пытайтесь провести меня, мистер Бассарт.

— Ну что вы, теперь-то я знаю, что в десять вечера…

— А я знаю ваше имя, барышня. Люси Нельсон. С-о-н или с-е-н?

— С-о-н.

— И еще я знакома с вашим деканом. Мисс Парди, так?

— Да.

— Так что лучше вам и не пытаться меня провести. — Она двинулась из комнаты.

— Стало быть, — сказал Рой, провожая ее до двери, — в конце концов мы все утрясли, правда?

Миссис Блоджет вышла из комнаты, распахнув дверь настежь.

— До свидания, — крикнул Рой вдогонку, подождал, пока хлопнула дверь в гостиную, и рухнул на стул. — Уф-ф!