Лиза Бингэм - Сладостный вызов

Кейси смотрел на него, победно смеясь.

— Очень хорошо, Брэм! Ты всегда был самым лучшим солдатом. — Он придвинулся к уху Маргариты и шепнул: — Кроме меня, конечно.

Брэм увидел, как у Маргариты в пальцах что-то блеснуло, и он подумал было, что она держит револьвер, который он ей дал, но эта штука была гораздо меньше. Поэтому он удивился, услышав крик Кейси, когда Маргарита вонзила ему это в ногу.

Брэм подался вперед, пытаясь разглядеть Кейси, упавшего на землю. Он ударил предателя золотым бруском по голове и повернулся к Маргарите, чтобы освободить ее.

— Беги, черт возьми, беги!

Но она и не думала никуда бежать, эта непокорная, волевая, дерзкая женщина. Она бросилась драться, царапаясь и крича. Брэм вслушался в ее крики и понял, что она хочет освободить его.

— Иди, Брэм, иди скорей со мной!

Он мог бы с ней спорить, если бы ее глаза так не сверкали в темноте. Не колеблясь, он быстро направился к склепу. Маргарита, держась за веревку, кричала:

— Тащи, тащи!

Оказывается, Кейси привязал ее длинной веревкой к огромному мраморному ангелу. Статуя была старая, камень кое-где уже крошился, да и сама фигура покачивалась на пьедестале. Маргарита это уже давно поняла.

— Тяни, Брэм!

Когда Кейси поднялся на ноги, связанная Маргарита неистово забилась. Не думая больше ни о чем, Брэм схватил веревку обеими руками и дернул.

Звук сыплющихся камней наполнил собой ночь. Затем все затихло. Когда пыль осела, и можно было вновь различить свет луны, струившийся на кладбище, стало видно, что не только ангел, но и большая часть фасада склепа упала на Кейси.

Некоторое время Маргарита и Брэм стояли, содрогаясь от мысли, что они остались живы, тогда как столько других людей было убито.

Затем Брэм обнял Маргариту, прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.

— Я должен был отослать тебя отсюда еще несколько недель назад.

Она могла лишь устало рассмеяться в его плечо.

— Кейси сделал что-то с моими телохранителями…

— Я знаю. Я знаю.

— Он постоянно говорил об этом проклятом золоте. И о списке. Он хотел шантажировать людей, чьи имена там были указаны.

Наконец, Брэм понял, почему Кейси дожидался этой ночи. Он был слишком жаден, хотел получить сразу и потерянное им некогда золото, и фамилии тех, у кого можно было вымогать деньги и в будущем. Почему Брэм никогда не замечал в нем этой алчности? Как он мог так увлечься разрешением своих собственных проблем и совершенно не замечать того, что вытворял Кейси под самым его носом?

Маргарита тихо застонала у него на плече, то ли от слабости, то ли от боли.

— Все в порядке, Маргарита. Теперь все хорошо, — утешал он ее. Она приникла к нему, нежно гладя его руками, и сотрясалась от плача.

— Брэм! — сказала вдруг она, немного откинувшись назад. — Мне не нравится эта твоя работа. Обещай мне, что ты уйдешь в отставку.

— Завтра же, — прошептал он, погладив ее по щеке, по губам. — Я пошлю телеграмму сразу же, утром.

Она кивнула, затем придвинулась к нему и поцеловала его страстно, долго, словно пытаясь передать ему с этим поцелуем всю силу своего беспокойства и любви к нему.

— Пойдем домой, Брэм.

— Да.

— Прямо сейчас.

— Прямо сейчас.

Обняв жену, Брэм тихо повел ее к лошади. Усевшись в седло, он наклонился и подхватил Маргариту, усадив перед собой и прижав ее к груди. Он потом пошлет сюда кого-нибудь позаботиться о телах убитых, чтобы их похоронили. Но теперь ему нужна была лишь его жена.

Его жена.

Его любовь.

— Маргарита, — проговорил он, направляя лошадь к Уиллоу Бруку. — Чем ты ранила Кейси?

— Шляпной булавкой.

— Шляпной булавкой? Господи Боже, я же дал тебе револьвер!

— Я не могла спрятать его в рукаве.

— Пожалуй, нет, — согласился он. Их тихий разговор вплетался в звуки ночного леса. — Скажи мне, Маргарита, тебе нравится Уиллоу Брук?

— Я обожаю это место. Я всегда мечтала жить именно там, а не в Солитьюде. Он какой-то более уютный.

— Мне нравится, что ты так думаешь.

— Почему? Я думала, ты рассердишься.

— Нет, я хотел передать Солитьюд Джексону. Меня больше интересуют конюшни, а не дом. И теперь придется прекратить на время восстановление Солитьюда.

— Прекратить?

— Да. Ты похоронила все наши деньги под горой мрамора.

— Ты хочешь сказать…

— Сокровища Сент-Чарльзов. Они хранились в склепе.

— О Боже.

— Нам, видимо, придется достать их оттуда, если мы не хотим, чтобы это сделал кто-то другой. Но с этим пока можно подождать.

— Почему?

— Потому что, моя дорогая, в Балтиморе нас ждет сын, вместе с твоими тетей, дядей, няней и художником. Пришло время им приехать домой. — Он улыбнулся. — Мне кажется, что Уиллоу Брук скоро будет забит жильцами.

— Как это замечательно! — вздохнула она.

— Поэтому я бы хотел насладиться нашей любовью, пока мы одни.

На этот раз ее ответ состоял из возгласов удовольствия.

— О… мой дорогой… да…

— Ну? Они еще не здесь?

Маргарита могла бы рассмеяться над безучастным вопросом мужа, если бы не волновалась при мысли о приезде сына.

Волновалась и даже слегка боялась этого.

Она знала, что Брэм хорошо приготовился к приезду Джеффри. Он внимательно слушал ее, когда она рассказывала о хрупком здоровье мальчика, и о том, как с ним надо обращаться, чтобы он хотя бы немного окреп. Но, несмотря на это, Маргарита понимала, что, независимо от того, как много она рассказывала ему и как много раз заставала Брэма за разглядыванием портрета, который он повесил в гостиной, ничто не могло по-настоящему подготовить его к первой встрече с сыном.

— Ну?

Она поняла, что уже слишком долго тянет с ответом.

Брэм заволновался.

— Что-нибудь не так?

— Ничего, ничего. Просто я нервничаю.

Он понимающе улыбнулся.

— И я тоже, — затем вдруг серьезно спросил: — Как я выгляжу?

— Великолепно.

Брэм сегодня оделся, как на парад, и был действительно неотразим в темном костюме и ослепительно белой рубашке.

— Они скоро будут здесь? — спросил он.

Они оба знали отлично ответ на этот вопрос, но Маргарита все-таки сказала:

— В телеграмме говорилось, что в полдень.

— Хорошо, — он подошел к окну, отодвигая занавеску, чтобы было видно дорогу. — Пока мы ждем, я хотел кое-что обсудить с тобой.

Его серьезный тон заставил ее насторожиться.

— Что? — выдохнула она.

— Я думал о Джексоне.

— О Джексоне? — Ей так хотелось, чтобы его брат был сейчас здесь с ними.

— Я не думаю, что он погиб, Маргарита. Я знаю, что о нем ничего не было слышно, но… — он положил руку себе на грудь. — Где-то в глубине души я чувствую, что он жив.

Она улыбнулась и обвила его талию руками, прислонившись щекой к его спине.

— Тогда верь себе, Брэм. В прошлом твоя интуиция тебя не подводила.