Николай Новиков - Предвыборная страсть

Пожалуй, и вправду лучше уехать в Москву, эти нервные прикубанские попойки до добра не доведут. Если осторожный, подозрительный Чупров не мог потерпеть десяток часов (она бы сегодня нашла время, чтобы заглянуть к нему), что о других говорить!

Вашурин в это время разговаривал с Лебедой.

— Облом вышел, Владимир Александрович, — вяло оправдывался Лебеда. — Вы же видели сами, все шло как надо.

— Я видел одно: все покатилось к чертям собачьим! — сухо говорил Вашурин. — Как там что шло, куда в конце концов пришло, это никому не интересно.

— Бывает…

— После такого «бывает» многого может и не быть!

— Я понимаю, Владимир Александрович. То, что сам контролировал, классно вышло. Вы же видели кассету…

Лучше б он не говорил этого.

— Кассета необходима для нашей безопасности, на случай, если Борис побежит в милицию! Я для этого пошел на колоссальные моральные издержки! И все псу под хвост?! — закричал Вашурин. — Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Лебеда понял, что сказал лишнее.

— Извините, Владимир Александрович. Разберемся… и накажем виновных, — нехотя пообещал он. — Но вы не волнуйтесь, у меня есть гениальный план. Сегодня все будет о’кей. Можете не сомневаться.

— Что за план, могу я узнать? — официальным тоном осведомился Вашурин.

— По телефону трудно все рассказать, но план — высший класс. Давайте так. Часа через два-три я заскочу к вам и все расскажу. Можете не сомневаться, баба с возу свалится. Старик на город попрет, а мы с вами — в Москву.

— Ты уверен?

— На все сто!

— Увидимся через два часа. Я сейчас жену отправляю в Москву. Если не застанешь меня дома, значит, поезд опоздал. Подожди в машине у подъезда.

Вашурин положил трубку и стиснул ладонями виски. А может, бросить все к чертовой матери, согласиться на работу в солидной внешнеторговой компании? Они квартиру и прописку в Москве обещают…

Но кто ж ему там предоставит самолет из президентского авиаотряда, кучу услужливых советников, королевские апартаменты в заморских странах и правительственные коктейли?

На завтрак — большое краснобокое яблоко и стакан апельсинового сока. Танцовщица должна быть в форме.

Правда, если она особая танцовщица, исполнительница деликатного жанра у шеста, вроде бы форма и ни к чему. Публике плевать на ее танец, все ждут, когда упадет на пол вначале лифчик, а потом и трусики, и на короткий миг перед глазами пьяных мужчин возникнет обнаженная женская фигура. Как они орут в это мгновение! Слюни текут по подбородкам… фу! Если бы то же самое проделала какая-нибудь неопрятная толстуха, эффект был бы таким же, а может, и сильнее. Но публика тут специфическая, после первого одобрения толстухе потом такого наговорили бы, что она, бедная, больше никогда в жизни не осмелилась бы раздеться на публике. А когда видят красивую, грациозную, холодную девушку — да-да, она именно такая, и нечего тут скромничать! — язычки-то прикусывают.

Поэтому танцовщица должна быть в форме.

Анжела съела яблоко, выпила сок, приготовила чашку растворимого кофе, подумала-подумала и соорудила себе большой бутерброд с ветчиной. Такая аппетитная ветчина, прямо слюнки текут, когда открываешь холодильник. От одного бутерброда форма не пострадает. И от двух тоже.

После завтрака она стала думать, чем бы заняться. Вчера целый день слушала музыку в наушниках, надоело. Да что там услышишь, если мысли все время возвращаются к Борису? Досадно было, что все так вышло. Он хороший мужчина, добрый, ласковый, очень культурный, слова плохого не скажет, не то что некоторые новые богачи — мат-перемат через раз да каждый раз. Думают, если денег много, то им все можно. Нет, Борис настоящий интеллигент, каких мало в Прикубанске; а вот она плохая, предала его. Теперь, наверное, он жутко злится на нее… Интересно, матом при этом ругается?

Трудно даже представить себе.

Надо же, как подвела человека. Ужас просто! Но что поделаешь, если так получилось. Она же не могла сказать Лебеде: нет, я на это не согласна. Он страшный человек, на все способен. Борис бы тоже не смог отказаться в ее ситуации. Это сейчас он герой. Что случится, жена пристроит на другую тепленькую должность. А если бы, как она, был совсем один в этом городе и зависел от Лебеды? Нет, не смог бы.

Вчера она так долго об этом думала, что устала. В конце концов, Борис тоже виноват. Может быть, побольше, чем она. Если б у него была жена, пусть и начальница, но не такая великая, никому бы и в голову не пришло записывать их свидание. А лучше, если б вообще бросил свою Агееву и женился бы на Анжеле. Вечером возил бы ее на черной «волге» в казино. Не «мерседес», но тоже ничего. Нет, она бы тогда бросила работу. Стала бы актрисой в городском театре. Классно быть актрисой! Денег, правда, мало платят. Ну, так что ж? Боря зарабатывал бы на двоих…

Да, жди, бросит он жену! Даже и не заикался об этом.

Надоело, надоело!

А что было вчера, когда Лебеда поздно вечером отвез ее в казино! Гад такой, как ни спрашивала, не сказал, когда же ей можно будет на улицу выходить. А на работу, значит, можно? Оказывается, можно, потому что Борис поехал со своей кралей домой и вряд ли у него будет настроение заглянуть в казино. А если и заглянет, к ней подойти все равно не сможет.

Гад он, Лебеда, самый настоящий! Вот и получил вчера, хоть и хвастается, что его даже милиция побаивается, не говоря уже о простых людях. Вот и устроили ему нахлобучку, как шкодливому щенку!

Она как раз готовилась выйти на сцену, время было уже около полуночи, когда они появились: Гена Бугаев и его люди. Гена в точности оправдывает фамилию — здоровый, как бугай. И все злые, до невозможности. То им не понравилось, это. Какой-то охранник попросил, чтобы вели себя прилично, — ему тут же дали по морде, уложили на пол и велели не шевелиться. И не шевелился. С Бугаевым шутить опасно. А потом добрались и до Лебеды. На всех углах встали парни с автоматами, а Бугаев завел Лебеду в коридор за сценой, как раз неподалеку от комнатки, где она переодевалась, и стал что-то говорить про невежливые взгляды в ДК, нахальное поведение, много чего перечислил, забыла уже. А потом — бац, бац! И Лебеда, которого милиция боится, красной юшкой умылся.

Так ему и надо!

Видно, досадил Бугаеву, вот и получил. Не будет корчить из себя крутого мафиози. Всю дальнейшую программу, конечно, отменили, так и не пришлось ей раздеваться. Вот и хорошо, потому что радости от этого мало.

Анжела, раскинув руки, лежала на кровати. Заняться было абсолютно нечем. Все осточертело. И город, и люди вокруг, и погода. Скорее бы лето, отпуск. Накопит денег и махнет на курорт в Италию. Там, глядишь, кого-нибудь и подцепит богатенького, и чтоб не знал про ее работу. Нежные свидания под пальмами и на развалинах Колизея, томные вздохи, романтические прогулки по ночному пляжу, а потом — бултых в пенистые волны, он в дорогущем костюме, она в лучшем платье. Делать нечего, нужно раздеваться, она дрожит от холода, а он согревает ее своими поцелуями… Эх, скорей бы!