Лиза Бингэм - Сладостный вызов

Его губы были придвинуты почти вплотную к ее лицу, и это заставило Маргариту задрожать.

— Я поклялся, что совершу обряд первой брачной ночи, и каждая следующая ночь с этих пор вселяла в меня надежду.

— Раздевайся, Маргарет.

Его жена дрожала. Брэм мог разглядеть, как ее дыхание мелкими толчками заставляло трепетать ткань ее платья. Настолько тугого, что грудь выглядела небольшой. Лишь шнуровка на лифе не позволяла полам платья распахнуться.

Она была так красива!

Брэм забыл — нет, не забыл, он просто не принимал во внимание тот факт, что, словно шедевр искусства, она с годами становилась только прекрасней, ее краски — ярче, волосы темнее — глаза — еще более манящими.

— Давай, Маргарет. Неужели мое общество тебе настолько неприятно? — Его палец дотронулся до ее груди, скользнув по нежным веснушкам на открытом участке тела. Брэм с восторгом смотрел, как ее голую шею и лицо заливает розовый румянец.

— Я не смущаю тебя? — спросил он сухо.

— Ты смущаешь сам себя, — попыталась сыронизировать она.

— Думаю, что мое поведение легко объясняется обстоятельствами, о которых мы оба знаем.

— Ты прервал мою свадьбу!

— Я был вынужден это сделать. Представь себе, в каком я был шоке, когда узнал, что моя жена собирается выйти замуж во второй раз!

— Ты мог встретиться и поговорить со мной лично.

— Я хотел огласки.

— Огласки?

— Я хотел, чтобы все в Балтиморе знали, что ты моя. И теперь у тебя нет возможности вернуться к этому человеку, Маргарет.

— Я хочу развода, — сказала она упрямо.

— Я его не дам тебе.

— Ты сможешь жить с женщиной, которая ненавидит тебя?

Палец у нее на груди настойчиво отогнул край ее декольте и стал проникать глубже.

— Ты не ненавидишь меня, Маргарет.

— Как ты можешь так ошибаться?

Его рот растянулся в усмешке. Она почувствовала себя слабой женщиной, в разорванном платье, запертой в ужасном гостиничном номере, ссорящейся со своим давно потерянным мужем.

— Ты не ненавидишь меня, Маргарет. Ты даже слишком далека от этого. Я вижу, что глубоко в твоих глазах теплится искорка былой страсти. Возможно, в этом мы схожи с тобой.

— Ты можешь разглядеть там лишь ненависть.

— Удовольствие.

— Нет!

— Неужели? Тогда почему ты так странно тяжело дышишь? — Он положил ладонь на ее левую грудь. — Почему твое сердце так сильно бьется?

— Ты мне противен.

— М-м. Возможно, но совсем чуть-чуть. Под маской гнева ты скрываешь бурю другого сорта. Поцелуй меня, моя девочка.

Это была фраза, которой Брэм приглашал ее к любовной игре. Много лет назад. Он знал, что она помнит даже такие мелкие, интимные детали их отношений. Он снова схватил ее за подбородок.

— Поцелуй меня.

— Нет.

Это был очень слабый отказ, он воспользовался этим и наклонил голову, с каждой секундой сокращая расстояние между их губами.

— Нет.

Брэм улыбнулся. Маргарита сама не знала, что говорит. Он видел, что она инстинктивно тянется к нему, а не отталкивает его. Ее губы были раскрыты, глаза стали темней и влекли его своим таинственным блеском. Он так часто раньше видел ее такой, но тогда она была совсем еще девочкой, а не зрелой женщиной.

Ему с трудом удалось заставить себя отпустить ее.

— Ты права. Я не должен целовать тебя. Не сейчас. Мы не станем этого делать, пока снова не узнаем друг друга.

Выражение ее лица комично сочетало в себе недоверие и разочарование.

— Может быть, позже. После ужина.

— Ужина?

— Ты, наверное, голодна?

— Если бы не ты, я бы сейчас пировала у Ротшильда.

Брэм остановился.

— Если хочешь, мы можем поехать туда.

— Нет.

Он быстро оделся и стал застегивать рубашку, но она взяла его руку.

— Я не могу вернуться туда.

— Почему?

— Будет скандал, — ответила Маргарита, поджав губы.

Он подошел вплотную к ней.

— Тебя никогда не волновали скандалы. Ты, наоборот, любила быть в центре внимания.

— Если это приносило какие-то хорошие результаты. Но я не хочу говорить…

— Ты не хочешь, чтобы на тебя смотрели с жалостью, а не с завистью.

Она собралась было ответить ему, но не нашлась.

— Ты не очень-то изменилась с тех пор. Ты немного жестока, но все так же привлекательна.

— Я совсем не это имела в виду.

Он пожал плечами.

— Жаль, что ничем уже нельзя помочь.

— Помочь?

Брэм не слушал ее.

— Я распоряжусь насчет еды. И еще, Маргарет, — добавил он, зная, что стоит ему уйти, как его жена попытается сбежать. — Чтобы быть уверенным, что ты никуда не денешься… — С сумасшедшей быстротой он вытащил откуда-то наручники и, прежде чем она успела опомниться, защелкнул одно кольцо на ее запястье, а другое — на ножке кровати. — Это подарок. От моего брата Мики.

— О! — ее вопль отчаяния был слышен, вероятно, во всем коридоре.

— Я знаю, что это не очень вежливо, но ты видишь: я не доверяю тебе.

Прежде чем уйти, он страстно поцеловал ее и добавил:

— Ты все так же хороша на вкус, Маргарет. Пожалуй, даже лучше, чем когда-либо.

Дверь под напором чуть было не слетела с петель, когда, изрыгая проклятия, в комнате появился проворный джентльмен.

Услышав шум, Маргарита приготовилась к следующему этапу борьбы, но это был не Брэм. Вместо него перед ней возникла фигура Франсуа Жоли.

— Франсуа!

— Mon Dieu! [1] Боже мой! ( фр. ). Я почти час дожидался, когда этот людоед уберется отсюда, — проворчал он, снимая пиджак и поправляя цепочку от часов. — Человек в моем возрасте не должен скрываться и красться в тени, как обыкновенный вор. — Он поучительно поднял вверх палец. — Я прятался в ужасно грязной отвратительной нише с пугающей статуей этого… в общем, черт его знает, кто это был… слишком долго.

Маргарита вскочила с кровати, чтобы радостно обнять его, но тут же упала обратно, так как ее не пускали наручники.

Глаза Жоли негодующе вспыхнули.

— Sacre bleu! [2] Черт возьми ( фр .). В какие игры играет этот человек?

Она почувствовала, как ее затопляет волна жара, и поспешила объяснить:

— Он пытается таким образом удержать меня здесь.

— Ах, это страшно неприятно. Как же я испугался, когда услышал крик в холле.

— Ты слышал нас снаружи?

— Mais oui [3] Ну да ( фр. ). . Вам обоим следует поучиться хорошим манерам, но… Это не та причина, по которой я здесь. — Его серые глаза потускнели. — У меня есть срочное дело, которое я должен обсудить с тобой, и я поспешу это сделать. Разумеется, после того спектакля, который твой муж разыграл в церкви, он будет посылать кого-нибудь сторожить тебя, когда соберется уйти.

Она нахмурилась, но Жоли улыбнулся.

— Что случилось, cherie [4] Милая ( фр. ). ? Неужели ты думала, что дорогая Эгги не расскажет все по порядку после возвращения из церкви?